Коты туманного города - Ата Мёдик

Глава XXVI

Семена ревности растут медленно

Обратный путь я преодолела достаточно быстро. Всё-таки идти по уже проторённой дороге проще и быстрее как минимум, потому что ты точно знаешь тот путь, что был проделан ранее. Боги мои, я начинаю говорить как тот старец. Перо я всё-таки спрятала в недра сумки. Мало ли, пригодится. Раз уж я почему-то попала в мир, где настоящая магия, а не просто Дар, существует, то стоит играть по правилам, а не идти против ветра.

Пока размышляла об этом, изредка опускала руку в сумку и поглаживала Орни, которая перестала вздрагивать и теперь просто спала. Спустилась в то место, откуда всё началось.

Та же пещера, только сейчас она открыта, если можно так сказать. Уходя, я видела лишь узкий проём с характерной алой тканью, повязанной на один из уступов, но теперь передо мной возник настоящий домик-в-скалах. Теплота и уют ощущались и в приоткрытых створках странной двери, в шумном треске костра, смехе людей… Смехе людей.

Я сделала шаг внутрь гостеприимного дома, который тут же ощерился порогом, отчего я вновь споткнулась. Мои бедные ножки, как же больно! Подвывая на одной противной ноте и подпрыгивая, я ввалилась прямиком к шумной компании. Та затихла. Затаилась, как мышь под веником.

– Нора?! – папин голос казался тихим на фоне ускоряющегося стука сердца. Папа, живой, слегка поцарапанный, но целый, подошёл и крепко обнял, окутав запахом какой-то плесени, но это было так неважно. Он рядом, а значит, всё хорошо.

Так думала я, пока не решилась оглянуться по сторонам. Но от печальных мыслей меня отвлёк папа, всё ещё обнимающий за плечи:

– Всё хорошо? – Папины глаза внимательно осмотрели меня с ног до головы, отчего я поёжилась и невольно вжала голову в плечи – он так делал всегда, когда его что-то не устраивало. – Ты выглядишь… уставшей. Где ты была?

Почему-то стало больно и неприятно от мыслей. Грустные, озлобленные, как голодные псы. Чудовище. Я.

– Я… я пошла наверх и…

Лисица захихикала, переплетая свои хвосты с конечностью нэко. Это жест был такой демонстративный, такой… собственнический, что отреагировать я просто не могла.

– И зачем ты убежала, хорошая моя? – От такого обращения меня всю передёрнуло, казалось, эта наглая лисица ворвалась в моё личное пространство под молчаливое одобрение других. – Ну ничего, справа по коридору есть умывальня и чистые вещи. Я приготовила, – пояснила она, – на всякий случай.

Сказано было на редкость ласковым тоном, а это обращение… Бр-р, Итан Дзум любил приветствовать своих слушателей и ярых читателей этой фразой, может, поэтому мои следующие слова прозвучали несколько агрессивно.

– Спасибо! – только и смогла выдавить я, пока, пылая от гнева, шла в указанном направлении.

Вся эта добрая, нарочитая забота, улыбки серой пеной оседали на коже, оставляя грязные разводы. Мне было физически неприятно находиться в одной комнате с этой… этой… просто слов нет! Приличных.

В уютной комнате нашлись не только раковина, но и вполне себе современный душ (неплохо лисы в горах устроились) со всеми принадлежностями – я с удовольствием переоделась в чистое, правда, пришлось стирать бинты, чтобы заново перевязать руку, рана уже обросла коричневой коркой и неприятно жгла, но это было лучше, чем носить на себе непонятную штуку в ожидании удара.

В отражении на меня смотрела я. Только сильно уставшая. Неприятно и даже мучительно было сравнивать себя и прекрасную, буквально излучающую здоровье и свет девушку-лису: всё равно что траву у дороги и красивую свежую утреннюю розу.

Неудивительно, что Кот предпочёл мне эту… как её там? Аяту?

За всеми этими переживаниями я и не заметила, как слишком глубоко ушла в свои мысли, услышав, что меня зовут, только после третьего раза.

– Нора! – Голос папы звучал тревожно, и я не решилась тянуть время, лелея свои обиды.

– Иду.

Немного поплутав, наткнулась на всю компанию, сидящую за большим обеденным столом. Было место и для меня – аккурат между хозяйкой вечера и папочкой, который всё ещё тревожно рассматривал меня.

– О, вот и ладно! – Лиса радостно хлопнула в ладоши, зажигая яркую лампу-фонарик над столом. – Клади свою сумку и садись с нами ужинать. Сегодня мы все здорово устали.

– А?…

– Твоя панда вышла прогуляться, пока ты приводила себя в порядок, – лиса еле заметно поморщилась, – так что тебе не о чем беспокоиться.

Пришлось молча проглотить этот поток доброжелательности и сесть там, где накрыли. Чудесная посуда – выше её я и головы поднять не могла, боясь пересечься взглядом с Котом – мне было неловко: бросила с незнакомкой, да ещё и не оставила ни весточки. Хотя, с другой стороны, он сам виноват. Обещал защищать, а что в итоге?

Соевый творог с диковинным названием в любое другое время принёс бы необычайную радость, но сегодня лишь горечью застревал в горле, даже хлеб не спасал – я злилась и не понимала многого, но сегодня это чувство усилилось в разы.

Папа, расспросив всё о моем самочувствии, переключился на Ксению, которая рассказывала о том, что кошки редко едят человеческую еду, но никогда не брезгуют – святое дело. А Кот ворковал с Лисой. Надо сказать, те и правда смотрелись довольно гармонично: девушка с коричневыми лисьими ушками звенела серьгами и хихикала над шуточками юноши с кошачьими ушами. Огонь её и лёд его волос вместе выглядели очень даже красиво, только с того на душе ни тепло ни холодно.

И тут лиса взяла слово:

– Меня зовут Аята, кстати. Я не представилась, извини, – девушка искренне беспокоилась об этом, а я лишь кивнула, чтобы не показаться невежливой, – я так обрадовалась, что твои родственники очнулись, что даже и не сообразила. И в голову не могло прийти, что ты отправишься куда-то сама.

Конечно, всё это было сказано таким тоном, будто расстроенная хозяйка журит провинившегося глупого гостя. Даже показалось, что сделано специально, чтобы меня унизить.

– А где вы пропадали? – Я обратилась к папе, смотря при этом за реакцией Аяты. – Почему вы не вернулись назад?

– Так не могли, дочка, – папочка хмуро пожал плечами и покосился на хозяйку, – Аята говорит, что нашла нас связанными в недрах гор, и гнить бы нам там до скончания века, если бы не она.

Папа в очередной раз улыбнулся хозяйке. Та порозовела как маков цвет и спрятала лицо на груди у Кота.

Но как же они не понимают? А если это она всё подстроила? Уж больно подозрительно, что именно Лиса нашла в лесу двух потеряшек.

– Аята, если не сложно, – я скопировала тон своего