Интриги дядюшки Йивентрия - Максим Ельцов

Вальж расплылся в довольной улыбке, отчего его лицо стало похоже на неаккуратно свернутый ковер. Он робко взял Йозефика за предплечье и затащил в небольшой дремучий сквер, скрытый от посторонних глаз переплетением плюща.

– Пришли. Вот тут никто не помешает! Покажите белку… – Вальж возбужденно переминался с ноги на ногу и шумно сопел.

– Ха! Прошу заметить, что это было ваше желание, – сказал Йозефик и раскрыл чемодан.

Сначала ничего не произошло, но, когда комиссар наклонился над чемоданом, из него, как из заводной шкатулки, высунулся Йойк. На несколько мгновений они застыли нос к носу, а потом белка как-то незаметно оказалась на ближайшем дереве. Комиссар зашагал по двору, явно не понимая, куда запропастился предмет его любопытства. Несколько раз он обошел вокруг дерева и остановился, подняв лицо к кроне.

– Ваша любовь к животным, конечно, весьма похвальна. И должен признать, что обращаетесь вы с ними куда как лучше, чем другие представители вашей профессии… – Комиссар никак не отреагировал на эти слова Йозефика, все его внимание было поглощено кроющимся в листве импортным зверем. – Вальж, – позвал Йозефик и заметил, что тот слегка дернул головой, услышав свое имя. Молодой человек развил успех: – Вальж-Вальж-Вальж!

Комиссар обернулся и с уж совсем виноватым видом сказал:

– Извините, господин вир Тонхлейн. Это было непрофессионально с моей стороны.

– Не знаю, насколько непрофессионально, но странно – это точно. Ваше любопытство, знаете ли, довольно непривычную форму приняло.

– Сейчас все вам объясню. Введу в курс дела, как и обещал. – Он присел на корточки. – Да что там обещал! Это мой долг… Только не пугайтесь и лучше не бегите. Что угодно, только не бегите. Это не пойдет на пользу ни вам, ни этой бедняжке…

– Бедняжке? – переспросил Йозефик.

– Ваша подзащитная – это она. Так всегда бывает. Подзащитная редко бывает им. А подзащитный – ей. Так положено. – Это казалось невозможным, пока Вальж этого не сделал, но он это сделал – он наморщил лоб еще больше. – Ох уж эта ваша белка! Такой необычный зверь, но дела в первую очередь. Вы только не торопите меня и, ради всех богов, не бегите.

Бегать Йозефику никогда особо не нравилось, а теперь и вовсе расхотелось. Он уселся на чемодан и медленно опустил руку на револьвер.

– Готов биться об заклад, что патронов вам не хватит, – спокойно сказал Вальж и в который раз добавил: – Ни в коем случае не бегите.

Йозефик сглотнул и убрал руку с револьвера. Он почувствовал себя куда увереннее, когда его за штанину дернула почти родная мускулистая лапа. Йойк передислоцировался за чемодан и готов был защищать хозяина.

– Для начала вы должны знать, что Заячий Ручей – это крупнейший волколакорий в известной части мира, – даже не сказал, а постулировал Вальж и вопросительно посмотрел на Йозефика, явно ожидая лишь несущественных уточняющих вопросов. Вир Тонхлейн сообразительностью не блеснул. Он вообще не воспринял сказанное Вальжем как законченную мысль и ждал продолжения рассказа. Вступление, украденное с наивной брошюры для туристов, его не впечатлило.

– Отлично! Раз вопросов нет, можем идти в зал суда. – Комиссар резко встал и поправил портупею. – Хорошо, что вы в курсе дел, а то я уж испугался, что сейчас придется на глупые вопросы отвечать.

– Извините, но… Вальж-Вальж-Вальж! Не надо торопиться, – окликнул уже трусящего в сторону площади комиссара Йозефик. Пришлось подождать некоторое время, пока тот вернется. Вальж подошел и, насупившись, уставился в землю, как закоренелый двоечник. Йозефик положил ногу на ногу и отчего-то пожалел, что не курит. Сейчас бы он шикарно смотрелся с тонкой темной сигарой в зубах. – Думаю, будет проще, если вы расскажете мне все так, будто я идиот. От начала до конца.

– А разве с идиотом по-другому бывает? – недовольно буркнул комиссар.

– Хм… Что?

– Идиоты разве другие бывают? Если уж родился идиотом, так и помрешь идиотом. От начала до конца будешь идиотом. Это все наследственность и недостаток мяса в организме, – медленно разъяснил комиссар и расплылся сразу в нескольких улыбках. Какая из них была настоящая, а какая лишь беззубым муляжом из морщин, осталось тайной.

– Замечательная жизненная позиция и безумно полезная информация, – похвалил его Йозефик. – Но я, конечно же, спрашивал о другом. Расскажите мне всю историю с этим вашим… кхм… – Он закашлялся, подавившись воображаемым дымом. – С городом вашим. И не забудьте о деле.

– С самого начала? Это долгий рассказ, – сказал Вальж и опять замолчал. Йозефик сделал поощрительный жест и нервно поерзал на чемодане.

– Считайте, что я постоянно спрашиваю вас, «что было дальше», «а что это», «а когда это», – выбирайте по ситуации, хорошо, комиссар? А то боюсь, мы с вами тут долго будем туда-сюда трусцой бегать. Насколько я понимаю, времени у нас не много и мы должны в него уложиться. В противном случае безымянную бедняжку осудит господин государственный обвинитель Ручья и прочая, и прочая.

Громада Вальжа уселась на землю и поерзала, устраиваясь поудобнее. Йозефик мог поклясться, что слышал, как под комиссарской задницей крошился щебень. Комиссар посопел и поморщился.

– Заячий Ручей – крупнейший волколакорий в известном мире. Это я уже говорил. Волколакорий – это санаторий для оборотней… Просил же: не бежать, господин вир Тонхлейн. Дайте сюда эту штуку, пока кому-нибудь глаз не выбили! Мы же договаривались, господин вир Тонхлейн. Да сядьте вы уже на самом деле, никто вас не тронет.

После непродолжительной и безнадежной борьбы Йозефик вновь сидел на чемодане, а комиссар протягивал ему его же револьвер. Огромный служитель закона даже не потрудился встать, чтобы справиться с ним. Йозефик зло засопел и схватил револьвер. Он собрался сказать что-то гадкое и обидное. Так поступают все люди, оказавшиеся в столь беспомощном положении и в то же время ощущающие себя в безопасности, но сдержался. Он сжал губы, вытянул шею и посмотрел подчеркнуто не на Вальжа – в общем, сделал все необходимое, чтобы подчеркнуть непоколебимость собственного достоинства.

– Мне подумалось, что я забыл выключить утюг.

– В номерах городской гостиницы нет утюгов.

– Дома в Лупри. Это не ваше дело!

– Кто же спорит, – примирительно сказал Вальж. – Я лично не спорю. Я рассказываю вам то, что должен. А вы, в свою очередь, слушаете и не бежите. Сколько можно?! Вы же взрослый человек!

«Попытка не пытка», – утешил себя Йозефик, когда огромные лапищи комиссара возвратили его на исходную позицию, а вслух сказал:

– Все, сдаюсь. Осознал свою ошибку и впредь обещаю, – выдал он фразу, ставшую привычную за время пребывания в интернате. – Все, теперь я успокоился, смирился и готов слушать.

– Отлично, – бодро отреагировал Вальж, однако в его карих глазах читалось сомнение. – Волколакорий, – Йозефик вздрогнул, – это санаторий для оборотней.