Одно идеальное лето - Пейдж Тун

Он пожимает плечами:

– Я не знал ничего другого.

– Ты скучаешь по дому? – спрашиваю я, пристально вглядываясь в его лицо.

– Иногда, – признается он.

– Я этого не знала.

Почему я не знала? Разве мне не следует знать таких вещей?

– Завтра я отвезу тебя в Мюнхен, на рождественскую ярмарку.

– Здорово.

Пауза.

– Ты хочешь сюда вернуться?

Он ненадолго задумывается, а потом отвечает:

– Да.

У меня внутри все холодеет.

– Но не сейчас, – добавляет он.

– Чем занимается Маркус? – вдруг спрашиваю я. – И Ева?

– Маркус работает с отцом.

– Ева?

– Сейчас она работает юристом.

– Сейчас?

– Когда Маркус вступит в наследство, она будет управлять домом и поместьем.

– А почему она не сможет при этом работать?

– Так не получится.

Я непонимающе на него смотрю.

Он вздыхает.

– Понимаю твое недоумение, но когда она вышла за Маркуса, то взяла на себя определенные обязанности. Теперь это – ее жизнь.

– Не понимаю, – твердо говорю я. – Но не обращай внимания. Это и неважно, если все довольны.

– Все довольны, – уверяет он.

Четыре дня спустя мы едем в Австрию, на горнолыжный курорт Ишгль. Отец Лукаса дал нам на время свой полноприводный черный «Мерседес Гелендваген», и я крепко сжимаю подлокотник, пока Лукас с довольным видом едет по горным дорогам. Я знаю, он скучает по своему «Порше». Деньги с его продажи давно ушли на аренду и наши повседневные нужды, но когда-нибудь он обязательно купит новую машину.

Путешествие по извилистым горным дорогам сложно называть приятным, но с каждой милей я ощущаю, как с плеч постепенно спадает груз. Мы провели с родителями Лукаса не очень много времени, но мне оно показалось вечностью. С ними я постоянно чувствовала себя под давлением. Я ехала сюда с твердым намерением вести себя с ними достойно – они ничем не лучше меня, – но почувствовала себя куда менее храброй в таком огромном доме. К счастью, брат и сестра Лукаса, его друзья и их дети вели себя со мной очень гостеприимно, хотя я и не смогла достаточно расслабиться, чтобы вести себя естественно.

Мы остановились в современном пятизвездочном отеле, из его огромных окон открывается потрясающий вид на горы. В роскошном номере нас поджидает бутылка шампанского в ведерке со льдом. Я валюсь на кровать и облегченно вздыхаю, окончательно избавившись от груза.

– Счастлива? – спрашивает он.

– Ага. – Мои глаза закрыты, но я чувствую, как проминается матрас, когда он склоняется надо мной. Я открываю глаза и встречаю его взгляд.

– Ты отлично себя вела, – убежденно говорит он.

– С твоими родителями?

– Да. Со всеми.

Я переворачиваюсь на живот, чтобы было удобнее с ним разговаривать.

– С остальными было легко поладить.

– Рад, что они тебе понравились.

– Понравились. Нравятся, – поправляюсь я. – Надеюсь, я не слишком разочаровала твоих родителей, – с улыбкой добавляю я.

– Нет. – Он с серьезным видом качает головой. – Со временем они к тебе привыкнут.

Как странно он выражается.

– Будем надеяться, – отвечаю я. Похоже, он не замечает сарказма. – Итак, чем займемся сегодня?

Завтра он собирается покорять горы, а я – кататься по склонам для начинающих с личным инструктором. Лукас хочет, чтобы я научилась как можно скорее, чтобы мы могли кататься вместе – впрочем, не в эту поездку. Надеюсь, мне понравится – спа и бассейн с подогревом выглядят гораздо более привлекательно, – но думаю, если все пойдет плохо, я всегда смогу покататься на санках.

– Я думал, можно поехать в горы полюбоваться закатом, – предлагает он.

– Чудесная мысль.

Нам удается заполучить в свое распоряжение целый вагончик фуникулера, и он едет вверх и вверх, на самую вершину горы, где снег белее белого, а небо – синее синего. Ишгль превращается в крошечную точку внизу. Я замечаю, что Лукас с завистью смотрит на лыжников, летящих по склонам. Уверена, он великолепно катается – ведь он хорош во всем.

– Завтра, – с улыбкой говорю я, сжимая его руку в толстой перчатке. Он поворачивается ко мне, его переполняют эмоции.

– Зачем такой вид? – шучу я, но он не улыбается.

– Я люблю тебя, – говорит он.

– Я тоже тебя люблю.

– Нет, я люблю тебя, Элис. – Я с ужасом осознаю, что он вот-вот заплачет. – Когда ты сказала, что Розалинда была моей первой любовью… Ты ошиблась, – он горячо качает головой. – Ты – моя первая любовь. Я люблю тебя. Я еще никого так не любил.

Я сглатываю. Мне очень хочется сказать то же самое про него. И вдруг мне хочется закричать от отчаяния. ДЖО УШЕЛ! Он в прошлом. Лукас – мое будущее. Возможно, он не идеален и порой немного холоден, но еще он умный, привлекательный и необыкновенный. И… Он со мной. Он никогда не бросал меня. Никогда не оставлял. И всегда возвращался, когда обещал. И я знаю без тени сомнений: он любит меня. Мне хочется дать себе пощечину за то, что мне этого недостаточно.

Вдруг Лукас снимает перчатку и залезает в карман пальто. Он не смотрит мне в глаза, и мир словно замирает, когда он встает передо мной на колено на хрупком снегу и преподносит бриллиантовое кольцо.

– Элис Симмонс, – говорит он четким, ясным голосом, – ты выйдешь за меня?

Он говорит это так официально, так… Взволнованно, понимаю я, и меня переполняет любовь. Наконец он смотрит мне в глаза, и я понимаю, что не могу дать иного ответа, кроме как…

– Да.

Прощай, Джо.

– Это самый огромный чертов бриллиант, что я видела.

Я улыбаюсь Лиззи и убираю руку.

– Серьезно, тебе не тяжело? – спрашивает она.

– Ой, прекрати, – отмахиваюсь я.

– Муж. Муж, – акцентирует она. – Муж.

– Прекрати! Он мне пока не муж.

– Но скоро им станет. Так что можешь привыкать его так называть.

– Хватит острить, лучше помоги мне с платьем.

Мы в свадебном салоне, ждем примерки, которую я назначила полтора месяца назад. Я приехала за покупками в Лондон.

– Ты уверена, что муж не закажет его для тебя сам? – ехидно спрашивает она.

Верное замечание.

– Пусть только попробует. Это платье я выберу сама.