Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан

Дорогой Петр,

вчера получил Твое письмо.

1) ЦК хотя и скомпрометирован, но существует, а пока он существует, мне кажется, без его разрешения печатать по делу Г ничего нельзя, опираясь на уже состоявшееся между ЦК и тобою по этому поводу соглашение. Поэтому, по-моему, рукопись нужно отослать для прочтения официального в ЦК.

2) В такой тяжкий для партии момент, как теперь, мне думается, твое сообщение, содержащее упреки по адресу ЦК, даже если бы эти упреки были справедливы, – напечатано быть не должно. Оно внесет в уже существующее междуусобие еще один повод.

3) Упреки твои, по-моему, не совсем справедливы. Если Азев обманул в этом деле и тебя, и нас (а теперь ясно, почему это было в его интересах), то из этого не следует еще, что ЦК как целое давал санкцию устранения одного Г без Р. Наоборот, я утверждаю и могу свидетельствовать, где и когда угодно, что ЦК такой санкции не давал, что для него убийство одного Г было неожиданностью, им не одобренною, что Ты о таковом мнении ЦК знал. Это не исключает возможность обмана Тебя Азевым, заявление, напр Азева, что ЦК переменил мнение, или попустительства Азева, что равнялось разрешению и т. п. Но тогда виноват Азев, а не ЦК. Из Твоего же сообщения можно легко вывести другое, – неправильное, – заключение, что ЦК играет с Тобою недостойную игру в прятки.

Вот что я думаю о Твоем сообщении и хочу верить, что Ты посчитаешься с этим мнением.

Л.Э. и М.А. я не успел переслать Твое письмо, и они его не видели: исполняю точно Твою просьбу – высылаю Тебе обратно письмо сегодня.

Крепко целую Тебя и надеюсь, что все недоразумения скоро разрешатся.

Твой Павел.

ЦК П С-Р, подтверждая существо изложенного в этом письме, может сообщить следующее:

1) Член партии П. Рутенберг действительно докладывал ЦК о разговорах с ним Г. Гапона, из которых совершенно выяснился характер связей последнего с Рачковским и др агентами политического сыска.

2) Верность сообщенных П. Рутенбергом данных подтверждается и последующими сведениями о сношениях Гапона с полицией до и после 9 января, полученными из других достоверных источников.

3) Первый доклад П. Рутенберга о провокаторских попытках Гапона был сделан в присутствии представителя Б О двум членам ЦК, причем П. Рутенберг, настойчиво поддержанный представителем БО, предлагал поручить ему убийство Гапона; члены же ЦК (и в числе их Азеф) стали на ту точку зрения, что при невыясненности личности Гапона для общества и при слепой вере в него значительной части рабочих такой акт мог бы вызвать множество совершенно нежелательных последствий, кривотолков и раздоров между рабочими с-рами и рабочими-гапоновцами. В итоге продолжительных споров именем ЦКта оба наличных его члена в присутствии П. Рутенберга взяли на свою ответственность следующее разрешение вопроса: отклонить убийство одного Гапона; разрешить только террористический акт против Рачковского и Гапона вместе во время одного из их конспиративных свиданий; исполнение акта должен был взять на себя П. Рутенберг.

4) Один из присутствующих членов ЦК (не Азеф) взял на себя немедленно сообщить это постановление остальным членам ЦКта, которыми оно также было санкционировано.

5) Все технически деловые сношения по выполнению данного постановления П. Рутенберг вел с Азефом и, конечно, не имел тогда оснований усомниться в том, что Азеф является верным выразителем решений ЦК.

6) Ввиду отнаружившейся ныне общей роли Азефа ЦК не имеет никаких оснований сомневаться в верности заявлений П. Рутенберга, что в своих переговорах с ним о практическом выполнении намеченного плана Азеф допустил – вопреки постановлению ЦК, в котором сам принимал участие, – и убийство одного Гапона. По указанию П. Рутенберга, на лиц, с которыми Азеф вел переговоры об участии в убийстве одного Гапона, ЦКтом в настоящее время проводится необходимое расследование31, результаты которого будут своевременно опубликованы. То же относится и к указанию П. Рутенберга на лицо, чрез которое Азеф был извещен за два или три дня о подготовлении убийства Гапона в Озерках.

7) При наличности такого рода роли Азефа безукоризненность поведения П. Рутенберга, в смысле соблюдения им партийной дисциплины, не подлежит сомнению и не согласный с партийным решением результат предприятия ложится на ответственность Азефа.

8) Вплоть до смерти Гапона последним известием, которое ЦК имел об этом деле, было сообщение, что П. Рутенберг отказывается от продолжения дела и уезжает за границу, что развязывало руки ЦКту и дало ему возможность придать всему делу иное направление, приняв участие в организации общественного суда над Гапоном, суда, в распоряжение которого ЦК полагает передать и показания П. Рутенберга.

поведение его в деле Г, даже при теперешних обстоятельствах, и его добавление к моему заявлению по меньшей мере некорректными32.

…в марте и в феврале 1906 г. имя Гапона было уже так сильно скомпрометировано, о нем так недвусмысленно писалось в тогдашних газетах, в его отделах развилась такая грязь, вызвавшая самоубийство Черемухина, вместе с тем на стороне партии с.-р. был тогда такой нравственный авторитет, что не было никакой боязни открыто взять на себя моральную ответственность за неудачный даже в известном смысле поступок Рутенберга (там же: 27).