Остров русалок - Лиза Си

На самодельном алтаре расставили и разложили приношения — фрукты, миски с рисом, бутылки домашних настоек и сваренные вкрутую яйца. Здесь были все женщины и девочки нашего кооператива. Кан Ку Чжа сидела на видном месте, рядом с ней была ее сестра Ку Сун со своей шестнадцатилетней дочерью Ван Сон. После нашего возвращения в Хадо Мин Ли и Ван Сон подружились. Моя дочь была склонна к унынию, в чем я винила себя, поэтому меня радовало, когда девочки болтали и хихикали между собой. До Сэн сидела с Чжун Ли, которой осенью исполнялось двенадцать. Рядом со мной была моя напарница Ян Чжин. На другом конце толпы, как можно дальше от меня, сидела со своим кооперативом Ми Чжа. Все ныряльщицы вымылись и надели чистое, но моя бывшая подруга почему-то выглядела свежее остальных.

Вышла шаманка Ким, крутя юбкой ханбока. Помощницы сделали ей новый барабан из тыквы — только гром барабана достигает ушей духов — и расплющили кухонную миску, превратив ее в гонг, чтобы пробудить богов ветра и вод. Земных богов шаманка призывала с помощью колокольчика, который успела спрятать, когда ее дом обыскивали. Кисточки она теперь делала из мелко порванных кусочков выкрашенной хурмой ткани. Мы боялись за Ким: если ее поймают с ритуальными принадлежностями, то непременно арестуют.

— Я молю богиню ветров присмотреть за хэнё! — воскликнула шаманка. — Пусть теваки не уплывают. Пусть инструменты не ломаются. Не дай бичхану застрять, а осьминогу зажать руки хэнё.

Мы встали на колени и помолились, после чего отвесили поклоны. Ким поплевала в разные стороны, чтобы отогнать злых духов, и заговорила о погоде и приливах, умоляя богиню ветров не свирепствовать в ближайшие месяцы.

— Пусть наших хэнё весь сезон не коснется опасность. Не дай нашим рыбакам погибнуть от тайфуна, циклона или бури в море.

Когда церемония закончилась, мы съели некоторые подношения, а остальную еду бросили в море: если богини воды и ветра вкусно поедят, можно надеяться на их благосклонность. Потом настало время танцевать. Мин Ли и Ван Сон держались за руки и покачивались на месте. Обе выглядели счастливыми и свободными. В прошлом году, когда Мин Ли исполнилось пятнадцать, я подарила ей тевак из пенопласта. Ван Сон такой тоже получила. Мы с Ку Сун научили дочерей нырять, но перед ними лежал иной путь. Когда Чжун Бу собирался отправить в школу всех наших детей, я думала, что он не в своем уме, но теперь делала все возможное, чтобы исполнить его пожелание. Если посадить красные бобы, то и соберешь красные бобы. Мин Ли училась в старшей школе, Кён Су — в средней, а Чжун Ли оканчивала начальную. Старшие дети учились сносно, а вот Чжун Ли оказалась истинной дочерью своего отца. Она обожала учиться, отличалась умом и прилежанием. Каждый год учителя называли ее самой умной из всех одноклассников — как мальчиков, так и девочек. Ку Сун тоже отложила денег, чтобы отправить в школу Ван Сон, свою младшенькую, так что наши дочери нечасто ныряли вместе с нами — только если подходящие дни в календаре приливов и отливов выпадали на выходной. В таком режиме много не заработаешь, поэтому мы с Ку Сун разрешили девочкам тратить свои деньги на школьные принадлежности, но в основном подружки покупали ленты для волос и шоколадные батончики.

Следующие две недели, пока богиня ветров будет пребывать на Чеджудо, работать не полагалось. Мы не ныряли, а рыбаки не выходили в море на лодках и плотах, поскольку богиня приносила с собой особенно сильные и непредсказуемые ветра. И другими делами тоже не следовало заниматься: говорили, что, если в этот период сделаешь соевый соус, в нем заведутся насекомые; если починишь крышу, она протечет; если посеешь злаки, наступит засуха. В этот период хорошо было ходить в гости к соседям, вести разговоры допоздна, угощать друг друга и рассказывать истории.

* * *

— Мама, иди посмотри! — закричала Чжун Ли.

Она как раз вернулась от деревенского источника и вошла во двор. Я выглянула из дома и через открытые ворота увидела, что мимо идут мужчины, один за другим, словно косяк рыб.

— А ну-ка быстро ко мне! — встревоженно крикнула я дочери.

Чжун Ли поставила кувшин на землю и подбежала ко мне. Я подтолкнула ее себе за спину — так безопаснее — и спросила:

— Где твоя сестра?

Не успела Чжун Ли ответить, как в ворота вошла Мин Ли. Она поставила свой кувшин с водой на землю и подбежала к нам.

— Чужаки! — прошептала она.

Это и так было видно: черные брюки с острыми складками, кожаная обувь, а таких курток я раньше и вовсе не видела — люди казались в них распухшими и неуклюжими. Среди мужчин были корейцы — видимо, с материка, — но попадались и японцы, и белые. Последних, высоких и светловолосых, я автоматически сочла американцами. Формы у мужчин не было, и, насколько я могла заметить, оружия тоже. Как минимум половина носила очки. Тревога, которую я испытала сначала, сменилась любопытством. Наконец мимо прошагал последний из группы. За ним потянулись мои друзья и соседи, переговариваясь, тыча в сторону чужаков пальцами и вытягивая шеи, чтобы лучше все разглядеть.

— Я хочу посмотреть, кто они, — сказала Чжун Ли, схватив меня за руку. Она была слишком молода, чтобы осознавать возможную опасность, но и мы с Мин Ли почему-то не боялись. Я даже позвала с нами До Сэн.

Мы вышли на олле и вместе с соседями пошли по дороге вдоль берега.

— Кто же они такие? — спросила Чжун Ли.

Ее старшая сестра задала более важный вопрос:

— Чего они хотят?

Из домов выходили другие женщины. Я увидела впереди свою напарницу Ян Чжин. Мы прибавили шагу и нагнали ее.

— Они что, на площадь идут? — спросила я.

— Может, у них какое-то дело к нашим мужчинам, — предположила Ян Чжин.

Но к главной площади деревни процессия не повернула. Вместо этого мы спустились на берег. Там стало понятно, что нас не так уж много: может, человек тридцать женщин и детей. Чужаки повернулись к нам. Они стояли спиной к морю, холодный ветер трепал их волосы и хлопал брючинами. Вперед вышел невысокий плотный мужчина. Он говорил на стандартном корейском, но мы его поняли.

— Меня зовут доктор Пак. Я ученый. — Он обвел жестом сопровождавших его мужчин: — Мы все ученые. Кое-кто родом с материка, но у нас также есть ученые со всего мира. Мы приехали изучать хэнё. Наша группа только что провела две недели в деревне возле Пусана, куда многие ныряльщицы ездят на временные работы, а теперь мы приехали на родину хэнё. Надеемся на вашу помощь.

В деревне жили шесть женщин, возглавляющих кооперативы, — по одной на каждый район Хадо, — но ни одной из них сейчас тут не было. Я подтолкнула свекровь:

— Вы среди нас самая старшая по статусу, вам с ними и разговаривать.

Она сжала зубы, потом решительно вышла из толпы и сделала несколько шагов по направлению к мужчинам.

— Меня зовут Ян До Сэн. Я раньше руководила кооперативом района Сут Дон. Я вас слушаю.