По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов

ещё и с выполненным заданием! Но, как видишь, у нас тут…

– А у вас тут происходит одна огромная глупость! – прервал я главу Гильдии. – Но, в глупостях я не участвую! Ты мне выплатишь моё? За освобождение Башни Скорби? Правда, мы её потом опять оставили. Но мы узнали, что происходит в Ущелье Скорби!

– Да я бы с удовольствием! – кричит в ответ глава. – Но, я в данном случае лишь посредник! Заказчик – Совет!

– Где мне их искать? – кричу я в свою очередь.

– Да, вон, на той стороне Главной площади – Зал Города, теперь Зал Совета, – кричит глава явно повеселевшим голосом.

– Вот и хорошо! – киваю я. – Жди тут! Никуда не уходи.

В ответ – волна пересмешек. Причём смеются бойцы по обе стороны Стены Дома наёмников.

– Я ещё привезу полагающуюся тебе десятину! – крикнул я так, чтобы перекричать весь этот поднявшийся шум.

И развернул коня. Мои выстраиваются за мной. Поршнем идём по переулку к площади.

Площадь, что декорация к фильму ужасов. Ступени Зала Города, что теперь, при новом порядке именуется Залом Совета, завалена обломками баррикад и телами. Храм Триединого выгорел. Вся площадь завалена мусором, обломками, телами. И сдвоенный ряд виселиц ведёт к центру площади, где возвышается заваленный обезглавленными и обгоревшими телами постамент. К которому кольями был прибит и сам палач города. М-да! Порезвились горожане!

У ступеней Зала спешиваюсь.

– Утырок! – тихо говорю я, не сводя глаз с величественных, но побитых и вымазанных дерьмом и грязью колонн Зала.

– Я! – откликается Чижик.

– Встаёте тут, – говорю я, – и это… Грязно тут. Ну, ты знаешь…

– Исправим, не изволь беспокоиться! – гудит народ за моей спиной.

За колоннами выстраивается стена серых щитов с чёрными символами на них. Но копья их смотрят в небо.

– Старый со мной! – велел я.

– Иду, Великий! – отзывается старик.

– Очки отберу! – сквозь зубы рычу я. Обзывается он!

Старик ойкнул и запыхтел обиженным ёжиком, брезгливо переступая через убитых, пристраивается позади меня. А сам я, ледоколом, пру прямо на щиты этих серых. Но строй лопается, щиты расступаются, открывая мне доступ в выбитые двери Зала.

Когда-то величественный Зал сейчас был освещён только естественным светом. И хотя тут успели прибраться, тела, обломки и мусор вынесли, но следы крови ещё не оттёрли с полов. Полы вымели и даже вымыли, но кровь не водица, так просто не выводится. Стоек под свечи тоже не было. Как и позолоченных тронов для советников. Потому они ждали меня стоя полукругом, скрывая лица в глубоких, серых в полумраке, накидках.

Пока шёл к ним по гулкому Залу, осмотрелся. Величественные фрески и изразцы были бы мне не видны, не обладай я глазами нежити. А на балконах прятались стрелки, которых я тоже не должен был увидеть, почувствовать. Четырнадцать штук. И три мага. Уважают!

– Я… – начал я.

– Весь город слышал, кто ты, – перебил меня центральный мужик с сильным дыханием Тьмы и воды в ауре.

Качаю головой от его невоспитанности.

– Тем более, – усмехаюсь я. – По заданию Совета мой отряд ходил к Ущелью Скорби. Мы узнали обстановку в ущелье, составлены карты. Вот ваш картограф. Где моё вознаграждение?

– Мы, Совет Северного округа, не нанимали никого на выполнение подобного задания! – возвестил этот центровой.

Откидываю голову и издевательски смеюсь. Потом махнул на них рукой и почти отвернулся.

– Как смеешь ты поворачиваться спиной и уходить, прежде чем мы тебя отпустили?! – возмутился чувак справа от центрового.

Не меняя положения тела, оттопыриваю средний палец на руке и ещё раз отмахиваюсь от них.

– Что вы, «Усмешка Смерти», планируете делать дальше? – гундося, с каким-то присвистом кричит крайне левый от меня советник.

– Отдохнём, приведём себя в порядок и пойдём искать тех, кто честнее в своих делах, – пожимаю я плечами, продолжая «устало» и неспешно «уходить».

– А не хотите наняться к нам на службу? – опять гудит «крайне левый», с длинным «с-с-с».

– Предавший раз предаст ещё, – отмахиваюсь я. – Честь или есть, или не было никогда.

– А у вас она есть?

Поворачиваюсь не к центровому, а к этому, шепелявому говоруну носом, излишне манерно киваю, щёлкнув пятками друг о друга:

– Честь имею! – И ухожу.

Мне не препятствуют. И даже не стреляют в спину. И даже расступаются с пути.

Мои ждут.

– Что? – выдыхает десяток грудных клеток.

– Кидалово! – пожимаю я плечами. – Новый порядок такой непорядочный!

– И что будем делать? – народ явно обескуражен.

– Отсыпаться, – вновь пожимаю плечами я.

– Да? – даже Дудочник удивился, осматривая жуткую площадь, будто впервые увидев. И тут же хитро прищуривается. – И где?

– Ну, надеюсь, Дом наёмника не откажется нас приютить за долю малую.

Чижик даже рот разинул, правда тут же усмехается, переглядываясь с Кочарышем и Дудочником. Но идут за мной, так же колонной, в обратную сторону. Меж тем у ворот Дома наёмников продолжается «временное перемирие» с растаскиванием павших.

– Как сходил? – откровенно издеваясь, кричит глава Гильдии.

– Порожняк! – отмахнулся я. – Могу отсыпать десятину… моего облома.

Откровенно издевательский смех потряс и так исстрадавшиеся стены.

– Дом наёмников может предоставить мне кров на?.. – кричу я.

– Да хоть навеки! – ржёт в ответ глава.

– Навеки это долго, – качаю я головой, – мне столько не надо.

– Только вот беда, Мрачный, у нас тут как бы война! – опять ржёт глава.

– Это не война, уважаемый! – вздохнув, крикнул я в ответ. – Это глупость. Незрелая, детская шалость с недетскими последствиями. Эх, выпороть бы вас всех! Отойди от ворот! Всем! Бегом!

Ворота Дома наёмников исчезают в клубе пыли. Вместе со всем мусором и хламом, что составляли баррикаду за воротами и подпирали их. Сделаю вид, что не заметил и магии, подпирающей воротины. Способом, что мне подсказал старый картограф, прогоняю пыль сквозняком. И выезжаю на землю Гильдии.

– Примешь? – спрашиваю отряхающегося главу, у которого от порванного и развеянного заклинания укрепления ворот волосы дыбом стояли.

– Добро пожаловать! – махнул он рукой в глубь квартала.

Но вместо следования указующего жеста я разворачиваю Харлея и жду, когда «Усмешка Смерти» войдёт на землю Гильдии. Потом выезжаю обратно.

– Люди! – кричу я тем, кто стоит напротив меня, тем, кто осаждал Гильдию наёмников. – Прошу вас минуту внимания! Мы ходили в Ущелье Скорби, имели очень плотный «разговор» с обитателями Башни Скорби и довольно поспешно бежали от полчищ нежити Ущелья Скорби. И мы, как бы, немного притомились. И были бы вам крайне обязаны, если бы вы нам дали возможность выспаться хотя бы до утра. Премного и заранее благодарен. Да, я такой усталый и потому такой злой, что имею сейчас страстное желание весь ваш город разом обратить в руины.