По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов

по выстраиванию матерных выражений этажерками. Потому как я не получил нормального ответа на обычный вопрос:

– Ребята, вы, часом, не припухли? И что вам, собственно, от нас нужно?

Ответа нет. Шли атакующей лавой, но видя наше построение, обтекли, стали кружить вокруг. Всё молча. Атаки так и не случилось. Просто скачут вокруг, давят психически. Даже не кричат, не улюлюкают. Как глухонемые! Странные. И обмундирование у них странное. Единое, потому не одежда, а обмундирование, но я ещё не видел подобных линий, фасонов и сочетаний пятидесяти оттенков серого и чёрного. Может, это и есть те самые Чёрные Братья?

– Старый, ты, гля, власть или где? – ору я. – Ты будешь решать с ними или как?

Но чёрно-серые эти старого чиновника будто и не слышат. Копьё в него метнули, как только он представился и потребовал повиновения. Тоже, кстати, молча. Хорошо дед – маг, Щит выставил. Я приготовился открывать большой Щит, но это копьё это было единственным. Нападения не последовало, наоборот, чёрно-серые откочевали в Пустошь, нарезали круги поодаль, в сотне метров. Фиксируют.

– Что делать будем? – спрашиваю. Мой «штаб», естественно, рядом со мной пышет боевитостью.

– Старый, ты уверен, что это именно те, кого привели эти новые советники? – спрашивает старого мага Дудочник.

– Больше некому! – трясёт бородой Маг, щурясь, бликуя вспотевшими от страха очками. – Так их и описывали – странные да чёрные. Злые, как демоны!

– Хозяин, – усмехается Чижик, – имеется повод обратить на себя внимания. Как ты и говорил. Жахни их своей магией!

– Не ожидал от тебя, тихушник камышовый, подобной кровожадности, – качаю я головой. – Предлагаю обдумать такой вариант – мы атаковали, но не привлекли к себе внимание властей, не уважать себя заставили, а рассердили новый порядок. А новая власть системная. Тут не получится, как привыкли, нагадить феодалу и сбежать от него в соседний лен к недругу властителя. Новый порядок – структура. Если пойдёт что-то не по плану, придётся с боем пробиваться аж до Гиблых болот и этих Светоносных.

Мужики матерятся. И я, и я того же мнения! Но я опять проделал с собой тот фокус с раздвоением личности, потому меня резко отпустило, гневная пена больше не разрывает давлением череп изнутри.

– И что делать? – спрашивают.

– Вот, как знал, что подскажете мне выход из положения! – усмехаюсь я. – Правильно говорят одна голова хорошо, а несколько – уже не красиво.

А что изменилось от прилёта этих неуловимых сербурмалиновых мстителей? А ничего! Нам по-прежнему надо в тот город, в Гильдию, отчитаться за задание. Потому так ромбом и пошли. Ну, как пошли? Сначала два раза по половине строя заваливались в копошащуюся кучу. Потом чуть изменили построение, чуть изменили дистанции между щитоносцами, половину бойцов сняли со Стены Щитов и переквалифицировали в двуногих перегруженных мулов, и пошли. Рискнули, конечно, но обошлось.

Когда городские башни показались на горизонте, мы как раз взобрались на очередную вершину очередного холма, поняли мы и обоснование нерешительности «неуловимых мстителей мистера Грея» – ровные коробки пехоты отрезали нас от городских стен. Сотни три щитоносцев перекрывали дорогу на вершине следующей возвышенности, ещё под сотню всадников поднимала копытами пыль за их спинами. Не считая тех самых, что ведут нас конвоем уже полдня, таким вот образом оказавшись у нас в тылу.

– Что встали? – рыкнул я. – Идём! Двум смертям не бывать! А мы уже Смертники! Заставим Смерть усмехнуться! Бросай всё! К бою!

– Может, тут их подождём? – неуверенно предложил Кочарыш.

Было бы неплохо! Тогда им бы пришлось атаковать снизу-вверх, а не нам. Но…

– А если они не пойдут? – пожимаю я плечами, скидываю с Харлея поклажу, впрыгиваю в седло. – Они и постоять могут – им жрать из города принесут. А нам? Сколько простоим? Нам бы день простоять и ночь продержаться? А потом? Ляжем и щитами накроемся? Когда люди от голода падать начнут.

Свешиваюсь с седла, хватаюсь за толстую и длинную жердину, что мои использовали как коромысло, несли сразу впятером, навесив на перекладину груз. Потряхивая, выдёргиваю жердину из-под груза. Кривая, как моя жизнь, конечно, но длинная и прочная, выдержанная.

– Я – атакую! – говорю я, вскидывая жердь, зажимая её под мышкой, смотря вдоль неё, пытаясь приноровиться к её кривизне, найти векторы стабилизации. – Пробиваю строй. Вы – крушите. Чижик, ты оказался прав, придётся заставить себя уважать. У нас не осталось иного пути. Или мы их научим не вставать у нас на пути, или падём. А если всё одно всё хреново, то чего ждать? Вперёд!

Харлей ржёт, пританцовывая и нервно кивая головой, видимо выражая этим свой горячий одобрямс моим словам. Он, этот шизанутый одержимый конь-нежить завсегда рад драке. Харлей, играя, как-то боком, выходит из строя, гарцует, красуясь, потом, всхрапнув и заржав, вскидывая голову, как будто бросая боевой клич, начинает боевой разгон вниз по склону, как локомотив под откос, неостановимо.

Это давно, в прошлой жизни, когда она была рядом, я едва держался в седле. Теперь ноги мои сами пружинят, удерживая моё тело в седле стабилизированным, руки тоже живут самостоятельной жизнью, на левой разворачивается полупрозрачный матовый магический Щит Разума, правая зажимает под мышкой оглоблю, удерживая её, как длинную кавалерийскую пику, пока указующим перстом вверх грозя небу.

А сам я в это время могу сосредоточиться на своих внутренних ощущениях, пытаясь запустить тот волновой колебательный процесс, которому меня научил тот псевдоразум Пирамиды.

И у меня получается! Да ещё как! Опять сильнее, чем ожидал! От моего крика устрашения ряды противника дрогнули. Их копья пошли волнами, щиты шифером.

Удар! Оглобля, ожидаемо, в щепки! Но передо мной теперь широкая просека. От удара в щит тупой оглоблей моего противника бросает на стоящих позади него соратников, и так сильно, что они валятся. Харлей, набравший такую скорость, что не потерял её и на «взлёте» на возвышенность, прыгает. Мы перепрыгиваем в просеку, прямо в гущу врагов.

Чувствую желание Харлея, его злость и боевитость, скатываюсь с седла, свалив сразу двух чёрно-серых противников, Харлей победно ржёт и начинает буянить, словно бешеный пёс, дорвавшийся, наконец, до склада подушек, только перья полетели. Бьёт копытами, лягается, кусается, крутится, сбивая крупом людей с ног.

Ну, и я тоже. Только я скромный. Не стану пафосно описывать избиение младенцев. Ну, а кто они для меня? Не Паладины, точно! Это с теми терминаторами и универсальными солдатами было интересно помахаться, а эти!.. Даже меч не обнажил. Чисто в рукопашку. Да и то! Удар ногой в щит опрокидывал щитоносца на стоящих позади его соратников, удар кулаком в шлем, а