Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

– Как откуда? – изумилсяВладимир. – Розочка родила мне сына, за что я ей безумно благодарен. Еслибы не дурацкое вето на развод, сразу же оформил бы все отношения с ней. Ноотец, очевидно, решил крепко меня наказать. Надо сказать, ему это удалось.Теперь жизнь окончательно выбила из седла – остался один с двумя детьми.

– И Нелли согласилась принять в домребенка любовницы?

– Нет, жена не подозревала, что Юра мойродной сын. Сказал ей, что следует усыновить еще и мальчика, иначе не получимвторую часть денег. Ей пришлось согласиться и лечь в клиническую больницу,прикидываясь беременной. В соседней палате лежала Розочка, но женщины необщались, они никогда не видели друг друга.

«Вот здесь ты ошибаешься, – подумалая, – твоя драгоценная Розулечка великолепно знала Нелли и чудным образомшантажировала несчастную, грозясь рассказать о криминальном аборте. И вообще,скажи спасибо, что не знаешь, как Розочка заработала состояние Никите».

Интересно, кто врет? Владимир, сообщивший, чтоЮру родила любовница, или Элла, поведавшая об операции по перевязке труб,которой подверглась медсестра? Сдается мне, что стоматолог не раскрыл всейправды. И, что самое печальное, я так и не знаю, кто поубивал всех – Кристину,Лену, Розу и Нелли.

Владимир потянулся за одеждой.

– Даша, я так ужасно вел себя, мне оченьстыдно! Давайте прямо сейчас уеду домой вместе с Евой.

– На дворе ночь! Ребенок спит.

– Даша, поймите, утром придетсяизвиняться перед всеми, я не выдержу, лучше мы с ней уедем сегодняпо-английски.

Мы разбудили Еву. Услышав, что отец забираетее домой, девочка быстренько собралась, и они отбыли восвояси.

Утром за завтраком я сообщила домашним, чтоВладимир передумал и повез девочку домой.

– Здорово, – обрадоваласьМаня. – И что он вчера взбесился, может, выпил?

– Спасибо Марте Игоревне, –засмеялся Тема, – появилась, как Немезида. Чем вы его стукнули, так и непонял.

– Да, что это было? – оживиласьЗайка.

Вдова отодвинула чашку с кофе.

– Вы знаете, я часто ездила в Африку.Однажды один очень высокопоставленный мужчина, посол, влюбился в меня. Но,конечно, я хранила верность умершему мужу. Тогда посол подарил мне зумбо. Онспециально заказал вещицу у местного колдуна.

– Зумбо? – переспросила Маня.

– Сейчас покажу, – пообещала вдова иудалилась.

Через несколько минут Марта Игоревнавернулась, неся таинственный предмет, который при ближайшем рассмотренииоказался плотно набитым холщовым мешочком на короткой ручке.

– Посол отдал зумбо, – пустилась ввоспоминания женщина, – и сказал, что моя красота и неопытность могутпривлечь разбойников. Зумбо содержит внутри специальный заговоренный песок.Грозное оружие против бандитов.

И она помахала этой колбасой в воздухе.

– Даже если шлепнуть человека по лбумешком с обычным песком, мало не покажется, – протянул Аркадий, – ауж если с заговоренным, вообще каюк придет, бедный Владимир.

– Мужчина обязан уметь сдерживатьгнев, – сообщила вдова, – иначе это не мужчина, а базарная баба. Моймуж всегда держал эмоции под контролем.

– Помнишь, как папа, открывая балконнуюдверь, запутался в занавесках и со злости все оборвал? – захихикала Кока.

– Нет, – отрезала вдова, – неприпоминаю подобного безобразия. И не стыдно тебе клеветать на отца?!

– А еще он страшно орал и топал ногами,когда с ним не соглашались, – продолжала хихикать Кока. – Один разСонька стала спорить, так папа в нее чайник с водой кинул.

Марта Игоревна начала наливаться свекольнойкраснотой, но за сердце хвататься не стала. Тема быстро отучил женщину отсимуляции.

– Кока, прекрати, отец был святой иничего подобного себе не позволял.

– Один раз даже сто рублей сжег, –не успокаивалась Кока, – большая сумма по тем временам. Ты, мамочка,хотела деньги бабушке дать, а папа заявил, что старой карге ни копейки неперепадет. Потом заорал, что денег не жаль, и сжег сотню!

Вдова поднялась во весь гренадерский рост.

– Кока, изволь идти в спальню.

– Не смейте приказывать моей жене, –взвился Тема.

Я вздохнула: ну вот, как всегда, семейный уютв разгаре. И, оставив гостей громко лаяться, пошла в гараж. Съезжу пока вклинику, узнаю, кто родил Юру.

Клиника – ультрасовременное здание из стекла ибетона – размещалась в уютном зеленом парке. Только сейчас, холоднымфевральским днем, парк стоял голый и тоскливый. На большой парковочной площадкеперед входом теснились автомобили. Пришлось бросить «Пежо» довольно далеко идобираться до двери пешком через ледяную жижу на тротуаре. После промозглогохолода большой, светлый и теплый холл показался особенно уютным. Я вдохнуларезкие больничные запахи и пошла искать пресс-секретаря.

Им оказалась крайне деловая женщина летпятидесяти, с мужеподобным лицом и габаритами борца сумо. Внимательнейшимобразом изучив удостоверение – я еле удержалась, чтобы не предложить ейпопробовать его на зуб, – она сурово спросила:

– Ну и что хотите от нас?

Интересное дело, если пресс-секретарь начнеттак разговаривать с журналистами, всех распугает. Я постаралась как можнокороче изложить цель визита – сделать передачу о достижениях их врачей.

Дама неожиданно оживилась:

– Можете сообщить об уникальныхоперациях, которые наши хирурги делают на почках. Накоплен удивительныйматериал.

– Почки так почки, – миролюбивосогласилась я.

Мне бы только добраться до больничногокомпьютера, сама отыщу родильное отделение.

Борец сумо повела меня по бесконечнымкоридорам. Наконец оказались в просторной комнате со стеллажами. На письменномстоле высился вожделенный компьютер.

Дама выдвинула клавиатуру и вывела файлхирургического отделения. Тут на ее поясе запищал телефон. Пробормотавнесколько слов в трубку, она обратилась ко мне:

– Брошу вас тут минут на пятнадцать, тамеще с телевидения приехали, ну и денек.