Серая мать - Анна Константиновна Одинцова

пятна, в последнее время покрывшие почти все его лицо. Желтушные глаза выпучились и задвигались из стороны в сторону, словно хотели покинуть глазницы.

– Не было никакой девочки, не было! – огрызнулся Толенька, тоже отступая назад.

– Да как ше не ыло? – Алла Егоровна качнулась, мелко переступая ногами, обутыми в выходные туфли. Она хотела подойти поближе. – Ыла! Как ше ее… Са… Съ-еточка!

– Не было! Не было никого! Не было! – выкрикивал Толенька, продолжая пятиться, пока не свалился, запнувшись о крупный камень. Он был напуган, и отчасти Олеся понимала почему: приближающаяся Аллочка, в окровавленной одежде и без щек, больше всего напоминала движимого вечным голодом зомби.

– Стой.

В отличие от рук Хлопочкина, истерично размахивавшего консервным ножом, выпрямленная рука Олеси не дрожала. Острие ножа, выхваченного рефлекторно, ткнулось в центр груди Аллы Егоровны. Громко охнув, та отшатнулась от Олеси. Тонкие кисти, напоминающие птичьи лапки, взметнулись к груди. Они тоже были в крови.

– Успокойтесь! – Семен аккуратно, едва касаясь, подхватил жену Хлопочкина под локоть (судя по его лицу, это потребовало волевых усилий) и вытянул руку в сторону Олеси, остановив ее жестом.

Та молча убрала нож, отвернулась и помогла подняться Толеньке.

– Пусть ее забирает Серая Мать, – тихонько забормотал Толенька, так, чтобы слышала только Олеся. – Надо отдать ее Серой Матери, отдать поскорее!

Тем временем Семен снова выпустил локоть Аллы Егоровны, и она, тряхнув развившимися кудрями (несколько прядей прилипли к разодранным щекам), двинулась в прежнем направлении.

– Алла Егоровна… – Семен бросился вдогонку, не зная, как остановить ее, не прикасаясь. – Вам надо назад… У вас… раны… обработать надо… Да стойте вы!

Он все-таки ухватил ее за халат.

– Нет, устите! – Аллочка вывернулась из не слишком цепкой хватки и продолжила путь. – Я дож-на идти! Та-а съ-асатели! – на ходу объясняла она не желающему отставать Семену. – Они уже ждут. Нада только р-ройти не-ного дальше…

– Какие спасатели?

– Ну, какие… О-ыкно-енные, – чуть менее уверенно ответила Алла Егоровна. – Из э-чеэс, на-ерное… Или оенные. Да, оенные. Точно. Они съ-асут еня! О-о радио о это-о есь день го-орят! Ы что, не слышали? – К ней вернулась прежняя убежденность. Хдопочкина повернула голову к Семену. Неизвестно, что было хуже: окровавленный профиль с проглядывающими зубами или безумные глаза на изуродованном лице.

– Нет никакого радио! – повысил голос Семен. – Алла Егоровна, послушайте! Это радио – оно только у вас в голове. Это вообще не радио. Вам нужна помощь, слышите?

Пожилая женщина продолжала упорно ковылять вперед на каблуках, будто и не слышала.

– Алла Егоровна… Алла… Да стой ты, мать твою! – взорвался Семен, преграждая ей путь.

– Нет! – Алла Егоровна неожиданно сильно оттолкнула его. – Нет! Нет! Нет! – шаг за шагом продвигаясь вперед, она продолжала толкать перед собой теряющего равновесие Семена, пока тот пытался схватить ее за руки. – НЕТ! – капли слюны, вылетевшие изо рта вместе с очередным выкриком, осели на лице Семена.

Сморщившись от отвращения, он прикрылся рукой, и ошалевшая Аллочка тараном налетела на него, опрокинув на землю. Как когти хищной птицы, скрюченные пальцы вцепились в прикрывшегося рукой Семена, стремясь добраться до его лица.

