Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря - Вольфганг Викторович Акунов

некуда. «Мулам» Цезаря и их «социям» оставалось только победить или полечь мертвыми в бою под стенами Алезии.

Перспективный вид крепости Алезии.

А — передовой ров; Б — колья, забитые в шахматном порядке; В — волчьи ямы; Г — засеки; Д — ров укрепления; Ж — крепостная стена;

З — ступеньки для бойцов

Поистине чудовищные по масштабам римские осадные сооружения, выстроенные в рекордно короткие по тем временам сроки силами шестидесяти тысяч «ромулидов» и их германских союзников, охватывали восемь римских лагерей: из которых четыре были предназначены для размещения пехоты, а другие четыре — для размещения конницы, а также двадцать три опорных пункта для резервных войск и гарнизонов укреплений. Через соседние холмы и поперек всей равнины тянулась римская кольцеобразная внутренняя, контрвалационная линия общей протяженностью в шестнадцать километров. Циркумвалационные укрепления, сооруженные римлянами для сдерживания и недопущения в крепость подходящих извне галльских войск царя Коммия, имели общую протяженность в двадцать один километр. При возведении фортификационных сооружений вокруг Алезии Гай Юлий использовал буквально все достижения высокоразвитой римской осадной техники. Расположение римлян было окружено колоссальным венцом укреплений, обращенных как в сторону кельтской крепости, так и в сторону равнины — сторожевых осадных башен; связанных между собой на всем своем протяжении рвов различной глубины; засек; забитых в землю бревен, на заостренные концы которых должны были напороться пытающиеся пробиться извне через римскую укрепленную линию в осажденную крепость галлы Коммия; волчьих ям с острыми, как пики, кольями на дне: особых ловушек для всадников и лошадей (так называемых «лилий»), а также трибул — колючих рогаток, или рогулек, с железными остриями и крючьями на концах.

Описанные Цезарем в его «журнале боевых действий» во всех подробностях римские осадные сооружения вокруг Алезии (не знавшие себе равных по масштабам, изощренности и мощи в тогдашнем военном деле), почти два тысячелетия скрытые от потомков участников разыгравшихся под стенами галльской твердыни драматических событий, были явлены миру в ходе раскопок, начатых в 1905 году, французским археологом Эсперандьеном. Алезия как населенный пункт просуществовала, под властью римлян, а затем — германцев-франков, еще очень долго — до самого прихода норманнов в 864 году. Гора, на которой стояла галльская крепость, сегодняшняя Мон Оксуа в районе Алис-Сент-Рен, стала поистине неисчерпаемым хранилищем римских предметов вооружения, монет, всякого рода обломков, осколков и прочих артефактов эпохи Цезаря.

По прошествии нескольких недель осады, после вызванного недостатком съестных припасов для галльского гарнизона изгнания из Алезии всех «лишних едоков» — «негодных для войны по нездоровью или по годам» (как пишет Цезарь), или, выражаясь современным языком, нонкомбатантов — и их жалкой смерти перед римскими позициями от голода («Когда они дошли до римских укреплений, то они со слезами стали всячески умолять принять их в качестве рабов, только бы накормить; но Цезарь расставил на валу караулы и запретил пускать их» — со всей прямотой римлянина и без тени сожаления пишет доблестный автор «Записок о галльской войне»), когда борьба достигла пика своего ожесточения, в тылу у осаждавших крепость римлян появилось войско галлов, спешившее, прорвав кольцо римской осады, прийти на помощь гарнизону Алезии.

Поскольку осажденный гарнизон Алезии был полностью отрезан многослойным поясом римских осадных укреплений от внешнего мира, Верцингеторигу «и иже с ним» не было известно о подходе спешившего им на помощь пятидесятитысячного войска царя атребатов Коммия (еще не лишенного Цезарем в спешке почетного звания «друга и союзника римского народа» — впрочем, лишить отпавшего от римлян «соция» этого звания имел формально право не проконсул, а только римский сенат, который атребатскому вождю это звание и присвоил) к сжатому Гаем Юлием «и иже с ним» в кольце осады кельтскому городу с запада. Коммий подошел к Алезии через полтора дня после завершения постройки войском Цезаря оборонительного пояса вокруг расположения осаждающих. Совсем немного опоздал! Вот уж действительно — «промедление смерти подобно»!

Появление галльских подкреплений у ворот Алезии было встречено в голодающем городе всеобщим ликованием. Осажденные Цезарем галлы Верцингеторига на радостях подъели все остатки имевшегося них продовольствия — ведь их долгожданные спасители были так близко!

На следующий день на обширной равнине под стенами галльской твердыни разыгралась решающая битва за свободу Галлии, продолжавшаяся, с перерывами пять дней. Сражаясь в обе стороны, спина к спине, римские легионеры «со товарищи» стойко выдерживали натиск разъяренных ратоборцев изо всех галльских областей, отражая в то же время отчаянные вылазки осажденного гарнизона. Для воинов Цезаря ставкой в этой смертельной борьбе была уже не добыча, а жизнь. Позиция-западня, в которую их загнал собственный полководец, не оставляла им иного выбора.

На пятый день битвы под стенами Алезии отборной галльской штурмовой колонне, состоявшей из арвернов — соплеменников Верцингеторига — удалось прорвать римские укрепления в неблагоприятном с точки зрения их обороны месте. До соединения штурмующих галлов с совершившим очередную вылазку гарнизоном Алезии оставалось, казалось, всего несколько мгновений. Но Цезарь приказал войскам очистить укрепления, которые легионерам было трудно удерживать, и вывел своих «контрактников» в чистое поле, увлекая за собой преследующих римлян галльских ратоборцев. Личное появление проконсула, видного всем и отовсюду из-за его великолепного пурпурного плаща военачальника — палудамента — на поле боя не осталось не замеченным противниками — как римлянами, так и галлами, предельно обострив накал борьбы.

«Так как галлы были уверены в своем боевом перевесе и видели, как тяжко приходится нашим от их численного превосходства, то и те, которые находились за укреплениями, и те, которые пришли к ним на помощь, поднимали повсюду крик и вой для возбуждения храбрости в своих. Дело шло у всех на виду, ни храбрость, ни трусость не могли укрываться, и потому жажда славы и боязнь позора вызывали в обеих сторонах геройский пыл. С полудня почти вплоть до захода солнца сражение шло с переменным успехом, пока наконец германцы (римские союзники — В. А.) в одном пункте не напали сомкнутыми рядами на неприятелей и не опрокинули их. Во время их бегства стрелки были окружены и перебиты. И в прочих пунктах наши преследовали отступавшего неприятеля вплоть до его лагеря и не дали ему времени снова собраться с силами. Тогда те, которые выступили из Алесии, почти совершенно отчаялись в победе и с печалью отступили в город». («Записки о галльской войне»).

Цезарь при всем желании не мог бы выразиться яснее. Именно германские вспомогательные части, состоявшие, главным образом, из западных германцев, но также из германцев восточных — бургундов и вандалов, снова принесли римскому «дуксу» победу в