Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии - Леонид Колосов

Дом, где поселился Гордон, находился на улице, которую даже при самой богатой фантазии никак нельзя было отнести к разряду залитых «бледным светом неоновых огней». По обе стороны асфальтовой ленты жались друг к другу однотипные четырехэтажные коробки. Время безжалостно выкрасило их стены в серовато-грязный цвет, местами они облупились, покрылись паутиной трещин. Когда-то, видимо, весь дом занимала одна состоятельная семья. Но потом такие семьи перебрались в пригороды подальше от городской копоти и суеты, — а дома были разделены на небольшие квартирки, по 2–3 на каждом этаже. Их модернизировали — появились горячая вода, газ, телефон, ванны. Квартплата за них была ниже, чем в домах современной застройки, и модернизированные квартиры становились долговременным пристанищем для одиночек или бездетных супружеских пар.

Гордон вскоре понял, почему даже в «приличных» районах города в подобных домах неохотно селятся семьи с детьми: вокруг ни малейшего свободного клочка земли — все заковано в серый, шершавый асфальтовый панцирь. Тем не менее он считал, что с жильем ему повезло. Без особых затрат удалось снять вполне приличную квартирку, опять-таки из тех, в которых живут средние американцы. После решения, что он отныне принадлежит к сему сословию, Гордон стремился всячески подтвердить это окружающим его людям. Тем более что для американцев жилье — отнюдь не мелочь. Искушенный за океаном человек, узнав твой домашний адрес, сразу точно определит, «сколько ты стоишь», как идут твои дела, прочно ли держишься на поверхности.

Потянулись размеренные, однообразные дни. Гордон уходил рано утром, возвращался поздно — это избавляло от излишних встреч с соседями.

Квартира хорошо отапливалась, и Гордон обычно приоткрывал на ночь окна. Окно было как в наших старых вагонах — вверх поднималась вся нижняя половина рамы. Форточек в Америке еще не изобрели. Как-то утром он подошел к окну, чтобы закрыть его. По давно установившейся привычке внимательно осмотрел улицу. Утреннее солнце ярко освещало дома на противоположной стороне. Все было спокойно, и он уже было решил отправляться по делам, как окно дома напротив вызвало неясные подозрения. Его прямоугольник был задернут кисейной занавеской. Сноп солнечных лучей пробил кисею и лег на стену в глубине комнаты. Получилось что- то вроде экрана в театре теней. А на экране был отчетливо выписан мужской силуэт. Мужчина держал в руках небольшой предмет. Вот он поднес его к лицу, и солнце, неожиданно ставшее союзником Гордона, отпрыгнуло от предмета двумя веселыми зайчиками. Оказывается, мужчина подробно исследовал комнату Гордона в бинокль.

«Грубовато работаешь», — иронически подумал Гордон и отошел от окна. Все это утро он вел себя так, как обычно, стараясь не показать, что обнаружил наблюдение. Позавтракал, полистал газеты, навел порядок на столе. И в то же время тщательно анализировал свою работу за последние месяцы: где, в чем совершена ошибка? А ошибка должна быть. Иначе почему вдруг появился этот, с биноклем? Гордон предположил, что его обласкала своим вниманием контрразведка. В Америке не очень-то много надо для того, чтобы попасть в поле ее зрения: одно неосторожное слово, встреча, показавшаяся кому-то подозрительной, а иногда просто поездка по маршруту, который по тем или иным причинам контролируется контрразведчиками. Посему он деловито и сосредоточенно искал ту «соломинку», за которую ухватился противник. Немного удивляло, что тот, в окне напротив, работал так непрофессионально: опытный агент обязательно принял бы в расчет солнце, выбрав другую точку для наблюдения.

Все было загадкой. Но Гордон не торопился делать выводы: слишком мало для этого было фактов. Он знал, что в США слежка за людьми стала составной частью образа жизни. В стране расплодились тысячи частных сыскных агентств. Работы у них по горло. Банки дотошно выуживают сведения о своих клиентах, заимодатели — о должниках. Фирмы «присматривают» за служащими, монополии — за профсоюзами. Одни предприятия пытаются похитить промышленные секреты у других, те принимают ответные меры. Не менее развита слежка и в частной жизни. Чтобы собрать доказательства для развода, супруги тоже нанимают сыщиков. Ревнивые любовники устанавливают слежку за своими подругами, те, в свою очередь, не остаются в долгу. Частный сыщик, эта колоритная фигура американского общества, может действовать и по собственной инициативе, чтобы собрать сведения для будущего шантажа. Недаром в Америке популярно утверждение: «Побеждает тот, кто знает больше».

Учитывая все это, было почти невозможно догадаться, кто и почему заинтересовался им. В день, о котором идет речь, Гордон покинул дом в обычное время и поехал по обычным делам. Но выполнение заданий пришлось приостановить. Можно было предположить, что слежка установлена не только за квартирой, но и за самим Лонсдейлом. Однако Гордон так и не заметил «хвоста», хотя очень и очень тщательно проверялся.

Он опять подошел к окну только на следующее утро. День выдался пасмурным, и все-таки за занавеской в доме напротив можно было различить неясный силуэт муж чины с биноклем. Тот торчал на своем наблюдательном пункте минут пятнадцать, потом оделся и хлопнул дверью. Вскоре из подъезда появился пожилой мужчина, одетый так, как одеваются мелкие служащие. Он сел в автомобиль и уехал.

Так продолжалось несколько дней. К тому времени у Гордона уже был готов план действий, к осуществлению которого он и приступил. Предстояло выяснить, по крайней мере, два обстоятельства: кто этот мужчина и почему его тянет заглядывать в чужие окна. В ходе своего контрнаблюдения Гордон установил, что незнакомец почти каждый вечер заходил в расположенную поблизости лавку и покупал сигареты. Однажды Гордон появился в лавке сразу же после того, как незнакомец покинул ее. Здороваясь, Гордон по-приятельски сказал лавочнику:

— Мне кажется, я встречался с этим джентльменом в Чикаго. Он работает коммивояжером в одном крупном издательстве…

— Что вы, сэр! — возразил торговец. — Это же мистер Уай-ден. Он уже много лет покупает у меня сигареты. А работает на Мадисон-авеню.

— М-да… Похоже, что я обознался, — сокрушенно признал Гордон.

Итак, фамилию незнакомца он раздобыл. Можно предположительно назвать и его профессию. На Мадисон-авеню и окрестных «стритах» находились бесчисленные рекламные бюро. Это район, где делается реклама. «Реклама — двигатель торговли», — вспомнил Гордон полуиронический афоризм, слышанный еще дома. Только в Америке он убедился, что это действительно так: на рекламу расходуются ежегодно баснословные суммы. Заниматься рекламой — дело прибыльное, и Гордону было понятно почтение, с которым лавочник говорил о мистере Уайдене

Теперь предстояло получить подтверждение собранным сведениям, Гордон решил навести справки в полиции. Зайдя в будку автомата, он набрал нужный номер телефона.

— Добрый день! Я хотел бы обратиться за помощью… О нет, ничего ужасного. Вчера автомобиль, — он назвал номер, — повредил крыло моей машины, которая стояла на улице перед домом. С кого мне взыскать убытки?

Дежурный полицейский попросил подождать несколько минут — он посмотрит картотеку.

— Предъявляйте счет мистеру Уайдену, — вскоре посоветовал он. — Это его авто… Вот вам адрес…