Лабиринт Ванзарова - Антон Чижъ

тусклый дневной свет. Стулья лежали опрокинутыми. Пол усеян осколками зеркал. Пустая рама валялась около обеденного стола, другая находилась за перевернутой этажеркой, из которой высыпались книги. Среди осколков были разбросаны листы, исписанные быстрым, почти женским почерком, дощечки с закрепленными шнурками и затоптанный огарок свечи.

Аполлон Григорьевич вел себя непривычно смирно, держался позади.

– Вот вам эманация ясновидения, – сказал он, глядя на угол между стеной и небольшим сервантом. Там была разложена длинная шинель старого образца. Рядом стояли помятые сапоги большого размера с клочьями засохшей грязи, на ворот шинели кольцами уложили вязаный шарф и черную фуражку, на нее – круглые очки с черными стеклами.

– Источник запаха…

Отодвинув сапоги в сторону, Ванзаров переложил шарф с фуражкой и очками на стол, сдернул шинель. Под ней оказался господин в сероватом поношенном костюме, белой сорочке и галстуке. Он прилег на бочок, подтянув ноги к животу. Руки его лежали как придется. Вместо лица чернела бурая, засохшая куча.

– Позвольте, – Аполлон Григорьевич беззастенчиво оттеснил чиновника сыска, поставил саквояж у ног мертвеца и склонился, разглядывая голову. – Били зверски, пробита лобная кость, виски, лицевые кости сломаны. Вместо лица – кровавое месиво. По внешним признакам Чухонцев мертв не меньше шести дней. Что теперь нам скажет логика?

С пола Ванзаров поднял исписанный листок.

– Это не почерк доктора Котта, – сказал он, проглядывая записи.

– Какие пустяки вас интересуют, – Лебедев отошел от тела. – Трогать до пристава не имеет смысла, и так очевидно… Или прикажете немедленно сделать вскрытие?

– Не прикажу, – ответил Ванзаров, подбирая еще листок. – Знаете, что в записках?

– Неинтересно, друг мой.

– Описана методика концентрации внимания и мыслей для перехода в четвертое измерение, – не замечая возражений, продолжил Ванзаров.

Лебедев оглядел гостиную.

– Лженаука не помогла, Чухонцев зеркала перебил, и никакого толку. Кстати, обратите внимание на занавески.

– На всех выдран обметочный шнур.

Такого равнодушия Аполлон Григорьевич не понял: как-никак подтвердилась версия, чем душили купца Морозова и его сына.

– Как же объясните наличие шинели убийцы, отодранные шнурки и мертвого Чухонцева? Получается, не он убивал ради четвертого измерения? Это доктор Котт его прикончил? Ради чего? У него ведь аппарат ясновидения, в страсти к иному измерению не замечен… Убил, от тела не избавился, а форточку открыл, чтобы запах выходил. Напрасный труд.

– Доктор Котт не убивал, – ответил Ванзаров.

Он собрал листки, свернул трубочкой, сунул в карман пальто и, переступая осколки, подошел к окну. Постояв молча, приложил лоб к холодному стеклу, словно остужая разгоряченные мысли.

– Вам дурно, друг мой? Глоток «Слезы жандарма» для укрепления сил?

Ванзаров обернулся.

– Напротив окна квартиры доктора Котта, – сказал он.

– Вам виднее. Были у него в гостях, а меня не взяли… И что с того?

– Аполлон Григорьевич, – Ванзаров был собран и строг. – Нужна ваша помощь.

71

Доктору требовалась врачебная помощь. Нездоровая бледность отмечалась на лице красными пятнами. Мутные глаза слезились, от него пахло давно немытым телом. Котт был в сорочке, без жилетки и галстука, ворот глубоко распахнут. В проеме виднелась поросль груди. Встречать гостя в таком виде – верх неприличия.

– А, это вы, Ванзаров, – сказал он сырым голосом. – Опять начальство не дает покоя.

– Николай Петрович, вам нездоровится. Позвольте отвезти вас в больницу, – Ванзаров старательно продвигался вглубь квартиры, тесня доктора.

– Премного благодарен… Ничего не нужно… Я сам врач, знаю, как лечиться…

Ванзаров был уже в гостиной. В ней мало что изменилось. Почти ничего. Аппарат возвышался на столе.

– Вы не ели несколько дней. Так нельзя. Нельзя жертвовать собой ради науки…

Доктор отмахнулся скорченной ладошкой.

– Ничего, я привык…

– Ваша жена не появилась?

– Вера… Да… Ее пока нет… Она скоро появится… Вам нужно еще раз проверить мой аппарат? Извольте…

– Немного позже, – Ванзаров сел к столу без приглашения. Никакого запаха еды. В квартире по-прежнему не топили. Доктор жил в спартанских условиях. – Позвольте обсудить прежние результаты.

Держась за край столешницы, Котт с трудом приземлился на стуле.

– Буду рад помочь…

– Эманации, которые вы зафиксировали, довольно точно описывали преступника: шинель, шарф, скрывающий лицо, черная фуражка, очки от солнца, большие сапоги. Еще он хромал. Эти сведения полностью подтвердились. Злодей найден.

