Портрет многоликого бога - Элен Крайдер

люди без тебя? Мы здесь уже довольно долго. – Лиён так и не откусила персик, лишь смотрела на него.

Потом перевела взгляд на толпу людей и увидела слепую девушку с повязкой на глазах и её спутника. Тех, что видела у поляны с гибискусами. Не из-за них ли она здесь?

– Там, скорее всего, прошло не так много времени. Говорил же: в Долине Вечности время течёт иначе. – Голос Шина отвлёк её от мыслей о сладкой парочке.

Он потянулся за хурмой и радостно подкинул её в воздух.

– Однажды ко мне пришёл один приставучий божок и попросил загадать его смерть. Это показалось мне странным. Почему он хочет умереть? Ведь он божество, а значит, явно могущественнее людей. Что же заставило его желать смерти? Я до сих пор думаю об этом, – озвучила она свои мысли.

Лиён вновь почувствовала усталость. Каждый шаг давался ей сложнее, каждый вдох в этом мире отнимал силы и энергию.

– Кто ты такая, что божество пришло к тебе просить о смерти? – Он удивлённо уставился на неё, прищурился и отодвинулся подальше.

Она не ответила. Откусила персик, заедая странную горечь в горле, которая вдруг возникла от воспоминаний.

Люди стали спускаться к реке, неся с собой фонарики. На берегу стоял мужчина и поджигал фитильки. Другой мужчина оттолкнулся веслом от берега, чтобы доплыть до середины реки и зажечь натянутые между берегами нити с фейерверками.

Шин встал и подал руку Лиён. Она потянулась к нему, взяла за пальцы и последовала за ним. Красные нити тянулись среди травы, ремешок соединил их запястья, и Лиён вдруг подумала, что его рука каждый раз согревает её и дарит спокойствие.

Они спустились к реке. Мужчина поджёг им фитили, и они одновременно спустили фонарики на воду. Тёмная гладь реки раскрасилась яркими красками, фонарики плыли, рисуя красочную картинку. Мужчина на лодке поджёг фитиль, и тысяча фейерверков затрещала, свистя и взрываясь искрами.

Кто-то, стоящий рядом с Лиён, шепнул другому что-то о её глазах. Шепоток поскакал от одного человека к другому, несколько пар глаз повернулись к Лиён. Она прикрыла ладонью глаза и, забыв, что привязана к Шину, поспешила скрыться в тени.

Он схватил её за запястье и остановил. Обхватил плечи двумя руками и повернул к себе. Она не смотрела на него. Прикрывая глаза рукой, кусала губы так, что было больно. Шин аккуратно убрал её руку, сжал ладонь. Лиён хотела снова прикрыть глаза, но он не позволил ей этого сделать.

– Так будет всегда. Куда бы я ни сбежала. Стала бы свободной или нет. Я всегда останусь чудовищем. – Она поджала губы, сдерживая обиду, что вихрем кружилась в её душе.

Шин смотрел на неё с теплотой и добротой, которую она не видела ещё ни от кого. Во взгляде наставницы всегда блуждал страх, даже если она принимала Лиён со всеми её странностями.

– Не беги от себя. Сколько бы ты ни старалась это сделать, ничего не выйдет. Ты всегда будешь такая, какая есть.

Он двумя пальцами взял её за подбородок и приподнял лицо. Их глаза встретились. В его тёмно-карих глазах отражались огоньки лотосовых фонариков.

– Всегда будут те, кто скажет, что твои глаза пугают. Всегда найдутся те, кто готов будет кинуть в спину камень. Но если ты будешь принимать себя настоящей, без условий и ограничений, ни один брошенный камень не достигнет цели. Твои глаза прекрасны! И неважно, что ты слышишь квисинов или видишь что-то особенное. Даже если ты настолько могущественная, что божества просят тебя о своей смерти, всё это неважно. Я вижу в тебе лишь раненую девочку, в которую всё время кидали камни.

Его пристальный взгляд проникал в самое сердце, обламывал шипы и доставал его из панциря.

Лиён смотрела в его глаза и чувствовала, как сердце предупреждает её о погибели, что ждёт в будущем. Слышала, как разум кричит об опасности, выуживая из воспоминаний картинки судьбы девушки, у которой она украла нить. Но было уже поздно.

* * *

Они провели в Долине Вечности больше пяти лет. В тот день на рынке Лиён купила маленький свиток и баночку с тушью. Каждый день, когда солнце закатывалось за горизонт и вставало вновь, она рисовала маленькую чёрточку. Сначала их было десять, потом двадцать… сотня и тысяча. А потом лист закончился. Чёрное перекрыло белое, и после пятого года Лиён перестала считать.

Несколько раз они встречали слепую девушку и её спутника. Увидели, как в итоге она умерла по его вине.

Веселились над тем, как маленькая Лиён пыталась проучить своих обидчиков и подсыпала им какой-то травы, что украла у наставницы, отчего Сам Нам покрылась сыпью и чесалась несколько дней. Тогда Шин долго смеялся, держась одной рукой за живот. А потом похвалил Лиён, погладив по голове, как прилежную ученицу. Но тут же поругал, потому что в детстве она была смелее, чем сейчас.

Он научил её слышать свою энергию дерева и управлять ею, отдавая столько, сколько она могла, а не сколько требовали квисины.

По ночам она не могла уснуть, слыша, как где-то вдали воют вонгви и шепчутся духи. Потом они на год застряли во временах Великой войны, где Лиён видела лишь боль и разрушения, Шин не задумываясь помогал женщинам и детям, оставшимся без мужского плеча и опоры, раненым и старикам. Выкапывал могилы для погибших – не только для людей, но и существ из города Истин. Лиён сначала не понимала его, но всегда была рядом, поддерживала в самые тяжёлые дни, когда еды не хватало, когда повсюду царил ужас и страх. Сначала она так же прятала лицо, боясь, что люди не примут её помощи, увидев проклятые глаза. Но позже, поняв, что происходящий вокруг ужас пугал их больше, чем глаза, Лиён больше не пряталась.

А ещё она видела того, кто убил наставницу Ким. Он бродил среди умерших, чьи руки были украшены цветами ликориса, и забирал то, что они задолжали. Энергию и жизнь.

Увидев его, Шин тут же весь напрягся. Взгляд стал пустым и ожесточённым. Таким, какой видела Лиён у другого Шина. Он молчал несколько дней и почти не разговаривал. Лиён не задавала вопросы, хотя внутри зудели интерес и любопытство. Но внутри себя она боялась услышать то, что разрушит построенный между ними мостик доверия. Поэтому молчала.

Ещё через год они с Шином поняли, что после каждого нового перемещения Лиён становится хуже. Она не спала ночами, сильно похудела, а цвет её лица стал ещё бледнее, чем обычно.

Он стал меньше улыбаться,