Ставка в чужой игре - Мэтью Квирк

Он подчинился. Я вытащил маленький глок из кобуры, закрепленной сзади на ремне.

– Ты меня не знаешь, Джек. И ты не настолько хорош в этой игре, как полагаешь. – Я влепил ему легкую пощечину. – Я выиграл.

Вернувшись в фургон, я захлопнул дверцу, утопил педаль газа и рванул к машине Блум с такой скоростью, что голову прижало к подголовнику. Выехав на встречную полосу через двойную сплошную, я пошел на таран.

Бросив последний взгляд на Блум, которая выбралась из салона и подняла пистолет, я укрылся за приборной панелью. В капот громко зашлепали пули.

После удара лицо впечаталось в руль. Фургон занесло. Перед глазами замелькали красные и белые искры.

Фургон все еще ехал. Я развернулся на сто восемьдесят градусов. Машина Блум наполовину наехала на край парапета. Я снова нажал на газ, теперь уделяя больше внимания управлению, и ощутил вкус крови, сочащейся из разбитой о руль губы.

Я смял ее задний бампер, и от удара ее машина взлетела на перила, зависнув передними колесами в воздухе. Даже при высоком клиренсе вернуть машину на дорогу будет нелегко, и я молился, чтобы это подарило мне достаточно времени для бегства.

Блум выскочила из кустов, стреляя на бегу. Я вернулся на дорогу задним ходом, не сумел развернуться сразу, и мне пришлось выезжать на тротуар.

Пока я разгонялся, заднее стекло и правое зеркало взорвались, но я быстро наращивал расстояние. Пропетляв между домами на окраине городка, я помчался со склона к прибрежной дороге.

Не сбавляя скорости, я взял телефон Джека. Надо было предупредить Энни.

На ее конце долго никто не отвечал, затем ее телефон переключился на голосовую почту. Я продиктовал свой номер и велел Энни немедленно перезвонить, потому что ей грозит опасность.

Свернув на проселочную дорогу, я старался придумать, как связаться с Энни и отцом и как вовремя добраться до нашего дома в Александрии.

Я позвонил на наш домашний телефон. Никто не ответил. Надо позвонить ей на работу, но сперва придется запустить другой шар. И я набрал 911.

– Что у вас случилось?

– Мне нужно ближайшее отделение секретной службы.

– Что у вас за ситуация?

– Мне нужна секретная служба. Возникла угроза. Или просто дайте их телефон, я сам позвоню.

– Соединяю.

У секретной службы сто пятьдесят отделений по всей стране. Их номера можно найти на страницах неотложных служб в телефонных справочниках. Я вспомнил слова Картрайта: секретная служба занимается компьютерными и банковскими мошенничествами и преступлениями. Как только мы с Джеком вошли в банк, мы стали заботой секретной службы, и я теперь мог обойти связи Линча в ФБР. До похищения директивы у меня не хватало доказательств, чтобы утопить Блум, Линча и их хозяина, но теперь они были у меня в руках.

– Секретная служба, – ответил диспетчер.

– Мне надо сообщить о серьезном преступлении.

– Когда оно произошло?

– Оно происходит прямо сейчас.

– Где?

– В банке Федерального резерва в Нью-Йорке.

– А кто вы?

– Я тот, кто его ограбил. Мне надо поговорить со старшим агентом или кем-то из вашего начальства.

– В чем суть преступления?

– Мы украли директиву, решение комитета по открытому рынку в Вашингтоне. Оно не будет опубликовано до четверти третьего, и мы собираемся получить прибыль на основе этой инсайдерской информации. Понимаю, что у вас нет оснований мне верить, но вы можете позвонить в банк. Они подтвердят, что у них было незаконное проникновение. Возможно, это уже попало в новости. А за столом старшего вице-президента стоит камера, спрятанная в подставке для бейсбольного мяча, который ему подарили.

– Подождите, пожалуйста.

Я услышал щелчок. В секретную службу звонит масса психов, поэтому я ожидал, что меня будут проверять. Через несколько секунд я услышал другой голос: агент.

– Вы слышали, что я говорил оператору? – спросил я.

– Да. Я сейчас соединю вас с Нью-Йорком, и там они смогут проверить ваши слова.

– Не надо. Я уже в Виргинии. И все мои сообщники тоже. Сейчас я дам вам дополнительную информацию, чтобы вы смогли проверить мой рассказ. Вы готовы?

– Говорите.

– В компьютер на рабочем месте девятьсот двадцать три мы внедрили вирус. А код доступа к защищенному факсу в торговом отделе – сорок шесть сто девяносто пять ноль девятнадцать.

Я услышал, как он защелкал по клавиатуре.

– И еще есть записка в кабинете исполнительного вице-президента.

– Записка?

– Да. Там написано: «Я только что украл директиву».

– Вы это серьезно? И вы ожидаете, что я…

– Просто позвоните в Нью-Йорк и убедитесь.

– Кто вы?

– Никаких имен. Но я назову свой адрес.

Он записал его. Я также перечислил биржевые операции, за которыми надо следить, чтобы подтвердить наличие инсайдерской информации, и прервал разговор.

Я предположил, что у секретной службы могут найтись люди неподалеку от названного мной адреса. Есть такое укрепленное место под названием «Маунт Уэвер» в горах Блю-Ридж, чуть дальше часа езды от Вашингтона. Это встроенный в толщу скалы бункер, предназначенный для размещения правительства в случае чрезвычайной ситуации. Именно туда отправили Дика Чейни во время событий одиннадцатого сентября.

Затем я позвонил в справочную 411, о существовании которой уже почти забыл. Я попросил номер телефона офиса Энни. Меня соединили. Секретарь ее фирмы связала меня с рабочим местом Энни, но там никто не брал трубку.

Где же она? Я позвонил снова и попросил соединить меня с подругой Энни из той же группы практикантов. Она ответила.

– Это Майк Форд. Извините, что беспокою вас на работе, но мне нужно отыскать Энни. Она в опасности.

– Не думаю, что она захочет с вами говорить, Майк.

– Вы знаете, где она?

Всегда паршиво, когда сознательно пытаешься не казаться навязчивым.

– Этого я не могу сказать. Но она говорила, что едет в какое-то безопасное место. Мне надо идти. Извините, но я не могу отвлекаться посреди…

Я отключился. «Какое-то безопасное место». Я знал, куда она поехала, потому что сам ее туда и направил, а сейчас для нее не было ничего опаснее того самого места, потому что именно этот адрес я только что назвал секретной службе.

Я притормозил, крепче взял руль и развернулся через двойную сплошную.

Мне хотелось только одного – вырваться, забрать ее и отца, а после бежать от смерти, которая шла за нами по пятам.

Но угодил я в самое пекло.