Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски - Майкл Льюис

Люди с опытом управления данными и выстраивания информационно-технологической инфраструктуры на уровне федерального правительства США добровольно вызвались поработать на штат Калифорния. Парк, Патил и Кочер прибыли в Сакраменто, где их встретил Майк Уилкенинг, технологический советник Ньюсома, всё еще пребывавший под впечатлением недавней лекции Черити Дин, с цифрами у доски показавшей, как и когда коронавирус взорвет Калифорнию изнутри. Парк и Патил прекрасно разбирались в моделировании и анализе данных, но были полными профанами в эпидемиологии. А имевшиеся на уровне штата статистические данные оказались бесполезны с точки зрения принятия решений без дополнительных вводных или хотя бы гипотез о специфике вируса — о показателях репродукции, госпитализации, летальности и т. п. «Единственные точки данных, которыми мы располагали, относились к Китаю, двум круизным судам и кое-каким ранним наблюдениям из Италии», — сказал Патил. При такой скудости источников им нужно было дополнять их массой более или менее правдоподобных предположений не только о вирусе, но и о том, как сказываются на его распространении различные политики — скажем, закрытие школ или запрет собраний. «Мы сказали Уилкенингу, что нам в наставники нужен самый крутой спец по общественному здравоохранению и эпидемиологии, а он нам ответил: „Есть у нас такой“, — вспоминал Парк. — Ею оказалась Черити».

Они отыскали ее в конференц-зале в недрах унылого административного здания. «При ней была невероятно толстая папка на пружинах, — сказал Парк. — Она объяснила: „В этой папке всё, что я накопила с начала января“». Черити совершила исторический экскурс в события 1918 года и сообщила, что сейчас происходит то же самое, хотя и в малость видоизмененной форме. Она рассказала, как шестью неделями ранее пришла ко вполне приемлемым, как теперь выясняется, оценкам всех важнейших характеристик вируса, и пояснила, что этих сведений о вирусе достаточно для прогнозирования будущего. Она не стала им говорить, что последние полтора месяца провела за обсуждением всего этого с самым, вероятно, великим в мире эпидемиологом-практиком. Парк и Патил в основном слушали, лишь изредка задавая ей уточняющие вопросы. В какой-то момент Парк, обернувшись к Патилу, коротко резюмировал: «Она из пласта шесть».

В бытность свою при федеральном правительстве Парку довелось столкнуться с чуть ли не с мистической чередой технологических кризисов. Они разражались один за другим в самых разных местах, и открытую им закономерность он первоначально усмотрел в частном секторе: в любой крупной организации решение по выходу из кризиса обычно находится не на уровне формально важнейших лиц в высшем руководстве, а у кого-нибудь из неприметных сотрудников, утопленных глубоко внизу организационной иерархии. Показательный случай имел место в структурах Госдепа, где однажды вышло из строя всё программное обеспечение, обрабатывавшее заявления на получение виз на въезд в США и оформление этих виз. В тот день оно просто перестало работать, и правительство США лишилось всякой возможности выдавать визы. Парк отправил группу специалистов выявлять причины отказа системы. «Они мне оттуда позвонили и говорят: „Еле докопались. Шестью пластами ниже начальства нашли двух подрядчиков, которые реально понимают, что именно сломалось“». Пласт VI. Человек, погребенный заживо под шестислойным напластованием организационной пирамиды, оказывается тем самым, кому нужно срочно вынуть кляп изо рта, дать высказаться и внять его словам. «Чувствовалось, что ее прежде к столу не подпускали, — сказал Парк о Черити. — Было ясно, что для нее настал момент, к которому она готовилась всю жизнь, и что она к этому моменту успела прийти в жесточайшее расстройство из-за того, что способна помочь, а ей этого не дозволяют». Парк и Патил по итогам двухчасового общения с Черити решили, что самым полезным из того, что они могут сделать для штата Калифорния, будет выложить всё, что она держит в уме, на стол Гэвину Ньюсому. «Нашей единственной рабочей задачей оказалось дать Черити возможность изложить свою модель от и до, — вспоминал Парк. — А дальше нам надо было взять всё то, что она держит в уме, и донести до ума губернатора». Лично же Черити он тогда сказал: «Только поймите меня правильно. По-моему, нас сюда послали, чтобы найти лично вас».

