Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

Святую Русь и сердце ее – Москву. Быть может, и вам напишут на этой открытке о себе какую-нибудь весточку. Как были бы мы рады, если бы получили известие, что наши подарки дошли до воинов! – мечтает Настя Шевлякова.

Почти каждая из девочек написала солдатику письмо и вложила в свой пакетик, сообщила и свой адрес. Вот например, Маня-средняя написала: «Милый солдатик! Посылаю тебе к празднику Рождества Христова небольшой подарочек. Вспоминай нас! Ученица Борисовской церковно-приходской школы Мария Анциферова».

Сиротка Саня Буслаева ничего не имела, что послать солдату. Но она раньше других школьниц связала в школе из своей шерсти перчатки и положила их в свой кисет с письмом: «Дорогой воин! Посылаю тебе перчатки, чтобы не холодно было твоим рукам, когда будешь сидеть в окопах. Саша связала для тебя».

А. В. Орешников, 28 ноября

Стали собирать в пользу разгромленной Сербии. Слышал от княгини Щербатовой, что власть Распутина огромна: смены министров, митрополита произошли по его настоянию. Неужели все это правда? Финал может быть очень печальный для…

М. М. Богословский, 30 ноября

Дела наши, в общем, конечно, неважны и гораздо хуже, чем в июле 1914 году. Тогда была опасность Сербии быть раздавленной; за нее и вступились. Теперь Сербия все равно раздавлена, но, кроме того, раздавлена Бельгия, мы лишились целого края: Польши и Литвы, французы лишены части Франции, а Болгария и Турция стали немецкими провинциями. Стоило ли ради этих результатов вести войну? Остановиться на таком положении, разумеется, нельзя.

Декабрь

М. С. Анисимов, 1 декабря

Очень сильная артиллерийская дуэль с обеих сторон, даже пустил один тяжелый снаряд по нашей батарее, но вреда не причинил. День ото дня сильнее и сильнее, артиллерийский огонь усиливается с утра и до поздней ночи. Ночь светлая, только слышно треск ручных гранат. Погода направилась, ночью засыпало.

С. И. Вавилов, 3 декабря

Замирье. Местечко с названием довольно символическим и многозначительным, т. е. за ним очень поганенькое кроется. Сегодня по станции бегает газетчик и кричит: «Русское Слово за 1-е, очень интересно, немцы просят мира». Пройдешь иногда невзначай мимо солдат, слышно, как шепчутся о «замирении». Офицеры лениво потягиваются и сквозь зубы говорят: «Надоело, хотя бы скорее конец». Прошло полтора года, офицеры получили все возможные награды, солдаты утомились, домой к сохе тянет, и ко всему эта ужасная зимняя спячка и «без перемен». <…> Ужасно то, что мир никого не страшит лично – ну, заключат мир, все равно что двоюродная тетка умерла, изобразят траурную физиономию, а потом примутся за дележку наследств. Войну необходимо подогреть, вдунуть дух живой, показать, что она лично необходима.

Д. А. Фурманов, 5 декабря

Подошел к вагонам. Девушки копали ямы для столбов; на этих столбах будут укреплены настилки, чтобы удобнее подавать и принимать больных. Девушки копают, копают молча, только разве очень уж резвая поднимет голову, окликнет подругу из дальней ямы, а сама наклонится и спрячется в яму, будто и не она крикнула. Возле ходит старичок-надсмотрщик. Мы разговорились. Оказывается, копают они таким образом целые дни, от 7 до 5, до того времени, как смеркнется, час имеют на обед и получают 40 копеек в день. «И это еще слава богу, – сказал старичок, – а то все по пятиалтынному платили, и то шли: есть надо, господин хороший». Но горе еще, пожалуй, и не в том: девушки все здоровые, кое-как могут проколотиться на 40 копеек. Беда в том, что все они теряют свою чистоту, и нет той девушки, которая при всем своем нежелании не отдала бы ее насильнику. В начале декабря в Коростене 14 солдат один за другим насиловали 15-летнюю девочку. Бедняжка умерла, а дело, кажется, замялось. Беженки все время кружатся возле солдат, а те, изголодавшись по телу, берут и по воле, и силой – как придется, благо тут судить да рядить некому. И страшно подумать, какими вернутся они после войны в свои деревни, сколько внесут они разврата, привыкнув к этой свободной, сладострастной жизни. В деревне уж долго-долго не будет прежней чистоты.

За этими мыслями застал меня подошедший паровоз.

«Вечерний курьер», 6 декабря

Что читают?

Предрождественская торговля книгами, – говорит нам видный книготорговец, – обещает быть в этом году особенно оживленной, ибо у публики наблюдается большое количество свободных денежных средств. Кроме того за последнее время заметен рост внимания к детям. Любимыми детскими авторами остаются, как и в старые годы, Жюль Верн, Густав Эмар, Майн-Рид, Фенимор Купер. Хорошим спросом пользуются русские классики.

От малого перейдем к большому, от детей – к взрослым.

«Военная» беллетристика совершенно не пользуется симпатиями публики. Заметно сократился спрос на Вербицкую. Очень интересуется публика историческими романами. Много читают переводную английскую литературу. В полном пренебрежении переводы с немецкого.

Сильный поворот к популярно-научной литературе, главным образом по естественным наукам. <…> Хорошо идут так называемые «роскошные» издания – художественные и литературные.

Из различных отраслей техники повышенный интерес отмечается только к авиации.

С. Б. Веселовский, 7 декабря

Немногие говорят прямо и открыто, что положение безнадежное. Большинство старается скрывать от других свои сомнения и уныние. Но, кажется, почти никто не верит в хорошее будущее.

Слухов из «достоверных» источников мало; их передают и слушают неохотно и вяло. Изредка рассказывают анекдоты: Георгий Победоносец слез с коня, бросил копье, плюнул и сказал: ну, кажется, дальше ехать некуда.

Н. И. Реморов, 8 декабря

В текущий военный год мои школьницы особенно интересуются историческими событиями и географией. Посыпались опять ко мне вопросы, на которые едва успевал отвечать:

– Почему татары не пробрались дальше в Европу и не покорили соседние народы?

– Потерпел Батый поражение в Венгрии, и воротились татары назад. На западную Европу нападали другие варвары – гунны, турки… – объясняюя… Коснулись покорения Константинополя турками, Сербии при царе Лазаре на Косовом поле.

– Ах, несчастная Сербия! Сколько выстрадала она горя в своей жизни! Вот и теперь совсем разорили ее австрийцы с немцами, – сожалеют мои крошки, внимательно слушая мой рассказ.

Можно ли их обвинять в лености, в невнимании к тому, что говорят в школе. Они уже у стенной карты Европы, на которой ищут Сербию, Турцию.

– Вот я нашла Белград!.. Вот Салоники… Батя в газетах читал про эти города… – пищит одна малютка. – Почему Греция не за нас? Ведь она православная, как и наша Русь? – пристает