Расстрелянная разведка - Владимир Антонов

В начале 1943 года анализ радиограмм, поступивших от «Бека», показал, что он работал под контролем, а поданные им сигналы тревоги не были правильно поняты в Центре. Что касается «Фран­ца», то, как было установлено позже, он с самого начала наотрез отказался сотрудничать с гестапо и в первой половине 1943 года был расстрелян гитлеровцами. «Бек» встретил окончание войны в лагере, захваченном американцами. Он сообщил американцам, что участвовал в радиоигре с гестапо, и был передан советским пред­ставителям. В ходе допросов в «Смерше» «Бек» признался в том, что выдал «Франца» и свою принадлежность к советской разведке.

По приговору Особого совещания при НКВД «Бек» был расстрелян за измену.

Сведения, выбитые гестаповцами из «Бека», а также накоплен­ные и частично расшифрованные ими телеграммы берлинской резидентуры привели к массовым арестам в конце августа 1942 года немецких антифашистов. В конце сентября только в Берлине число арестованных достигло 70 человек.

Петр Зубов, разумеется, не имел отношения к провалу «Красной капеллы». Причина провала заключалась в том, что в фашистской Германии был установлен режим тотальной слежки «всех за всеми», когда действия любого человека, чем-то отличавшиеся от поведения остальных граждан, сразу же вызывали пристальное внимание геста­по. В этих условиях нелегальная работа героев-антифашистов, в част­ности использование ими радиопередатчика для связи с Москвой, рано или поздно должна была вывести гестапо на их след. Кроме того, в Германии был налажен учет всех дезертиров из армии и сдавшихся в плен. За домом «Бека» была установлена слежка. Как только он посетил свою семью, гестапо немедленно арестовало его.

Что касается Зубова, то его роль ограничивалась подготовкой агентов для заброски в тыл немцев. Как-то повлиять на их поло­жение в самой Германии он, естественно, не мог. В годы Великой Отечественной войны разведчику довелось участвовать и в других оперативных мероприятиях, в том числе в операциях «Монастырь» и «Березино». Его личный вклад в Победу был отмечен орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и мно­гими медалями.

В 1946 году министром госбезопасности стал 38-летний генерал-лейтенант Виктор Абакумов. Петру Яковлевичу Зубову пришлось срочно выйти в отставку по состоянию здоровья, поскольку в пред­военные годы именно Абакумов был причастен к его аресту и при­казывал следователям жестоко избивать его. Однако в 1948 году о Зубове вновь вспомнили. В январе того года он по заданию Сталина и Молотова вместе с Судоплатовым выезжал в Прагу. Учитывая имевшиеся в предвоенные годы тесные связи Зубова с Бенешем, на него была возложена задача убедить чехословацкого президента поручить лидеру компартии Чехословакии Клементу Готвальду сфор­мировать правительство, иными словами, обеспечить бескровную передачу власти в стране коммунистам. Эта задача была разведчиком успешно решена.

Скончался Петр Яковлевич Зубов в 1952 году. Его имя занесено на Мемориальную доску Службы внешней разведки Российской Федерации.

Первых чекистов-разведчиков отличали их безза­ветная преданность делу революции и горячее желание служить ее идеалам, настойчивость и упорство в труде и учебе. Многим сотрудникам до прихода в разведку удалось пройти практическую школу ВЧК.

Какие это были люди? Что позволяло им успешно справляться с поставленными перед ними сложными оперативно-чекистскими задачами, преодолевать резкие повороты судьбы, вызванные несправедливо­стью, а порой и моральным предательством коллег? Попытаемся рассказать об этом на примере жизни и деятельности разведчика 1920—1930-х годов Влади­мира Павловича Алексеева (после работы за границей под фамилией Железняков — Алексеев-Железняков), волею обстоятельств отлученного от активной разведы­вательной работы в самый расцвет своих творческих сил и возможностей.

Владимир Алексеев родился 16 апреля 1900 года на станции Ляховичи Барановичского уезда Минской губернии в семье желез­нодорожного служащего. Затем вместе с родителями жил в городе

Вильно, где окончил церковно-приходскую школу и поступил в мест­ную гимназию. В 1915 году семья эвакуировалась в Гомель. Летом 1918 года Владимир окончил гомельскую городскую гимназию и в том же году поступил в Харьковский технологический институт.

Молодой человек мечтал после окончания института заняться серьезной научной деятельностью. Но суровое революционное время распорядилось его судьбой иначе. Находясь в Харькове, Алексеев стал свидетелем немецкой оккупации, разгула гетмановщины и пет­люровщины. Под влиянием революционных событий, захвативших Харьков, сформировалось его пролетарское мировоззрение. В ту грозную пору молодой студент не смог остаться в стороне от же­сточайшей классовой битвы. В январе 1919 года Владимир вступил в РКП (б). По заданию партии он вернулся в Гомель, который был занят Красной Армией, организовал там комсомольскую ячейку и стал ее секретарем. Одновременно Владимир активно участвовал в создании сельскохозяйственных коммун в Гомельском уезде.

Первым серьезным испытанием для только что созданной комсо­мольской организации города явилось участие в подавлении белогвар­дейского мятежа, поднятого в Гомеле в марте 1919 года бывшим цар­ским офицером Стрекопытовым, являвшимся в то время начальником хозяйственной части 20-й бригады 8-й стрелковой дивизии Красной Армии. Обманутые белогвардейцами красноармейцы бригады покинули окопы и в ночь на 24 марта прибыли на станцию Гомель-Полесский, ще присоединились к мятежникам, возглавляемым Полесским по­встанческим комитетом. Со станции они начали наступление на город, захватили тюрьму и освободили около 400 уголовников. Вскоре в руках мятежников оказалась большая часть Гомеля. Лишь гостиница «Савой», превращенная в штаб сопротивления, здание ЧК и телефонная станция оставались в руках защитников советской власти. Вместе со старшими товарищами обороняла город и группа комсомольцев во главе с Вла­димиром Алексеевым. На помощь Гомелю пришли рабочие дружины из Могилева и Бобруйска, курсанты Могилевских командных курсов, крестьянские отряды из Смоленска и Почепа, части Брянской дивизии. Уже в ночь на 29 марта мятежники вынуждены были оставить город.

В апреле 1919 года Владимир Алексеев добровольно вступил в Красную Армию и в составе 1-го Гомельского пролетарского батальона участвовал в боях на польском фронте: вначале рядо­вым красноармейцем, затем комиссаром батальона, заместителем комиссара 463-го стрелкового полка. В одном из сражений он был тяжело ранен. Продолжительное время находился на излечении в различных госпиталях. Товарищи по комсомолу потеряли его след, посчитали, что он умер от ран, и поместили некролог в гомельской газете «Набат молодежи».

В январе 1920 года еще не оправившегося от ранения, передви­гавшегося с помощью костылей Алексеева направили на долечивание к родителям. Сразу же по приезде его рекомендовали на работу в Гомельскую губчека.

Судьба Алексеева была схожа с судьбами многих солдат рево­люции. Сам Владимир Павлович позже отмечал, что «путь в органы ЧК из Красной Армии был характерным для многих». Сначала он был рядовым сотрудником, а затем начальником секретно-оперативной части, заместителем председателя — членом коллегии. В 20 лет Владимир прилично владел немецким и французским языками.