Отчасти Черити была согласна с такой трактовкой. Она действительно была в пласте VI. Если подсчитать, то ровно четыре пласта бюрократии отделяли ее от пласта I в лице губернатора Ньюсома. Однако она никоим образом не видела в себе живого воплощения их абстрактной идеи о робкой душе, смиренно дожидающейся, когда кто-нибудь отыщет и оценит ее кладезь эпидемиологических знаний, чтобы доложить правительству штата Калифорния о том, что она разбирается в борьбе с вирусом лучше кого бы то ни было. Она не какая-то чахлая фиалка; она огромный букет алых роз, который преподносят вместе с поющей телеграммой. Она — в самом цвету. И это говорит нам кое-что об устройстве крупных организаций вплоть до шестого пласта, сумевших зарыть Черити Дин настолько глубоко, что ее пришлось откапывать.

Надо сказать, что Черити не доверяла компьютерам, а в моделях разбиралась ровно в пределах той формулы распространения инфекции, которая была у нее на доске. Она наблюдала за тем, как Парк и Патил, собрав команду программистов, переписывают коды модели прогнозирования заболеваемости, созданной в Университете Джонса Хопкинса, чтобы включить в нее данные по Калифорнии и ускорить работу программы, — но о том, что и как именно они делают, не имела ни малейшего понятия. Черити испытала странное облегчение, увидев, что после включения куда-то туда всего того, что было известно или казалось известным о вирусе ей (и Картеру), новая компьютерная модель выдала на-гора́ ровно такой же прогноз грядущей катастрофы, как и у них. Эта картина разительно отличалась от официально признаваемой CDC, Белым домом, да и штатом Калифорния, раз уж на то пошло.

Перед выездом в Сакраменто Парк получил от советников губернатора Ньюсома таблицу Excel с расчетами, сделанными кем-то в департаменте здравоохранения штата. Из них следовало, что вирус никогда не вызовет всплеска заболеваемости, который превысил бы возможности штата с его 75 000 койко-мест. «Понятия не имею, кто делал эти расчеты, — сказал Парк. — Но там всё неверно». Новая модель предполагала, что, если не предпринимать ничего для минимизации распространения вируса, штату к середине мая потребуется семьсот тысяч койко-мест. «Это дало быстрый ответ на вопрос, что нас ждет: кранты, — сказал Патил. — Взорвемся ко всем чертям из-за одного только коечного фонда». Однако, если бы штат принял меры, скажем, как в Сент-Луисе в 1918 году, на пике госпитализаций хватило бы и семидесяти тысяч коек. Иными словами, за счет различных социальных вмешательств заболеваемость, число госпитализаций и смертность снизились бы на порядок.

Восемнадцатого марта Парк и Патил представили результаты расчетов по своей модели старшим советникам губернатора Ньюсома. «Когда мы им показали смоделированные прогнозы, из кабинета будто воздух высосало», — сказал Парк. На следующий день губернатор Ньюсом выпустил первый в США приказ всему штату сидеть по домам. На пресс-конференции он объяснил принятое решение получением «некой новой информации».

«Это был круто, — сказал Джош Уиллс, писавший компьютерную программу, — видеть, как губернатор Ньюсом твитит составленные мною графики». Если же в те дни вы погуглили бы, кто такая Черити Дин, как она сама гуглила информацию о подписчиках на «Красный рассвет», в ответ на свой поисковый запрос вы получили бы разве что пару зернистых фотографий со встреч выпускников Тулейнской медицинской школы, несколько старых заметок за ее подписью в Santa Barbara Independent, несколько видео, на которых она выступает с показаниями перед Наблюдательным советом Санта-Барбары, да злобные выпады против нее со стороны местных «антиваксеров». И, однако же, именно она со своими гипотезами теперь стояла за политикой штата Калифорния. Компьютерная модель практически не оставляла губернатору иного выбора, кроме как закрыть весь штат и взять на себя ответственность за то, что должно было бы решаться на национальном уровне, поскольку ни Центрам по борьбе с заболеваниями, ни президенту США смелости на это не хватало. «Электронные письма Картера заслуживают того, чтобы поставить им национальный памятник, — сказала Черити. — Они привели к решениям, принятым в Калифорнии»[62].