Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак

В то время, когда «Книга церемоний» составлялась и подновлялась при Константине VII Порфирородном (913–959 гг.) и Никифоре II Фоке (963–969 гг.), наследие Карла Великого продолжало существовать, хотя и было разделено. Было Западнофранкское королевство, изначально отданное Карлу Смелому (840–887 гг.), которое уже сделало Париж своей столицей и стало известно как королевство Франция при династии Капетингов; и Восточнофранкское королевство, удел Людвига Немецкого (817–843 гг.), ставшее ядром империи Оттона I (936–973 гг.), короля Германии и Италии. Средняя часть Франкской державы, изначально унаследованная внуком Карла Великого Лотарем I (818–855 гг.), была разделена между другими наследниками в 869 г. – потому-то ныне и не существует независимой Лотарингии между Францией и Германией, хотя жители приграничных земель обеих стран зачастую желали, чтобы она существовала.

В «Книге церемоний» упоминается даже Индия:

Импорт пряностей из Индии не имел никакого стратегического значения[295]. Но вплоть до седьмого века существовали широкие возможности для союза, потому что персидская Сасанидская империя угрожала также и Гуптам, правителям Индии.

Поскольку общий враг Византии и Гуптов находился между ними, они могли бы с выгодой для себя согласовать свои военные операции. Горы Гиндукуш, стык западных отрогов Памира и Гималаев, представляли собою непреодолимое препятствие для путешествий в Индию по суше через Центральную Азию, но корабли уже давно ходили из византийского Египта в индийские порты, а это, скорее всего, означало, что об Индии было известно немало. «Индика» Ктесия Книдского (его расцвет пришёлся примерно на 400 г. до н. э.) была полна невероятных вымыслов, если судить по её краткому пересказу, дошедшему до нас, зато «Индика» Мегасфена (ок. 350 до н. э. – 290 до н. э.), который сам был послом Селевка I, преемника Александра Великого, к Чандрагупте, основателю империи Маурьев, содержит вполне достоверные сведения, включая описание кастовых различий.

Анонимный греческий текст второго века нашей эры, обычно известный под названием «Перипл Эритрейского моря» (“Periplus maris Erythraei”), содержит подробные сведения о торговле, а в составленной в шестом веке «Христианской топографии» Косьмы Индикоплова («Плававшего в Индию»), купца, торговавшего с дальними странами, а впоследствии ставшего монахом, описана, кроме всего прочего, и Тапробана (ныне Шри-Ланка). В сравнении с путешествием Зимарха к тюркскому кагану в Алтайские горы и обратно, занявшему три года, поездки послов в Индию и обратно морем могли быть не столь опасными, более удобными и значительно более быстрыми.

Но этот потенциальный союз так и не состоялся. Учитывая географические барьеры, не было никакой возможности объединить силы для совместных действий. Даже при наличии совсем иных средств транспортировки во время Второй мировой войны Германия и Япония не смогли развернуть соединённые силы, и дело ограничилось краткой встречей их подводных лодок близ Пенанга в Малайзии. Совместные наступательные действия были бы возможны, но нет никаких указаний на подобную инициативу. Ко времени составления «Книги церемоний» к определению «высочайший государь Индии» более всего подходил правитель династии Чавда с центром в Гуджарате; последний правитель из этой династии, Самантсинха Чавда, был свергнут в 942 г. его сыном Мулраджем, основателем собственной династии, носившей его имя.

О Китае византийцы немного знали от жителей тюркских держав, лежавших между двумя империями; им он был известен под названием Таугаст = тюркское Табгач, как именовали Китай в эпоху династии Вэй. Но по большей части Китай был известен как изначальный источник шёлка, необходимого для одеяний придворных и высокопоставленных служителей Церкви. Шёлк также был важен стратегически из-за частых войн за контроль над путевыми станциями на Великом шёлковом пути через Центральную Азию. Мы видели, как согдийцы из городов, лежавших на Великом шёлковом пути с той и другой стороны от Самарканда, приспособились к появлению Тюркского каганата, выступив

посредниками в заключении его союза с Византией. Кроме того, вплоть до эпохи Юстиниана византийцы были вынуждены импортировать шёлк через Сасанидскую Персию, принося ей немалые денежные доходы. Прокопий Кесарийский передаёт едва ли заслуживающий доверия рассказ о том, как «несколько монахов из Индии» предстали перед императором Юстинианом (527–565 гг.), объяснив, что шёлк производится в Сериндии, к северу от Индии, червями (в действительности гусеницами), которых кормили листьями тутовника, и предложили провезти их яички контрабандой; ими двигало желание лишить Сасанидов изрядных доходов, получаемых благодаря торговле шёлком[296].

Точно известно, что производство шёлка действительно началось в империи при Юстиниане, но импорт не прекратился, поскольку состязаться с качеством и разнообразием китайского шёлка оказалось невозможно. Золотой солид Юстина II (565–578 гг.) был найден при раскопках могилы династии Суй в провинции Шаньси в 1953 г., а с возрождением китайской археологии, происшедшим после культурной революции, было найдено гораздо больше византийских монет[297].

Китайцы и византийцы часто сталкивались с одними и теми же угрозами, потому что величайшие степные каганаты, будь то тюркские или монгольские, занимали всё пространство между ними – и в самом деле, о ранней истории тюрок мы знаем из китайских династических хроник[298]. Но даже самая приблизительная стратегическая координация была невозможна из-за отсутствия логистики, так что дипломатия неизбежно сводилась к пустому обмену любезностями. Это не могло заинтересовать византийцев: их кажущаяся склонность к бессмысленным формальностям была обычно весьма целенаправленной и содержательной.

Кублай, или Хубилай-хан, внук Чингисхана, действительно отправил двоих посланцев-несториан, которых в конце концов принял Андроник II (1282–1328 гг.). Две из его единокровных сестёр, как мы видели, были замужем за праправнуками Чингисхана, так что Андроник II получил послание от своего свойственника в Пекине.