Вольный князь - Владимир Матвеев

Ардаль резко замолчал, пару раз глубоко вздохнул и снова продолжил, но теперь уже полностью себя контролируя:

– Почти десять лет под разными предлогами мне отказывали во встрече с женой. Это потом я понял, что она была практически заложником у владыки леса. Хватило пары его намеков на это обстоятельство. Из-за этого мне приходилось добросовестно выполнять свои обязанности, но я мечтал о том дне, когда смогу все изменить и отомстить.

Год назад я узнал, что жена погибла в пограничном конфликте с северо-западными вольными баронствами, хотя князь леса продолжал утверждать, что она находится на службе. По сути, больше меня в лесу ничто не держало. Уже тогда у меня были мысли, наплевав на долг и клятву, вспороть брюхо князю, отплатив ему за все, что случилось с моей семьей. Удержало лишь то, что мне хотелось узнать о судьбе сыновей. И мне это частично удалось. Как оказалось, парни ускоренно окончили школу и были направлены «упавшими листьями» в лес Изгоев. Родственники также сообщили, что вслед за ними отправился и мой родной брат, а он всегда симпатизировал вам, а особенно Галиону Изумруду, и обратно он не вернулся. Поэтому как бы у меня ни чесались руки, но убивать владыку леса я не стал, иначе просто не выбрался бы из него. Пришлось незаметно дезертировать. Но пробиваться мне все равно пришлось с боем, и у меня это получилось. Сразу в ваш лес бежать не было смысла, меня просто могли убить, особенно не разбираясь с причинами, по которым я предал своего князя. И тут я вспомнил, что княжна Виолин Льдинка стала женой до поры неизвестного, но уже хорошо потоптавшегося на мозолях владыки Светлого леса князя Сайшат. Это был шанс для меня.

Знаю я действительно очень мало, владыка безгранично доверяет только своему отражению в зеркале, и то, наверное, не всегда. Единственное, что мне стало известно, ваш муж сорвал какую-то его задумку с герцогом Тенпилем и где-то еще перешел дорогу. Поэтому он и приказал своему секретарю, чтобы тот примерно наказал его через родственников. Узнав об этом, я тут же поспешил в Даргас, с надеждой, что за эти сведения вы сможете поведать мне о моих сыновьях. Вот и все, княгиня.

В комнате повисла тишина. Каждый из здесь присутствующих обдумывал услышанную от альва историю. Несмотря на то, что он был потенциальным врагом, им было искренне его жаль.

– Княгиня, – с надеждой в голосе проговорил Ардаль. – Вы можете сказать мне о судьбе моих сыновей? Их звали…

– Аршаль Листопад и Аламгир Везунчик, – договорила за него Виолин.

– Они живы? – вскочил воин с кресла, не обращая внимания на пронзившую бок боль.

– Они принесли клятву моему мужу, – наконец слегка улыбнулась Льдинка. – И сейчас с ним в походе.

По суровому лицу воина, оставляя мокрый след, скатилась одинокая слеза. Но он не пытался скрыть ее. Опустившись перед княгиней на одно колено и опустив голову, альв сказал:

– Вы позволите мне дождаться вашего мужа, княгиня?

Бывший замок баронессы Луго

Атей стоял у раскрытого окна, вдыхая прохладный вечерний воздух, и наблюдал за тем, как на гладь озера, что раскинулось внизу, падают первые дождевые капли. Теперь на несколько десятиц о нормальном передвижении по дорогам Тивалены можно будет забыть, и этому князь был совсем не рад.

Замок, да какой к хургам замок, крепость самая натуральная, он взял и взял без потерь, хотя каждый из «летучих мышей», что вместе с ним вскрывали этот орешек, получил свою порцию стали в организм. Не исключая и самого Призрака. Но что было самое интересное и в то же время неприятное, их потрясающая регенеративная способность почему-то с трудом справлялась с ранами, что они получили от оружия наемников. Три ваиктаирона до сих пор находились в беспамятстве, потеряв большое количество крови. И этот факт, вместе с начинающимися дождями, тоже не прибавлял князю настроения. Хотя трофей им и достался знатный.

В свой новый дом он влюбился сразу и бесповоротно, как и все его воины. Гномы были действительно непревзойденными строителями. За мощными высокими стенами разместился целый городок. И, несмотря на то, что он был рассчитан на несколько тысяч населения, внутри было довольно просторно. Никаких переулков и тупичков, никаких деревянных халуп. Широкие прямые улицы вымощены камнем. Их середина немного приподнята по отношению к краям, где через каждые сотню шагов устроены ливневые стоки, перекрытые коваными решетками. Вдоль домов идут пешеходные дорожки, отгороженные от остальной части бордюром.

Перед высоким донжоном, который расположился на небольшом возвышении, небольшая площадь. Сам донжон как крепость в крепости: узкие стрельчатые окна на первом этаже, входные двери из каменного дерева, да еще обиты полосами листовой стали. Еще на трех этажах окна большие с забранными слюдой рамами, но в случае осады их можно было закрыть ставнями, что были копиями тех же дверей, только меньшего размера.

На плоской крыше площадка для метательных машин и острый шпиль. Такие же площадки и на шести угловых башнях самой крепости. Остальные строения тоже из камня. Дерево (все то же, каменное, которое, по уверениям Гаспара Стойкого, очень плохо горело и стоило неимоверных денег) применялось только там, где без него было не обойтись: перекрытия этажей, стропила крыш и так далее. Все строилось с единственной целью – выдержать длительную осаду сильного войска.

Только пройдясь по крепости и внимательно все осмотрев, Атей понял, что им действительно помогала сама Тамина. Запрись в донжоне хоть часть наемников, и они могли бы их выколупывать из него до скончания веков. Но, видно, и правда удача любит дерзких.

Князь оторвался от созерцания озера и посмотрел на внутреннюю часть стены, где в лучах заходящего Хассаша плясала тень от огромного стяга княжества Сайшат, который был закреплен на шпиле замка: красное полотнище с мечом и щитом, что удерживали два вздыбленных хищника, и над всем этим распустившая крылья черные летучая мышь. Вот, что значит добровольно отдать свой походный мешок в чужие руки. Паол Забияка едва успел перевязать рассеченное до кости предплечье девушки и уйти помогать остальным, когда «тень» вынула из «Мечты» аккуратно сложенное полотнище.

– Что это? – спросил тогда Атей.

– Флаг Великого княжества Сайшат, – аккуратно разворачивая его, сказала Ката.

– Откуда? – удивился Призрак. – И почему он красный?

– Из мешка, а красный, потому что так решили Ви и Дарина, – символ пролитой крови.

– А трона в мешке нет? – покачав головой, спросил Атей.

– Может, и есть, – пожала плечами «мышка», и Призрак не понял, шутит она или говорит правду. Лишь махнул рукой, как бы говоря: делайте что хотите.

Теперь же флаг развевался на ветру над крепостью, и увидеть его можно было издалека. Несмотря на то, что за последнее время эта твердыня поменяла очень много хозяев, все растащить они не успели. Ценного, конечно, в ней не осталось, но вот мебель сохранилась почти вся. И пусть она была немного порублена предыдущими постояльцами (в пьяном угаре, скорее всего) и даже частью сожжена, но и того, что осталось, хватало с избытком.