Точка контроля - Enigma_net

этой пиявке нашел, — вернулся Холл в образ глумливой скотины.

— Пошел ты, — отмахнулся Рейф скорее привычно, чем яростно.

Легко подвинул его — высокого и широкого — и одарив Киру хмурым взглядом велел:

— Руки.

Она протянула руки запястьями вверх.

— Поедешь с нами в бюро, — безапелляционно заявил Рейф, снимая с нее наручники.

— Не хочу.

— Да мне плевать чего ты хочешь — рявкнул он, дергая ее на себя за левую руку.

Плечо полыхнуло болью. Кира зашипела и вывернулась, сквозь зубы обложив федерала испанским матом. Тело словно ждало этого рывка, этой последней мелочи, которая сломает выстроенную пирамиду выдержки, превратив ее из собранной наемницы в мятую салфетку. Усталость, недосып и разочарование вели партию, аккомпанировала им боль в плече и пояснице. Калейдоскоп мерзких ощущений полировало давящее чувство в мочевом пузыре, порождающее желание бросить все и поискать туалет.

— Почему не сказала, что ранена?! — разъярился Рейф пуще прежнего.

— Потому что ты орешь не затыкаясь!

— Дай посмотрю.

— Отвали, — Кира прислонилась лбом к холодному металлу машины.

В голове гудело. Стычка с вампиром не прошла бесследно. Хотелось тишины, темноты и покоя. Не сразу она заметила окутавшее ее молчание и удивилась. Через мгновение пауза получила объяснение. В ее руках трепетала волна времени. Как птичка билась в ладони, не вырываясь, но просясь на волю. Подушечки закололо, как всякий раз, когда Кира хватала краешек последней секунды неосознанно. Ощущение нарастало, набирало силу, горело под кожей бенгальским огнем. Бросило в жар. В кровь хлынул адреналин. Кира шумно выдохнула, отпуская время на свободу. События навалились на сознание, словно до этого долго толпились за дверью — сразу все. Звон стали, мат, крики. Хлесткий запах крови. Падение. Выстрел. Темнота.

Волна времени безмолвно колыхалась вокруг. Кире казалось она парит в его густой мгле, невесомая и бесплотная. Одновременно во всех временах — тех, что помнила и тех, что еще не знала. Попытка отыскать границы своего тела принесла ощущение холода. В ответ на мысленный импульс пошевелить рукой плечо отозвалось болью. Она рассыпалась колючими бусинами по всей руке. Некоторые из них закатились под ногти. Кира поморщилась, ощущение было отвратительным. И очень-очень реальным. Она с трудом разлепила веки. Мгла перестала быть повсюду. Тишина времени стала плоской, истончилась в дымок несбывшегося и растаяла в седом небе, проколотом точками звезд. На щеку опустилась чья-то тяжелая лапа и знакомый голос скомандовал:

— Барби, подъем! Надо валить! Потом позагораешь.

На мгновение дырявое небо заслонило лицо, потом картинка мира совершила кувырок, принимая вертикальную развертку. Куртка отчаянно всхлипнула треском ниток. Ватное тело повиновалось плохо. Кира чувствовала себя новорожденным теленком, которому заботливый фермер помогает делать первые шаги. Купальщик, впрочем, особой заботой не блистал, волок ее за собой, не беспокоясь о комфорте. Через некоторое время до одурманенного витками сознания дошло сразу несколько странностей.

— Какое время? — хрипло спросила она.

— Хуевое, — буркнул он через рваные вдохи.

— Ты как тут?

— Гулял, блядь! Мимо проходил, смотрю телка бесхозная лежит. Дай, думаю, подберу, вдруг живая?

— Не ори, — тускло попросила Кира. — Какое время?

— Время валить.

— А в цифрах?

— Вот же доебалась! — Купальщик остановился и прислонил ее к стенке одного из контейнеров, как бревно.

