Тревожное торжество - Валерий Александрович Пушной

ему не жена. У тебя осталась только запись в паспорте. Всем известно, какую роль ты играешь в этой вашей семье. Константин давно поломал твою жизнь. И то, как ты живешь сейчас, нельзя назвать благополучием. Не думаю, что подобное положение устраивает тебя.

– Прежде чем совать нос в чужую жизнь, ты бы разобралась со своей, – недовольно повысила голос хозяйка, набрасывая полы халата на колени.

– Прости, Вероника, я не хотела тебя обидеть, – сбавила тон гостья. – Я не упрекаю и не осуждаю тебя. Понимаю, так сложилось. И у меня так сложилось. И у многих так складывается. И от этого во мне все кипит. Вулкан какой-то. Того гляди, произойдет взрыв. Особенно последнее время, – она задвигалась по залу. – Много событий. А все началось с появления Хавина. Он приглянулся женщинам, но ему, похоже, понравилась только ты, – Марина била наугад, не зная точно об отношениях между Вероникой и Павлом. Уверенная в том, что на самом деле у Хавина образовалась связь с Юлией, она сейчас намеренно возбуждала увлеченность Вероники. И по ее глазам видела, что попала в яблочко. Женщина всегда способна понять другую женщину. – На твоем месте я бы не упустила этот шанс. Он бывает один раз в жизни. И не каждому выпадает. Но шанс может быть последним. Прозевать легко, вернуть невозможно.

Вероника глубоко вздохнула:

– Странные речи, Марина. Уж не влюбилась ли ты сама в Хавина?

– Таким мужчиной грех не увлечься, – парировала гостья и тут же отвела от себя. – Но я способна реально оценивать положение вещей. Это не мой случай, – между тем произнесла она это с внутренним разочарованием.

– Видно, сильно обманул тебя Константин, раз ты решила сватовством заняться? – отозвалась хозяйка, выпрямляя спину в кресле. – Не обессудь, но сватья из тебя не ахти.

– Ты права, Вероника, – согласилась Марина, откинув полы пиджака и погладив ладонями округлые бедра, – потому что я не занимаюсь сватовством, я просто хочу, чтобы Аспенский загнулся в одиночестве. Ты приносишь ему удачу, без тебя он – ничто. А с Хавиным у тебя много еще чего может быть. На твоем месте я бы не задумывалась.

– На моем месте, – протянула тихо хозяйка. – Откуда ты знаешь, что бы ты сделала на моем месте? Ты вон на своем не знаешь, что делать.

Гостья остановилась посреди зала, повернула голову к зеркалу и посмотрела на свое отражение:

– Да, пришла пора серьезно подумать. Основательно задуматься. Время летит. Мы стареем. Что будет там, за горизонтом, никто не знает. Сейчас каждая минута счастья бесценна.

Веронику эти слова обожгли. Они были верны, но так больно жалили. Прямо сейчас она закрыла бы глаза и побежала к Хавину, полетела на крыльях. Однако страшно ломать устоявшийся быт, старые привычки, укоренившийся характер и окунуться в новое. А так хотелось порвать со страхами. Женщина тихо поднялась из кресла и красиво подошла к окну:

– Если ты надеялась на мою помощь, Марина, ты ошиблась. Я не боец. Я просто живу. Плохо ли, хорошо ли, но как умею. Борись с Константином другими методами, я мешать тебе не буду. Да я тебе уже давно не мешаю, ты знаешь. – Вероника слегка отодвинула штору и посмотрела в окно. – Только предупреждаю, сломать Константина нелегко. И ты права, его тыл это семья. – Она снова вздохнула, подумав, как они с Константином странно срослись, это было чудовищно и безобразно, но живуче. Женщина осознавала ужас такого существования, особенно остро последнее время. Но если раньше у нее не хватало сил вырвать себя из этого ужаса, то теперь у нее не хватало сил принять для себя иную жизнь. Боялась, что верной окажется старая истина: хорошо там, где нас нет.

Марина была обескуражена. Ее старания оказались напрасными. Она уехала с неприятным осадком в душе.

Вероника после этого надолго задумалась. Так все сложно. Так все мучительно. Ее влекло к Павлу, сильно тянуло, хотелось лечь с ним в постель. Однако пускай все идет как идет. Она не хотела ничего загадывать.

Теперь Истровская знала от Кристины, что Юлия в Москве. Но от этого легче ей не стало. На душе появилось беспокойно. Предчувствие, что Юлия уехала к Хавину, будоражило Аллу. Мысли раздражали, вызывали лютую ненависть ко всему семейству Аспенских. И возбуждали злость на Хавина. Он выставил ее из квартиры и принял Юлию. Ярость трясла Истровскую. Возникло желание выяснить, так ли все на самом деле. И Алла подумала, подумала и собралась ехать в Москву.

Перед отъездом заскочила в свой магазин, раздала указания продавцам, а выйдя к парковке, увидела возле собственной машины автомобиль Адаевского. Анатолий приоткрыл дверцу и застрочил:

– Надо поговорить, Алла. Ты куда-то лыжи навострила? Смотрю, прибарахлилась. Удели мне несколько минут? У меня хорошее сообщение для тебя.

Алла дернулась, грудь под красным топом приподнялась, вечно Адаевский не вовремя, все у него срочно. Осунулся последнее время, носится, как ужаленный, одни вытаращенные глаза и остались. Придержала черную короткую юбку, перешагивая через бордюрный камень. Анатолий выскочил из машины ей навстречу. Алла резко стала, недовольно морщась. Адаевский нескладно подхватил женщину под руку, выпалил на одном дыхании:

– Я по вопросу, который интересовал тебя. Помнишь, заглядывала ко мне? Так вот, проект согласован и утвержден. Работа начинается в Москве и здесь у нас. Павел уже инвестирует. В столице Павел сам разберется. А здесь нам с Аспенским потребуется значительно увеличить объемы выпуска продукции нашей фирмы и в области развить сеть магазинов. Есть все цифры по необходимым площадям, пропускной способности и так далее. Портфель с бумагами в машине. Павел просил с тобой кое-что обсудить. В нашем городе есть возможность на базе твоего бизнеса с меньшими затратами расшириться и получить хороший результат. Номенклатура, правда, прибавится, но это же не суть. Ты справишься. Энергии у тебя хоть отбавляй. Заманчивое дело. Ну как, возьмешься? – Адаевский шумно втянул в себя воздух. – Теперь видишь, Павел говорил тебе правду. Не шутил.

– Ты не мог бы дать эти бумаги мне? – спросила Алла. – В дороге полистаю.

– Все не могу. Я еще сам толком не вник. Вчера по электронке получил. – Худой, длинный, Анатолий, как вопросительный знак, навис над женщиной. – Но кое-что дам. Почитай. Надолго в путь-дорогу намылилась? Возвратишься – мигом ко мне! Договорились?

– Давай, не уговаривай.

Анатолий метнулся к машине, выдернул из портфеля несколько листов и протянул Истровской. Алла схватила их и нырнула в салон своего авто. По дороге в Москву, на заправке, бегло просмотрела. Ухватила главное. Показалось интересно. Почему бы не попробовать поучаствовать в этом проекте? Не обманул