Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам

Их было немного, и в августе они собрались вместе, чтобы продолжить борьбу.[124]

Их было всего двадцать два, включая Ленина и его жену. Принятое совещанием обращение повторяло обвинения в адрес меньшевиков. В нем Ленин с утомляющей настойчивостью повторял: эти «интеллигенты не способны подчиняться партийной дисциплине. Они «анархисты». Он обратился с призывом к партийным организациям бороться за немедленный созыв III съезда партии. Меньшевистских лидеров он назвал «бывшими литературными сотрудниками, потерявшими доверие партии». Ленин призывал большевиков к решительному разрыву с меньшевиками, ведущими «наглое издевательство и над партией и над принципами». Иной человек, столкнувшись с отсутствием денежных средств и предательством сторонников, наверняка бы сдался. Ленин продолжал упорно бороться.

Он не обладал сверхчеловеческими возможностями и после совещания остаток месяца отдыхал от политики.

По возвращении его настроение улучшилось благодаря известию о том, что удалось найти средства для издания собственной газеты. Остается неясным, откуда поступили эти деньги, хотя меньшевики утверждали, что из незаконно присвоенных партийных фондов. С декабря 1904 года газета «Вперед» предоставила Владимиру Ильичу трибуну, с которой он громил меньшевиков и комментировал быстро меняющуюся обстановку в России. Стоило ему заняться любимым делом: писать, критиковать, разоблачать, как к нему тут же вернулось отличное настроение. Теперь небольшая группа стала называться дерзко и претенциозно Бюро комитетов большинства. Интересно, что Ленин называл интеллигентов анархистами, но в тот период два его заместителя могли бы послужить классическим примером ленинского определения. Это были A.A. Богданов, автор утопических романов, и A.B. Луначарский, средний драматург и бонвиван, будущий нарком просвещения. Ленин оказался в такой неподходящей компании, поскольку большевики испытывали недостаток в талантливых авторах и были вынуждены держаться за тех, кто оказывался рядом. В личных беседах Ленин часто с сожалением говорил об этой проблеме.

В то время как в России начиналась серьезная революционная игра, кризис в партии нарастал. В феврале 1904 года империя вступила в войну с Японией. Разочарования, связанные с поражением в войне, повысили революционный накал. В воскресенье, 9 января 1905 года рабочие Петербурга торжественно отправились к Зимнему дворцу для подачи царю прошения о своих нуждах. Царское правительство приказало открыть огонь по безоружным людям. Кровавая бойня (унесшая, по одним сведениям, сотни, а по другим – тысячи жизней) стала отправным моментом революции, явившейся генеральной репетицией перед Великой Октябрьской революцией. В ней были представлены все основные составляющие революции 1917 года: восстания и бои на баррикадах в главных городах империи, крестьянские бунты и захват земли, мятежи в армии и на флоте – и все это на фоне поражения в войне.

Можно было предположить, что события 9 января заставят социалистических лидеров немедленно прекратить вражду и устремиться в Россию. В конце концов, это был именно тот момент, ради которого они жили, работали и о котором с юности мечтали. Ничего подобного! Дома меньшевики и большевики приняли участие в восстаниях. Ничтожные споры относительно первого параграфа Устава, старой и новой редакционной коллегии «Искры», отодвинулись в сторону; сейчас появились более важные, неотложные проблемы. Но живущие в Женеве и Париже ссыльные лидеры не торопились вернуться и дать указания своим соратникам. Колонки «Искры» и «Вперед» изобиловали тактическими советами, оценками революционной ситуации в России, непрекращающимися взаимными обвинениями и политическими программами. Только в ноябре, спустя десять месяцев с начала революции, на гребне революционной активности Ленин вернулся в Россию.

Жестокие обидчики относят его медлительность за счет обыкновенного страха. Конечно, ни в 1905-м, ни в 1917 году Ленин не хотел подвергать себя опасности. Еще в 1900 году он высказал убеждение, что лидер не должен понапрасну подвергать себя аресту и заключению в тюрьму. «У него была удивительная интуиция, он знал, когда надо спасаться бегством», – писал знаменитый Покровский. Меньшевики убегали в последний момент, а Ленин всегда задолго до появления полиции.[125]

Не только присущее ему здравомыслие, можете назвать это трусостью, явилось причиной задержки. Ленин просто не мог поверить, что в тот момент социалистическая революция имела хоть какие-то шансы на успех.

Возможно, это кажется возмутительным парадоксом. Как мог Ленин, который с самого начала убеждал социалистов начать вооруженное восстание, обвинял меньшевиков в отсутствии воинственного духа, а народные массы в равнодушии, сомневаться в успехе? Он, который был уверен, что увидит победу социализма в России! На самом деле нет никакого парадокса, никаких противоречий. Какой революционный лидер в 1905 году, с готовностью произносящий слова «массы» и «революция», мог поверить в неизбежность победы социализма? Вся история русского революционного движения свидетельствовала о том, что народ никогда не поднимется на борьбу ради идеалов социализма. Успешная попытка «Земли и воли» объяснялась элементарным образом: крестьян сумели убедить, что царь хочет, чтобы они поднялись против помещиков и бюрократов. Ростки социализма пробились в рабочей среде, но лишь незначительная часть пролетариата встала на путь революционного марксизма. Стихийное восстание 1905 года оказалось неожиданностью не только для царя и его правительства, но даже для таких личностей, как Ленин. Однако он по-прежнему считал, что еще не настало время для настоящей марксистской революции; Россия должна пройти этап буржуазно-демократической республики. Этот обязательный этап предоставит политические свободы, даст возможность социалистам организовать весь рабочий класс и повести его на решительный бой. Поэтому не стоило спешить с возвращением в Россию.

Не надо сравнивать Ленина в 1917 году с Лениным в 1905 году. В 1917-м он был готов ответить на настойчивые призывы Ткачева: «Готовить революцию – не значит готовить революционера. Подготовку все время ведут эксплуататоры, капиталисты, помещики… Революционеры не готовят, а делают революцию. Так делайте ее. Не откладывайте. Преступно затягивать решение, колебаться…» В 1905 году Ленин еще готовил революцию.

Социалисты были хорошо информированы о событиях нескольких недель после Кровавого воскресенья. В Женеву приехал отец Гапон, православный священник, который повел народ к Зимнему дворцу. Кто же такой Гапон? Вспомним так называемые зубатовские организации, субсидируемые полицией. Среди них особую активность проявляла организация, руководимая священником Гапоном. В ней не было места социалистам и евреям. Полиция была очень довольна деятельностью Гапона. Он, похоже, был прирожденным лидером и умело внушал все большему числу своих сторонников послушание, глубокую веру в царя и православную церковь. Точно неизвестно, что заставило Гапона, это послушное орудие в руках властей, возглавить процессию, вызвавшую революцию. Возможно, в нем проснулось сострадание к несчастным людям. Существует вероятность, что подобно многим, нашедшим себя в качестве тайных агентов охранки в революционном движении, он сошел с ума. Гапон объяснил рабочим, что это будет мирная демонстрация; они упадут царю в ноги и будут умолять его облегчить их страдания и даровать свободу. Однако он необдуманно заикнулся о революции, на тот случай, если царь с пренебрежением отнесется к их просьбам. Кое-кто утверждает, что Гапон мечтал о том, что император пригласит его на должность министра и он будет править Россией. После катастрофы Гапон скрывался, а потом сбежал из России, оставив манифест, в котором проклинал Николая II и призывал к революции.