Трактир «Разбитые надежды» - Владимир Свержин

– Ага, сработало! – возбужденно заорал Марат и тут же осекся. – Смотри!

– Куда? – сперва не понял Лешага.

– Налево, туда, где наши. Чуть дальше, в стороне.

Леха глянул и обмер. Там, в длинной глубокой лощине, протянувшейся, как шрам на лице земли, двигались обвешанные разнообразным оружием всадники. Они не спешили, должно быть, ожидая сигнала. Ученик Старого Бирюка сразу понял, какого именно. Как раз отсюда во фланг искрошившим друг друга врагам собирается ударить отряд Нуралиева.

Людожеги не знали о прорвах, даже не подозревали о них, и, стало быть, полагали, что защитники Трактира просто собираются использовать фактор внезапности и обрушиться на колонну там, где их меньше всего ждут. Тут бы они и попали в западню. Видневшийся на горизонте конный отряд готов был ударить с тыла, зажав молодого офицера с его людьми, как муху между ладонями.

– Мы должны предупредить! – преодолевая ветер, пытающийся затолкать слова обратно в рот, крикнул Лешага. – Ты можешь это повернуть?

– Да! – Марат чуть сдвинул ручку управления, и «навес», заложив вираж, клюнул носом, едва не перевернувшись. Верхушки деревьев замелькали совсем близко. Марат с Лешагой вновь заорали так, что будь у дубов и вязов ноги, они бы кинулись врассыпную, но корни прочно держали деревья в земле, а огромное крыло все приближалось к зеленым кронам.

– Ты знаешь, как садиться?

– В книге было сказано – на ноги!

Драконид начал работать стропами управления, плавно отпуская их в крайнее верхнее положение. Штуковина резко дернулась вперед и быстро помчалась над лесом.

– Какие ноги? Где ж их тут поставить?! – возглас Лехи заглушался ревом битвы, звоном стали и беспорядочной пальбой.

– Я помню, – не слушая вопроса, орал юнец. – При посадке на лес надо выбрать наиболее густую крону лиственного дерева или плотную группу деревьев одинаковой высоты. Посадку следует производить в режиме парашютирования, принимая вершины крон за поверхность земли, – процитировал чешуйчатый.

– А что такое парашютирование?!

– Не знаю, в книге так написано!

В этот момент раздался хруст веток и стоек навеса, а вслед за этим крыло намертво, точно вбитый в стену гвоздь, застряло меж двух могучих деревьев.

– Вот и прилетели, – оглянулся ученик Старого Бирюка, как показало беглое наблюдение, болтаясь над землей на высоте десяти, а то и двенадцати человеческих ростов. – Что еще сказано в твоей книге?

– Надо дотянуться до ближайшей толстой ветки и осмотреться, – жалобно пробормотал Марат.

– Осмотреться, конечно, можно, я это уже сделал. Но и так понятно, что вокруг лес, но вот до ветвей нам не дотянуться – с досадой процедил Лешага. Его люди были в опасности, а он болтался на дереве, как желудь.

– Там было сказано: если до ствола дерева слишком далеко, ожидайте группу спасения, – совсем уже обреченно промямлил юнец.

– Мы ее до конца жизни ожидать будем. Атам, – воин мотнул головой в сторону притаившихся всадников, – совсем другая группа поджидает.

– Тебя псы найдут.

– С ума сошел? Они Лилию охраняют. Сами выбираться будем. – Он еще раз осмотрелся. – Сейчас только придумаю, как.

– Может, спрыгнешь? – неуверенно предложил чешуйчатый.

– Тогда уж лучше ты слетай, ты ж у нас дракон!

– Я не могу, – печально сознался Марат.

– А я могу. Только ноги переломаю, – огрызнулся бывший страж.

– Эй, вы! – донеслось снизу. – Вы там, пока не созреете, висеть собираетесь?

– Усач, – мрачнея, констатировал Леха.

