Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - Анатолий Андреев

Понятно, что всегда найдутся несклонные к объективности люди, по тем или иным причинам желающие принизить роль России или унизить ее. Наш ответ этим людям таков: далеко не все страны, континенты и цивилизации оказывают влияние на выбор пути человечества; Россия совершенно определенно причастна к самой номинации «внести вклад в определение пути человечества». Пушкин и Л. Толстой феноменальны не только сами по себе, не как отдельно взятые величины; они приложили руку к тому, чтобы «внести вклад в определение пути человечества» от имени России, они причастны к ходу истории. Нашу судьбоносную, хотя и злосчастную революцию следует рассматривать также не саму по себе, как отдельное «неуклюжее» историческое событие, а как фрагмент судьбы России и истории человечества.

В революции была историческая и культурная целесообразность. Мы были первыми. И это навсегда. Как с космосом. Кстати, Октябрьская революция – это и есть прорыв в гуманитарный космос.

Что касается «Великой перезагрузки», то ее культурная легитимность весьма и весьма сомнительна.

Великая Октябрьская социалистическая революция – первая сакральная жертва Великой перезагрузки. Это никого не настораживает?

Какой методологической мерой предлагаем мы постигать величие Великой Октябрьской социалистической революции?

Мерой личности. Мерой персоноцентризма.

Древняя Греция оказалась колыбелью аристократии и демократии как моделей социального устройства (или элементов социальной конструкции, или социальных инструментов). Идеи эти сработали. Мы пожинаем их плоды.

Россия оказалась колыбелью такого типа социума, где справедливость должна достигаться через развитие личности. Увы, пока не получилось. Но первый шаг был сделан.

Древняя Греция и Россия – равновеликие площадки с точки зрения «внесения вклада в определение пути человечества».

Когда-нибудь это должно быть оценено по достоинству, должной мерой.

Скорее всего, это произойдет тогда, когда мы станем оценивать историю, исторические события и феномены с позиций персоноцентризма. С позиций массива больших данных (что мы и попытались сделать). У нас получилось: Россия не просто большая страна; это великая страна. Мавзолей – символ величия.

Говорим Россия – подразумеваем персоноцентризм. Пока в общественном сознании эта связь (Россия и персоноцентризм) не закреплена. Потому что Россия мечется между ценностями индивидоцентризма (ценностями западной цивилизации, «свобода = деньги») и персоноцентризма («счастье») как своей цивилизационной родословной.

Свобода-Д vs счастье. Что выберет Россия? Что сделает ее великой?

Мы ведь говорим о формуле величия, ни больше ни меньше.

Страна + персоноцентризм = величие.

Что может быть в нашем лучшем из миров более престижным и значительным?

В этой связи хочется вернуться к тезису «мы были к этому не готовы, причем не готовы совсем немного по историческим меркам», к тезису о несвоевременности Революции.

Думаю, у нас есть все основания полагать, что Революция была именно своевременной. Она могла состояться только там и тогда, где и когда состоялась. Иных шансов на подобную Революцию у человечества не было. А Революция во имя личности необходима: она символизирует (пусть и весьма причудливо, совсем неоднозначно) персоноцентризм как тренд мировой истории (который был завуалирован под тренд социоцентризма).

Народ к Революции справедливости всегда готов.

К Революции оказались не готовы сильные мира сего. Элиты.

Их историческая месть – забыть Нашу Революцию как кошмар. Стереть ее из памяти людей. Благо существующие информационные технологии позволяют это делать с надеждой на успех.

Впору реабилитировать Октябрьскую революцию, которая репрессировала ни в чем не повинную значительную часть народа, как жертву индивидоцентрических репрессий.

После Ленина верхушка правящей элиты обнаружила свою неготовность принять социализм, реальный социализм (со всеми его трагическими социальными перекосами) как первую стадию коммунизма. Сталин был готов? Непонятно. Социализм был для него инструментом, предлагаемыми историческими обстоятельствами, которые он не в силах был изменить. У него не было выбора, это так. Когда ты внутри стихии, выбор невелик. Но был ли он социалистом? Коммунистом? Был ли он плотью от плоти стихии? Был ли он поборником «культа личности» в нашем, персоноцентрическом понимании?

Большой вопрос. Думаю, ответ будет очень и очень противоречивым. Едва ли Сталина интересовала какая-то личность.

Он был патриотом великой страны, но он не был патриотом социалистических идей как прообраза идей персоноцентрических. Он был готов взять на вооружение все то, что могло сделать страну великой и могучей. Сильной. Способной победить капитализм. Но ведь цель персоноцентризма – вовсе не победа над капитализмом и смена общественного строя; цель – счастье людей.

Поэтому Сталин не стал персоноцентрическим авторитетом. Пушкин стал, а Сталин – нет. Сталин стал символом противостояния капитализму, «соревнования двух систем», и, поскольку само существование России (СССР) было связано с социализмом, И. В. Сталин, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР, разгромившего объединенные силы Запада в Великой Отечественной войне, стал символом патриотического отношения к своей стране.

Но победа в Великой Отечественной войне не означала победы над капитализмом. Ровно наоборот. Вот почему «культ Сталина» так быстро развенчали.

Сталин как патриот и спаситель Отечества – это история запомнила.

Сталин как великий гуманист – это под большим вопросом.

Можно сказать, что СССР с самого первого дня своего существования последовательно шел к победе капитализма и либерализма – иначе сказать, к отрицанию социализма, символом которого он стал. СССР был «отсталой страной» в том смысле, что отставал от «передовых» капиталистических держав, не понимая того, что «передовые» страны являются отсталыми в деле построения справедливого общества.

Вожди Союза не отдавали себе отчет в том, что в СССР вполне реально создать условия для мощного культурного рывка вперед. «Впереди планеты всей» стало пустым лозунгом, а могло стать прямым руководством к действию.

Бытовало мнение, что капиталистические страны – потребительский рай, изобилие товаров и услуг! – гораздо ближе к социализму и коммунизму, нежели страна победившего социализма. Дескать, капитализм делает больше для простого человека, чем социализм. Это был миф, выгодный капитализму. Капитализм никогда не вел, не ведет и не может вести к справедливому обществу. Он ведет к порабощению большинства, ибо деньги, власть и контроль над ресурсами у меньшинства, у элиты.

Только ленивый при социализме не говорил о неэффективности социализма – имея в виду неэффективность в деле построения капиталистического, индивидоцентрического общества, общества комфортного потребления. «Отсталость» социализма (экономическая) стала для либеральной советской интеллигенции общим местом. Быть патриотом советской страны и социалистического строя стало дурным нелиберальным тоном.