Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря - Вольфганг Викторович Акунов

этой решающей схватке с галлами Верцингеторига. В третий раз германские всадники победили галлов под Алезией, сражаясь под знаменами Цезаря, когда неукротимый Верцингеториг совершил ночную вылазку, пытаясь прорвать, силами своей конницы, кольцо римской осады в самом, как ему казалось, слабом месте — «там, где наша линия укреплений имела перерывы», как признает сам Цезарь, чтобы запастись у дружественных галлов продовольствием для осажденных. Следя за ходом сражения со своего наблюдательного пункта, римский «дукс» направлял вспомогательные войска в те места, где римлянам приходилось особенно туго. Гаю Юлию пришлось бросить на галлов свои последние резервы.

«Внезапно в тылу у неприятелей показывается римская конница и приближаются еще другие когорты. Враги повертывают тыл, но бегущим перерезывают дорогу всадники. Идет большая резня…» (Цезарь).

Следует еще раз подчеркнуть, что к описываемому времени почти вся римская конница (за исключением командного состава) состояла не из собственно римлян (римских граждан), а из «союзников». Доблестно сражавшиеся в рядах конных авксилий Гая Юлия германцы-вандалы еще не были известны греко-римскому миру под своим истинным племенным названием, которое Цезарь не упоминает. Однако вандальская конница, которой предстояло впоследствии сыграть столь важную роль и покрыть себя неувядаемой славой в многочисленных боях на территории Испании и Северной Африки, уже прославилась (вместе с другими германскими авксилиариями Цезаря), сражаясь под римскими знаменами, победами над галлами Верцингеторига под Алезией. Вандальские метательные копья — фрамеи, или фрамы — и другие предметы вооружения были впоследствии в большом количестве обнаружены археологами в ходе раскопок в районе Ализ-Сент-Рен близ горы Оксуа, в идиллической местности Кот-д’Ор, там, где и сегодня еще ясно различимы с воздуха остатки земляных укреплений Цезаря под Алезией, где на пропитанной кровью великого множества павших земле произрастают лучшие во всей Франции сорта красного винограда, из которого делаются лучшие бургундские вина, красные, как человеческая кровь. Должно быть, вандальские всадники уже в эпоху Цезаря выглядели так же, как их соплеменник на мозаике, найденной в руинах виллы в окрестностях древнего Карфагена, и хранящейся ныне в лондонском Британском музее: высоко подпоясанная рубаха, короткая накидка, узкие штаны, конь с подрезанным хвостом, под чепраком, без седла и стремян. Круглые или овальные щиты вандальских конников состояли из прочных досок, обитых по краям гвоздями и скрепленных металлическим ободом, с рукоятью внутри и заостренной металлической шишкой по центру снаружи (римляне именовали эту предназначенную для лучшего отражения вражеских ударов шишку посреди щита «умбоном»; у богатых вандалов она могла быть изготовлена из бронзы, покрыта позолоченной серебряной фольгой, украшена узорами, фигурками животных, рыб и т. д. — как, например, умбон парадного вандальского щита, найденного в Герпальском захоронении на территории нынешней Венгрии). Впрочем, довольно об этом.

После бегства разбитого Цезарем войска царя атребатов Коммия, не выдержавшего устроенной ему германской конницей проконсула кровавой бани, от стен так и не освобожденной им Алезии, гарнизону осажденной римлянами галльской крепости надеяться было больше не на что. Его час, несомненно, пробил. Столь же отважный, сколь и самоотверженный арвернский полководец сам поставил на военном совете вопрос о своей выдаче римлянам. Алезия сдалась на милость победителя.

План-схема осады Цезарем Алезии

Как пишет Плутарх, «Верцингеториг, руководитель всей войны, надев самое красивое вооружение и богато украсив коня, выехал из ворот. Объехав вокруг возвышения, на котором сидел Цезарь, он соскочил с коня, сорвал с себя все доспехи и, сев у ног Цезаря, оставался там, пока его не заключили под стражу, чтобы сохранить для триумфа».

Если доблестный арверн надеялся на вошедшую (как это ни странно) в поговорку милость Цезаря к побежденным, то он сильно ошибался. Победоносный проконсул не нашел для своего доблестного противника ни единого слова признания или хотя бы сочувствия. Увезенный в цепях в Италию, Верцингеториг долгие годы гнил заживо в карцере Мамертинской тюрьмы Града на Тибре, пока не был, наконец, проведен на потеху римской черни в триумфальном шествии Цезаря по «Вечному Городу», а вслед за тем — без всякого снисхождения задушен, подобно пергамцу Аристонику, нумидийцу Югурте и многим другим несчастливцам, осмелившимся бросить вызов и не покориться «облаченному в тогу народу»…

Впрочем, с остальными выжившими защитниками Алезии упившийся досыта галльской кровью император поступил относительно мягко. Он раздал военнопленных в качестве личных подарков, то есть — рабов — своим воинам, любезно сделав, впрочем, исключение для эдуев и арвернов, которых великодушно отпустил домой. Что, в общем, и понятно — Гай Юлий желал властвовать в «своей» Галлии над живыми людьми, а не над сплошными грудами трупов.

Римский серебряный кубок с аллегорией бренности

В «Вечном» Риме после получения радостного известия о победе Цезаря над заальпийскими галлами были объявлены благодарственные празднества, продолжавшиеся двадцать дней.

Так завершилась Галльская война нашего Гая Юлия. На следующий год он железной рукой вырвал последние ростки возмущения, подавляя отдельные вспышки мятежа в разных частях обескровленной, дымящейся «косматой» Галлии, и уничтожая последние «незаконные вооруженные формирования» галльских бунтовщиков. Опустошенная страна, в которой голодали не только простонародье, но и знать, с ее скомпрометировавшей себя в глазах победоносных римлян участием в восстании, частично бежавшей на чужбину, аристократией и значительно уменьшившимся в результате систематических и многочисленны кровопусканий населением, в полной мере ощутила на себе железную хватку римских легионов, чьи зимние квартиры раскинулись по всей стране, как цепкие пальцы огромного разжатого (до поры — до времени) кулака. Основная масса оккупационных римских войск была сосредоточена вокруг столицы эдуев Бибракты, передовые части — на реках Мозелле (современном Мозеле), Секване, Лигере и Гарумне (современной Гаронне).

Схваченным римлянами членам «бандформирований» последнего сопротивлявшегося римлянам галльского племени кадурков Цезарь приказал без долгих разговоров отсечь руки, после чего даровал им свободу — в знак своего мягкосердечия и милосердия.

Так на галльскую землю пришел долгожданный pax romana — «римский мир», и «косматая» Галлия стала римской до самого Рена.

Тем не менее, она пока что не была официально объявлена римской провинцией. Вся покоренная страна заальпийских кельтов была обязана платить Риму дань, но эту дань из нее выжимали не алчные кровососы-публиканы, не римские откупщики из «всаднического» сословия, а «свои» — представители привилегированной верхушки галльских племен, часть из которых была объявлена данниками, покоренными силой римского оружия, часть же — «союзниками» (или, как эдуи — даже «братьями») римского народа. Таким образом, Цезарь придал завоеванной им Галлии совершенно особый статус, полностью отличный от статуса других римских провинций. Благодаря своему особому статусу, «косматая» Галлия подвергалась римлянами менее беспощадной эксплуатации, чем другие провинции. Правда, заальпийская