– А ты нам не указывай! – взорвался обиженный Марат. Его триумф обернулся нелепым фарсом, а тут еще и этот. – Как хотим, так и висим!

– Я думал, может, слезть пожелаете… – щеря в глумливой ухмылке рот, протянул детина. – Но ежели висите, как хотите, то – как хотите.

Он нарочито медленно развернулся.

Лешага глянул верхним зрением. Весь отряд Усача был тут же. Они держались в сторонке, порывисто выдыхая, как после стремительного бега.

«Специально приперлись», – он сделал попытку схватиться за одну из реек, но та с пугающей легкостью прогнулась под ним.

– Э-эй, Усач!

– Да я уж сколько лет Усач, – через плечо бросил предводитель стражей с Южных Перекатов. – Че надоть?

– Помоги слезть, – нехотя попросил Леха.

– У меня от пальбы что-то туго с ушами. Неужто сам Лешага, как там его, светлый рыцарь, указующий перст, предводитель вольной Стаи и прочая дребедень, подмоги запросил?

– Зато, – вновь не вытерпел юнец, – ты б видел, как мы прорв с людожегами схлестнули! А это что, это пустяк. В другой раз лучше получится!

– Не мешайся! – оборвал его ученик Старого Бирюка.

– Ишь ты, в другой раз. До другого раза дожить надо, – извечный Лехин соперник расстегнул куртку, демонстрируя юнцу спрятанную под мышкой кобуру с короткостволом.

– Ты не посмеешь! – заорал драконид.

Но детина его не слушал. Он насмешливо смотрел на своего давнего противника, точно надеясь увидеть на его лице испуг.

– Ладно уж, – так и не дождавшись, махнул рукой Усач. – Щас я на это дерево заберусь, вон на ту ветку, что ниже вас, а вон на ту, над вами, закину кошку. – Он начал разматывать длинную веревку, обмотанную вокруг живота. – Здесь, стало быть, закреплю, по ней и спуститесь, летуны.

– Не шутишь? – обескураженно спросил чешуйчатый.

– Шучу, конечно. – Усач вздохнул и начал карабкаться на дерево. – Вы головы куда-нибудь приберите, шоб железякой не зацепило.

– Куда убрать? – не понял Марат.

– Да хоть в карман спрячьте. Мне что за дело?

С ловкостью белки он взобрался на толстую ветку, что-то сдернул с конца опояски, и оттуда, будто сами собой, выскочили железные крючья.

– Эх, раскудри моя черешня, пошла рубаха рваться! И раз, и два, и три!

Трос просвистел у самого уха Лешаги и намертво вцепился в древесину. Усач дернул веревку, проверяя, прочно ли сидит крюк, обвил «пояс» вокруг ветки и тут же спустился по нему вниз.

– Давайте уж, спускайтесь с небес на землю.

– Сам ты уж, – под нос себе буркнул Марат.

Усач дождался, когда спасенные окажутся на земле, поднял веревку, покрутил ее и в одно движение сдернул.

– Ты чего вернулся? – спросил Леха, едва оказался на земле. – Вроде, ушел со своими.

– Ну, мало ли. Ушел, пришел. Мои ноги, что хочу, то и делаю.

– А все же?

– Вот тебе и все же, – детина стал вновь обматывать живот спасательным тросом. – Навязались безрукие на мою голову, спасай их тут. – Усач вдруг повернулся и усмехнулся неожиданно добродушно. – Ну, сам посуди. Ежели побьют вас, дело ясное, я – ушлый, ты – дурак, и что тут огород городить, кто спереди. Понятно, я. А вдруг нет? Все ж в один голос твердить будут: «Лешага то, Лешага се». Тьфу, противно. В общем, я такое себе решил, ты живи покуда. Мы еще свой спор не доспорили. И всяким пришлым, – он кивнул туда, откуда доносился шум битвы, – в него лезть нечего.