Вундеркидз. Вилдвудская академия - Жаклин Сильвестр

– Квинн. Квинн О’Малли.

– Квинн, – повторила Ника, пробуя новое имя на вкус.

– Ника, прости, пожалуйста, что я раньше тебе не рассказал всей правды. Уж тебе-то должен был, – ласково прошептал Квинн.

Вздрогнув, Ника оттолкнула его. Квинн опустил глаза. Страх сказать правду уступил место облегчению пополам с грустью.

– Не знаю, что со мной сделали в клинике, но осчастливили явно не того, – заключил он.

– Прямо принц и нищий, только в реальности, – задумчиво пробормотал про себя Интеграл.

Ника уставилась вдаль, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то согреться и укротить разбушевавшиеся чувства.

– А сколько тебе лет? – спросила она.

Квинн ответил не сразу:

– Девятнадцать.

«Уже могут посадить в тюрьму!» – подумала Ника. И тут все внезапно обрело смысл, словно протерли запотевшее зеркало. Акцент, который невозможно было скрыть, и то, что Тристан, как ни старался, никогда не был похож на избалованного богатого наследника, и то, что он умеет взламывать замки, и то, как прятался от своей «девушки» в День благодарения, подруги того богача из Массачусетса, который, счастливо избежав заточения в закрытой школе, странствует где-то по свету… И то, как настороженно Тристан относился к властям, тоже вдруг стало понятно: ему действительно грозила тюрьма уже только за то, что он был здесь, в Вилдвуде, под чужим именем.

– Можешь теперь меня ненавидеть, – четко проговорил Квинн. – Но факт остается фактом: надо уносить отсюда ноги, причем уже сегодня, пока Интеграла не вычислили. А иначе завтра с тобой сделают то же, что со мной.

Ника слабо кивнула. Тристан… Квинн был прав.

* * *

Вечером Ника, Интеграл и Квинн пошли, как обычно, в столовую – не хотели вызывать подозрений, а еще понимали, что это их последний ужин в Вилдвуде. Оказавшись снова в своей спальне, Ника почувствовала, как слабеет ее решимость. Чушь какая-то – зачем администрации проводить на них эксперименты? С какой целью? Может, у них просто паранойя?

Дрожащими руками девушка складывала в старый рюкзак то, что считала предметами первой необходимости – зубную щетку, пару футболок, теплую зимнюю куртку, спички и шляпку, которую подарила ей мама.

Тут скрипнула дверь, Ника вздрогнула и в ужасе обернулась – на пороге стояла Магда. В ее руках был целый поднос бутербродов.

– Я подумала, может, вы проголодались, – с нажимом проговорила женщина.

Ника не стала задумываться, зачем Магда принесла ей бутерброды сразу после ужина – домоправительница всегда о ней заботилась.

– Спасибо, Магда! – прошептала Ника.

Тут глаза у женщины широко распахнулись: она заметила на полу рюкзак, из которого торчала джинсовая штанина. Ника замялась, на ходу сочиняя объяснение. Она открыла было рот, но Магда прижала к губам тонкий смуглый палец.

– Будет общее собрание, мисс, не опоздайте, – громко и четко произнесла домоправительница, однако в глазах у нее читалось совсем другое. Они метались по комнате, словно ее что-то очень сильно тревожило. Домоправительница показала морщинистым пальцем на ухо с массивной яркой серьгой, а потом обвела жестом всю спальню.

«Нас подслушивают!» – эта мысль пронзила Нику, будто молния. Добрые светлые глаза Магды сейчас светились тревогой. И вдруг наполнились слезами.

– Конечно, Магда, сейчас иду. А потом загляну к вам, – громко ответила девушка.

Магдалена слабо улыбнулась и кивнула, довольная, что Ника ее поняла. Девушка поднялась, обняла домоправительницу и как можно тише шепнула:

– Спасибо за все, Магда.

Домоправительница тоже обняла ее и прижала губы к уху девушки:

– Беги отсюда и забери с собой всех, кто тебе дорог!

Больше она ничего не успела сказать – с порога ванной раздался пронзительный голосок Стеллы:

– Что это тут происходит?!

* * *

Ника пригнулась и проскочила под окошком у входа, где находился пост домоправительницы в «Блэкстоне» – у этого окна всегда сидела дежурная, бдительно следившая за тем, чтобы девочки не проскользнули в комнаты мальчиков. Она юркнула на ближайшую лестницу и помчалась на четвертый этаж, в комнату Интеграла. Оглядела коридор из конца в конец – никого.

Стелле Ника велела ждать снаружи. Она не стала объяснять, куда и зачем они направляются, просто велела сложить кое-что из одежды: мол, мы тут решили прогуляться вечерком, пикник устроить. Чтобы ускорить процесс, пришлось добавить, что там будут парни. Ника не сказала, что парни – это всего-навсего Интеграл и Тристан и что это будет никакой не пикник, а побег из Академии, скорее всего, навсегда. Тем более что пока сама не представляла, куда, собственно, бежать. Невозможно было даже объяснить все Стелле, не показавшись при этом городской сумасшедшей из тех, что гуляют босиком по голливудской «Аллее славы» и предвещают неминуемый конец света. Вот и пришлось соврать и заодно выиграть время. Ника поправила на плечах лямки рюкзака, набитого одеждой и бутербродами. Большую часть вещей пришлось оставить, однако если они ошибаются и в Академии не происходит ничего плохого, их ждет только наказание за отсутствие в общежитии после отбоя. Но если они правы, стоит ли рисковать быть пойманным только из-за того, что тащишь за собой огромный чемодан.

Ника скользнула в дверь комнаты Интеграла, который жил один. Ее друг в полном отчаянии созерцал кособокую пирамиду из своего имущества – мотки черных проводов, комиксы и неизвестные Нике устройства. Рядом, положив руку ему на плечо, сидел Квинн, у ног которого лежал скромный рюкзачок. Девушка тихонько затворила за собой дверь.

– Интеграл не вполне ухватил идею «путешествия налегке», – пояснил Квинн.

– Тс-с! – Ника прижала палец к губам и обвела комнату жестом точь-в-точь как Магда. Она подошла к Интегралу. Квинн удивленно поднял бровь, но Ника на него и не посмотрела. Интеграл печально баюкал в ладонях компьютерную мышку, словно безвременно усопшего хомячка.

– Может, мы еще вернемся! – Ника постаралась вложить в свой шепот как можно больше надежды. – Вот выясним, что ошибались…

– А вдруг не вернемся? – Большие голубые глаза Интеграла стали совсем круглыми от страха.

Квинн посмотрел на часы: очевидно, лимит сочувствия был исчерпан.

– Интеграл, – сурово прошептал он, – это просто барахло. Никакое барахло не стоит того, чтобы ради него превращаться в подопытного кролика. Верно, Ника?

Он покосился на нее в поисках поддержки, но Ника снова не ответила на его взгляд. За время их переездов с мамой девушка привыкла легко расставаться с вещами. Но теперь, увидев комнату Интеграла, заполненную книгами, компьютерами, зачитанными комиксами, девушка прекрасно понимала, почему ему так тяжело отказаться от всего этого. У него никогда не было своего дома, своей семьи – ничего. Только то, что он смог за два с половиной года накупить на вилдвудскую стипендию. Академия стала для него настоящим домом. Ника села по другую сторону от Интеграла.