Миллион Первый - Алла Дудаева

Дом Вахи Ибрагимова, в котором мы поселились, стоял в глубине двора. Соседи не заглядывали сюда, зная, что здесь находятся раненые ополченцы. Все лето Ваха сам выхаживал, кормил и даже купал их, отправив женщин с детьми подальше от войны. Знакомые заходили обычно в небольшой дом у ворот, а задний двор с огородом посещало полсела. До темноты гремели ведрами сельчане, набирая воду у кристального ключа, не догадываясь, кто находится совсем рядом. Ваха, высокий, с мужественным лицом и густой русой шевелюрой, был, как и отец его, хорошим хозяином. Его отличали редкий ум, мужество и доброта. Они подолгу беседовали с Джохаром. С неизменной мягкостью отстаивавший свою точку зрения, он умел настоять на своем, не обижая собеседника.

Никто не должен был знать, где живет Президент. Когда к Джохару приезжали люди, они останавливались в доме его помощника Мовлена через несколько улиц от нас. Обычно Джохар сам приезжал к ним, чтобы никто не догадался, что мы живем неподалеку, нельзя было торопиться. Встречи с журналистами, как правило, происходили в селе Рошни-Чу при участии нашего старого знакомого Даяна.

В те дни, накануне нового года, совершенно неожиданно для российских генералов Салман Радуев начал стремительный штурм второго по значению города — Гудермеса. На следующий после штурма день через все блокпосты пришла связная Лида Радуева — жена Салмана Радуева, племянница Дуки, с донесением от мужа. Она была на седьмом месяце, но торопилась обратно, на другой конец республики, в горящий Гудермес. К сожалению, мне не довелось увидеть ее тогда, но мужеством этой молодой женщины я не раз еще восхищалась. После четырех дней упорной обороны Гудермес пришлось оставить, но в планы командиров и не входило удерживать его. Жаль было превращать в руины, подобно Грозному, красивый город, а иначе российская армия воевать не умела. Мы показали, что у нас есть силы, сводки тех дней были похожи на горящие языки пламени.

Беспрецедентные выборы Доку Завгаева были еще одним звеном лжи в нескончаемой цепи российского абсурда. Но вязли в ней именно те, кто так тщательно ее готовил, «паук сам запутался в своей паутине».

Все хитроумные расчеты опрокидывали «презирающие смерть», на такую всеобщую самоотверженность новоявленные «Макиавелли» не рассчитывали. Кроме того, хитрость иногда настолько походила на тупость, что это вызывало удивление.

Республика была расколота надвое, половина ее оккупирована, другая под нескончаемый грохот бомбардировок вела кровопролитные бои. 300 000 человек стали беженцами, 120 000 — убиты, десятки тысяч в российских тюрьмах и фильтрационных лагерях подвергались пыткам и уничтожались. И в это «благословенное время» устраивались «всенародные, всеобщие, свободные» выборы!

Иностранные журналисты, объехав несколько десятков чеченских оккупированных сел в поисках пунктов для голосования, так ничего и не нашли. А Доку Гапурович гордо на весь мир заявил о том, что 99 процентов населения участвовало в выборах. Не осмеливаясь назвать себя президентом, он, скромно потупив черный взор, назвался «главой временного правительства».

За него голосовала вся армия оккупантов, против — памятники на свежих чеченских могилах, устремляя вверх, прямо в пасмурное кавказское небо, высокие древки с маленькими жестяными зелеными флажками-флюгерами — свой джихад.

Новый 1996 год Президент встречал в селении Гехи-Чу вместе с жителями. Был накрыт стол. Детям раздали заранее приготовленные новогодние подарки. Джохар поздравил сельчан. Ответную речь произнесла молодая женщина из местных. Там находились и российские журналисты, привезенные Магометом Жаниевым. Мне запомнился один из них — Ильяс Богатырев, корреспондент популярной телевизионной программы «Взгляд». Я прочитала свои стихи, очень хотела, чтобы они были услышаны в России.

РОССИЯ

После официальной части Джохар в соседней комнате звонил по спутниковому телефону и поздравлял ополченцев и командиров, а мы беседовали с Ильясом, гадая, что же принесет нам год Красной Крысы…

9 января — рейд Салмана Радуева в Кизляре (Дагестан). Он нанес неожиданный удар по расположению воинских частей в тылу российской армии. Телезрителей поражали ответы Радуева и его людей журналистам. Если в облике героя буденновских событий Шамиля Басаева, в его мужественной готовности умереть сквозила печальная обреченность человека, вынужденного пойти на крайний шаг, то в фанатизме Радуева необходимости не было. Он был порождением войны и страшен переполнявшей его радостью самоотречения.

Россия содрогнулась, впервые всерьез задумавшись о том, сколько подобных людей породила жестокость войны. А как только не клеймили нас средства массовой информации за рубежом! Отчаяние обездоленных угрожало благоденствию государств, угнетавших малочисленные народы. «В каждой семье есть свой скелет в шкафу», — говорят англичане.

Автобусы с отрядом Салмана Радуева и заложниками тронулись в путь. Заложники махали в окна автобусов белыми платками, наивно полагая, что все обойдется так же, как в Буденовске, когда Шамиль заставил Россию остановить войну и пойти на переговоры. Но мы-то понимали, что во второй раз Россия вынуждена будет любой ценой сохранить лицо перед мировым сообществом. Смутьянов, посмевших противостоять огромной державе, нужно примерно наказывать.

Ровно в 5 часов по телевидению сообщили, что в результате обстрела с вертолетов движение автобусов остановлено. Салман Радуев, захвативший в заложники милиционеров с поста, заблокирован в селе Первомайское. Вокруг села стянуты пехота, артиллерия и дагестанская милиция, прибывают все новые воинские подразделения, специализирующиеся на захвате террористов, — «Альфа», «Витязь». К бою готовились ракетные установки. Пока, для отвода глаз, велись переговоры, вокруг села минировали пути возможного отступления. Над селом постоянно кружили вертолеты, пуская по ночам осветительные ракеты над прилегающими полями. Переговоры, как и предполагалось, закончились ничем. Время тянули для того, чтобы успеть убедить общественное мнение в неизбежной необходимости штурма. «Заложники, — трубили средства массовой информации, — уже расстреляны, спасать некого». Осуществление операции было возложено на генерала Барсукова.