Аччелерандо - Чарлз Стросс

Зал для аудиенций на «Странствующем Цирке» переполнен. Все пассажиры – кроме замороженного адвоката и пришельцев-варваров – здесь присутствуют. Они только что закончили просмотр записей о том, что произошло в Тюильри, о роковом последнем разговоре Глашвица с вуншами, завершившемся борьбой не на жизнь, а на смерть. Теперь пришло время принимать решения.

– Я не говорю, что вы должны следовать за мной, – обращается Эмбер к своему двору. – Просто мы пришли сюда именно за этим. Мы установили, что существует достаточная пропускная способность для передачи людей и необходимых для их запуска вспомогательных виртуальных машин; у нас имеются некоторые оценки уровня доброй воли в сети за роутером – как минимум нам свободно предоставили сводку о неблагонадежности вуншей. Я предлагаю скопировать меня и отправить на разведку на ту сторону червоточины. Более того, я собираюсь приостановить свою деятельность на этой стороне и передать ее тому экземпляру, который вернется, если не последует длительная пауза. Надолго ли – я еще не решила. Кто со мной?

Пьер стоит за ее троном, положив руки на спинку. Глядя поверх ее головы на кошку, лежащую у нее на коленях, он уверен, что видит, как та смотрит на него прищурившись. Забавно, думает он. Мы говорим о том, чтобы прыгнуть в кроличью нору и доверить свою личность тому, кто живет на другом конце – после того, как столкнулись с этими вуншами. Есть ли смысл?

– Простите, пожалуйста, но я не дурак, – говорит Борис. – Это территория парадокса Ферми, не так ли? Мгновенная сеть существует, проходима, с пропускной способностью, адекватной человеческому эквиваленту разума. А где же инопланетные гости, где же их визиты в нашей истории? Должна быть какая-то причина их отсутствия. Думаю, подожду здесь и посмотрю, что вернется, а уж потом решу, пить ваш холодный яд или нет.

– Я наполовину решил передаться без резервного копирования, – говорит кто-то из задних рядов, – ну и ладно, ширины полосы только на полоумных и хватит. – Вяленький смех одобряет шуточку: слабая решимость идти сквозь роутер нуждается в поддержке.

– Я за Бориса, – говорит Сю Ань. Она смотрит на Пьера, ловит его взгляд: вдруг ему многое становится ясно. Он слегка покачивает головой. У тебя никогда не было шанса – я принадлежу Эмбер, думает он, но стирает эту мысль, прежде чем послать ей. Может быть, в другой ситуации его проблемы с королевским droit de seigneur [93] раздулись бы еще больше, расколов его решимость; может быть, в другом мире это уже произошло? – По-моему, это очень опрометчиво, – торопливо добавляет она. – Мы слишком мало знаем о пост-сингулярных цивилизациях.

– Это не сингулярность, – язвительно говорит Эмбер. – Всего лишь короткий всплеск ускорения. Как космологическая инфляция.

– Масштабирующая сознания, а после сглаживающая неоднородности и отличия в их изначальной структуре, – мурлыкает кошка. – Кстати, как дела с моим правом голоса?

– Оно у тебя есть. – Эмбер вздыхает и смотрит через плечо. – Пьер?..

– Я с тобой, – отвечает он с дрогнувшим сердцем.

Она ослепительно улыбается:

– Ну тогда… не согласятся ли те, кто говорит «нет», покинуть вселенную?

Внезапно зал для аудиенций наполовину опустел.

– Я установлю сторожевой таймер на миллиард секунд в будущее, что перезапустит нас с этого момента, если вдруг роутер не вернет никого назад в промежуточное время, – серьезно объявляет Эмбер, глядя в полные решимости лица аватарок тех, кто остался. И тут удивляется: – О, Садек! Никогда бы не подумала, что ты на такое решишься.

Он отвечает – без улыбки:

– Разве был бы я верен своей вере, если бы не был готов донести слова Мухаммеда, мир ему, тем, кто, возможно, никогда не слышал его имени?

Эмбер задумчиво кивает.

– Погнали, – настойчиво говорит Пьер. – Нельзя же вечно откладывать это дело.

– Какой же ты испорченный, – жалуется ИИНеко.

– О’кей. – Эмбер кивает. – Давайте сделаем это.

Она нажимает воображаемый выключатель, и время останавливается.

В дальнем конце червоточины, на расстоянии двух сотен световых лет в реальном пространстве, когерентные фотоны начинают воплощать в своем танце историю сущности человеческой – пред совокупностью чувств зрителей. И все спокойно на орбите вокруг Хёндай +4904/-56, – по крайней мере, пока…

Синтетический драгоценный камень размером с банку колы дрейфует в безмолвной темноте. Ночь тиха как могила и холоднее, чем середина зимы на Плутоне. Тонкие, как мыльные пузыри, паруса-паутинки поникли, импульс сапфирового лазерного луча, раздувавший их, давно уже пожух. Древний свет звезд выхватывает очертания огромного планетоида под увитым паутиной и отделанным драгоценностями трупом старвиспа.

Восемь земных лет прошло с тех пор, как «Странствующий Цирк» вышел на близкую орбиту вокруг холодного коричневого карлика Хёндай +4904/-56. Прошло пять лет с тех пор, как стартовые лазеры Империи Кольца без предупреждения отключились, бросив корабль с легким парусом в трех световых годах от дома. От роутера, странного инопланетного артефакта на орбите вокруг коричневого карлика, не было никакого ответа с тех пор, как экипаж старвиспа загрузил себя через свой странный интерфейс квантовой запутанности для передачи в любую инопланетную сеть, к которой он подключается. На самом деле ничего не происходит, разве что течет неспешно струйка секунд, отсчитываемых до того момента, когда сторожевой таймер оживит сохраненные снимки экипажа, утратив веру в возвращение загруженных в роутер копий.

Между тем вне светового конуса…

Эмбер резко просыпается, словно после ночного кошмара. Она порывисто садится, с ее груди спадает тонкая простыня. Прохладный ветерок, гуляющий вдоль спины, осушает холодный пот, и ее быстро начинает пробирать дрожь.

– Где я? Это… это что, спальня? Как я тут оказалась? – бормочет она, неспособная вспомнить, как включается внутренняя речь. – Ох, понятно. – Глаза Эмбер расширяются от ужасного осознания. – Значит, это не сон…

– Приветствую тебя, Эмбер-человек, – говорит призрачный голос, который, кажется, исходит из ниоткуда. – Я вижу, ты проснулась. Может быть, тебе что-нибудь нужно?

Эмбер устало трет глаза. Прислонившись к кровати, она осторожно оглядывается по сторонам. Она смотрит в прикроватное зеркало, в котором видно ее отражение: молодая женщина, худощавая, как все те, чей геном содержит код р53 [94], с растрепанными светлыми волосами и темными глазами. Она могла бы сойти за танцовщицу или воительницу, но не за королеву – это точно.