Это было уже слишком.

(Незачем убивать без причины. Пусть каждый выполняет свое предназначение).

Рука Олеси остановилась, так и не коснувшись рукояти ножа. Вместо этого она наклонилась и подобрала небольшой булыжник.

– Не ш-ей н-не указы-ать! Не… – визгливые выкрики Аллы Егоровны оборвал скользящий удар камнем по затылку. Клацнув челюстью, она повалилась рядом с Семеном.

– Живая, – констатировала Олеся, приложив кончики пальцев к залитой кровью шее. Она действительно нащупала бьющуюся под пальцами сонную артерию. Впрочем, при такой кровопотере та вряд ли будет биться долго. Кажется, Серой Матери ничего не достанется.

– Все еще хочешь поговорить с ними о чем-то? – Олеся наблюдала за Семеном, поднимающимся с каменистой земли, но руки́, как Толеньке, не подала. – Или лучше пойдем и разберемся с тварью, которая превратила их в сумасшедших?

Семен ничего не ответил. Он стряхнул с джинсов песок и двинулся обратно к дому, припадая на одну ногу. Остальные последовали за ним. Толенька пару раз оглянулся на лежащую ничком Аллу Егоровну, пока обзор не перекрыли гаражи.

Когда все трое скрылись в подъезде, хрупкое тело в мятом халате зашевелилось. Мучительно медленно подтягивая руки и ноги, Аллочка встала на четвереньки, а затем выпрямилась во весь рост и заковыляла дальше. Одна туфля слетела с ноги, ободранную плоть на правой стороне лица облепили мелкие камушки и песок. Она не обращала на это внимания. А может, и вовсе не чувствовала.

Аллочка очень хотела спастись.

Путь к спасению

1

Серое крошево шуршало, зыбко перекатывалось под ногами, заставляя на каждом шагу прилагать дополнительное усилие. Шли молча. Все уже было решено. Когда заржавленная водяная колонка осталась далеко позади, они нырнули в зыбкую дымку у подножия «многоэтажек» – глухих каменных монолитов без окон, подъездов и балконов. Переступая вслед за Толенькой по рассыпающейся под ногами серой массе, Олеся рассматривала проглядывающие из тумана углы и стены этих грубых… нет, даже не копий. Заготовок под копии.

Толенька вдруг остановился, пригнувшись к земле. Потом резко взял в сторону. Оглянулся, поманил к себе. Хотел что-то показать.

Заинтересовавший его участок земли сперва показался Олесе ничем не примечательным, но, присмотревшись, она разглядела на общем фоне более темные пятна.

– Что там? – подошедший Семен тоже уставился под ноги.

Ничего не ответив, Толенька прошел дальше вдоль темных следов. Олеся последовала за ним, пока взгляд не наткнулся на крупное пятно более насыщенного сизого цвета. Точь-в-точь как кровь птицеящеров. Да это и была кровь.

По-прежнему не издавая ни звука, их проводник двинулся к ближайшему монолиту, за искрошившийся угол которого сворачивали кровавые следы. Крадущийся со своим самодельным копьем наперевес Толенька напоминал первобытного охотника.

– Что там? – повторил Семен, и Олеся, повернувшись к нему, нахмурилась и приложила палец к губам.

Толенька скользнул вдоль серой стены, почти не различимый на ее фоне, осторожно выглянул за угол, а затем скрылся за ним. Олеся повторила его маневр. Семен больше не отставал. Она слышала, как булькают в его рюкзаке бутылки с водой – единственная поклажа, которую велел взять с собой Толенька.

(Ни на что другое он все равно не годится).

Олеся с Толенькой шли налегке, не считая оружия. Свернув за угол, девушка поняла, что сейчас оно не понадобится.

В десятке метров впереди на земле распласталось мертвое существо, покрытое безволосой темной кожей. Олеся узнала его по тонким ногам с копытами и вытянутой лошадиной морде: такое же она видела из окна в самый