– Что ж, очень рад.

– Убил отца и сына Морозовых, они держат магазин антикварных вещей на Апраксином рынке, недавно завели мастерскую по изготовлению зеркал. Делали фальшивые венецианские зеркала. Их задушили шелковым шнурком, каким обшивают гардины. Убийца хотел проникнуть в четвертое измерение. Для этого у него была инструкция, которая указывала методы, как перейти в иное измерение… Не утомил вас? – спросил Ванзаров и, ожидая ответа, продолжил: – Приемы не работали. Убийца злился, выходил из себя, душил жертв. После чего разбивал зеркала. День назад он пробовал перейти при помощи множества зеркал в зеркальной лавке. Там, к счастью, обошлось без жертв. Но и результата не было. Убийца всякий раз имел при себе нехитрый прибор, который должен показать, что четвертое измерение достигнуто…

Помахав дощечкой со шнурком, Ванзаров сунул ее в карман пальто.

– Для чего же убийца пошел на такое? – продолжил он. – Его цель была в чем-то благородна. Он хотел найти в четвертом измерении, или ином мире, как он себе представлял, молодую девушку, которая очень давно была его женой. Она погибла вскоре после свадьбы, катаясь на катере в Финском заливе. Дело в том, что убийца был психически нездоров: много лет назад, после трагедии, он вообразил себя капитаном того катера, что перевернулся и утопил девушку. Такое заболевание, как раздвоение личности, известно психиатрии? Я ничего не путаю?

Николай Петрович сидел молча, чуть наклонившись к столу.

– Случаи описаны в медицинской литературе, – проговорил он.

– Благодарю вас, – Ванзаров легонько поклонился. – Я не доктор, дальнейшее только предположение. Раздваиваясь, убийца настолько входил в образ капитана, что ему для поисков девушки в ином мире требовались ее фотографии. Ведь заходил моряк Шварц, который мог не узнать ту, которую погубил. А теперь хотел спасти. В четвертом измерении все возможно, как утверждают. Найти старинную вещь, например, книгу Гермеса, золото, горку брильянтов. Человека, который там живет и даже не изменился с годами. Все возможно в четвертом измерении, нет ничего невозможного… Все, что невозможно здесь, возможно там. Вернуть невозвратное. Исправить неисправимое. Границы возможного исчезают.

Ванзаров положил на стол два обрывки фотографий.

– Убийца бросал эти снимки среди осколков. По причине гнева или по иным причинам, скрытым в его психике. Не столь важно…

Доктор смотрел на крохотные головки.

– Для чего мне это рассказали? – хрипло спросил он.

– Дело в том, что убийца совершил ошибку, – сказал Ванзаров, опуская руку в карман пальто. – Он невнимательно изучил метод перехода в иное измерение. Друг дал ему свои записки, а он ошибочно их истолковал. На самом деле, не нужно ни зеркал, ни принесения жертвы, ничего. Нужна лишь концентрация воли. Смотрите…

Над столом была протянута ладонь. На ней лежала дощечка со шнурком, прижатым бронзовыми стяжками. Зажмурившись, Ванзаров стал бубнить монотонным голосом, пальцы сжались в кулак.

Затихнув, он открыл глаза.

– Вот и все, – его пальцы раскрылись. На шнурке оказался узелок. – Узел Целльнера. Мы с вами в четвертом измерении, Николай Петрович. Заметили изменения?

Доктор наклонился и прыгнул. То, что случилось, трудно было предугадать. В хилом изможденном теле открылась невероятная сила. Котт опрокинул стул вместе с Ванзаровым, зарычал зверем, глаза налились кровью. Упав на спину, Ванзаров оказался в проигрышном положении. Чего не допускал на борцовском ринге. Доктор прыгнул на него, стал душить, брызжа слюной, издавая вопль. Ванзаров пытался его сбросить, ничего не получалось. Еле живое тело изливало силу, с которой не справиться. Отбиваясь и напрягая мышцы, Ванзаров подумал, что может не совладать. Не выдержит бешеного натиска. Даже его сил не хватало. Воздуха не было, а Котт душил сильнее.

– Держитесь! – раздался крик.

Заметив, что доктор переместился ему на грудь, Ванзаров изогнулся мостиком, упираясь свободными ногами.

– Сейчас помогу!

Собрав все, что осталось в мышцах, Ванзаров сделал резкое движение в сторону, рассчитывая, что доктор не знает коварства борьбы, и сильно оттолкнулся ногами.

– Вот тебе!

В этот момент произошло два события. Тело Ванзарова, подчиняясь проверенному борцовскому движению, сделало переворот, увлекая под себя Котта. А Лебедев, замахнувшись, не мог остановиться. Со всего размаха стул опустился на затылок чиновника сыска. И разлетелся на куски: осколки, щепки, ножки, спинку. Закончив свою материальную жизнь, после которой суждено пойти на растопку печи.

– Ой, –