Картинка перед глазами несколько секунд не желала собираться во внятную реальность, потом схлопнулась сразу вся. Купальщик, винтовка за его плечом, дальше по пролету — три тела. Кира взглянула на руки.

— Четыре сорок три, — хлестко сообщил купальщик и шагнул к ней.

— Где пистолет? На нем пальцы мои остались, — такая длинная фраза далась с трудом — язык прилипал к нёбу и не слушался.

— Забрал, не ссы. Все или еще поболтаем?

— Все, — Кира оттолкнулась от контейнера здоровой рукой.

Ее невольный подельник подставил ей плечо и бодрой рысцой двинул по пролету, удаляясь от освещенной части.

— Куда мы?

— Ты, когда упала, думал, завалили. Собирался ноги делать этим путем, тут ближе к всего от забора к дороге. Подхожу — три жмура, а ты дышишь.

— Прикольно, — язык отказывался вертеться и ощущался разбухшим.

— Оборжаться.

— Откуда у тебя «арка» взя…? — последним слово Кира подавилаь и хрипло кашлянула.

— У жмура забрал, ему теперь не надо.

— А хвост где?

— Барби! — рыкнул купальщик ей в темечко. — Ты заебала вопросами.

— Меня вообще-то Кира зовут.

— Здорово.

— Где баба? Она федеральная, проблемы будут.

Вместо ответа он остановился и неласково встряхнул ее. Глянул в глаза и даже сквозь типичную для него хмурую, настороженую мину проступило замешательство.

— Ты бухая что ли? Какой хвост? Какая баба?

Несколько мгновений Кира туго осмысливала вопросы, пытаясь отделаться от зудящего чувства в пальцах, и не находила в себе сил на понимание.

— Труп тот, что у двери, сколько в нем пуль?

— Бля, ты совсем ебнутая? Некогда мне было дырки в твоих жмуриках считать!

— А чего мы так торопимся?

— А ты очень хочешь с ментами о трупах попиздить? — он отступил на шаг.

Налетевший порыв ветра выдернул из-под воротника волосы и растрепал их. Бросил в лицо. Кира инстинктивно зажмурилась и тряхнула головой, отбрасывая пряди назад. В голове медленно текли мысли.

— ФБР! Замрите! — звонкий голос накинул на них петлю удивления.

Кира покосилась в сторону, откуда прилетел приказ. Агент Шинкс стояла над одним из тел возле злосчастного контейнера и держала на прицеле купальщика. Картина отдавала детективным сериалом с предсказуемыми сюжетными поворотами. Мысль внести в нее разнообразие не блистала оригинальностью. Положа руку на сердце Кира даже здравой ее назвать не могла, но желания торговаться с самой собой за здравый смысл не было. Подхватив край волны пальцами, она дернула его на себя, закладывая еще один виток. Точки брызнули в стороны как искры бенгальского огня, рассыпаясь пестрым снопом. Мир подернулся золотистой дымкой. Картинка пошла рябью, словно фотографию события опускали под воду быстрой речки. Пальцы закололо и вскоре обожгло болью. Захотелось отбросить время в сторону, но Кира упрямо тянула дальше. В глазах на мгновение потемнело. Пора было отпускать, дать себе передышку. Запястье заныло, словно там действительно расплывался ожог от браслета, как бывало, когда она перетягивала время, наплевав на осторожность. Золото реагировало на эти манипуляции очень активно. Кира не знала, почему. Сейчас талисман был у Арины, а кожа на запястье все равно наливалась волдырем. Очень медленно, нехотя. Как будто событие доходило до нее через несколько слоев, зарождаясь где-то вне точки контроля и догоняя поворот с большим опозданием. Болело, впрочем, как обычно.

Кира отбросила волну с обидой на время, обманувшее ее, поранив тогда, когда не должно. На левой ладони вспухли кровью тонкие, как от бумаги, порезы. Саднило горло. Невыносимо