Хроники особого отдела - Александр Игнатьев

в качестве «жеста доброй воли», отдала свыше 15% акватории Берингова моря – территории, изобилующей нефтепродуктами, рыбными ресурсами и контролирующей ВСЁ судоходство между Арктикой и Тихим океаном через Берингов пролив.

Страшные геополитические провалы!

***

Осень пришла в Москву поздно. Южный ветер пока не сорвал увядшую, но ещё живую буро-зелёную листву. Это необычное тепло выгоняло из домов население, полюбившее выходные дни. Несмотря на полдень, семья, встававшая рано, готовилась обедать. Нанизанное на шампуры мясо источало аромат со слегка кавказским, теперь совсем не страшным, родным и близким акцентом. ОН, лежащий на гранитном постаменте, в ступенчатой пирамиде-мастабе, больше не пугал.

Сегодня были только «свои». Семья и друг оной семьи – мужчина тощий, но вездесущий, тихий, малозаметный, имеющий прозвище «сусло», (недавно восстановленный в ЦК Михаил Андреевич Суслов).

– А пидорас всё-таки был наш «всесоюзный староста», – громко смеялся хозяин дачи.

– Ну, мы ж не видели, – морщил нос «сусло». Он не любил похабных выражений.

– Да, ладно! – веселился отец присутствующей здесь семьи. – Девку-то егоровскую он обрюхатил. И Катька его семь лет не просто за так отсидела... ну, шашлык-то готов?

Никита Сергеевич повернулся к мангалу и замер. Там старательно раздувал ковбойской шляпой угли молодой черноволосый мужчина, неуловимо знакомый и… безобразно одетый.

– А ты, ещё, кто?! – недоуменно взирая на полуголый экземпляр, спросил глава семейства.

– Я? – откликнулся халявный повар. – Я, значитца, Истина. Начальником особого отдела числюсь.

Никита Сергеевич начал медленно закипать. Дикая чёрная кровь бросилась к лицу. Этот… этот… бериевский выкормыш! Явился тут без портков, и…

– Нам надо поговорить, – отвлёкся от приготовления обеда беспорточный гражданин. Передав шляпу не менее удивлённому и оторопевшему Михаилу Андреевичу, он цепко схватил Хрущёва за рукав и уволок в сторону кабинета.

– Нам всего пять минут, без нас не начинайте, – нагло сообщил он окружающим.

***

— Ну, кто ты такой, я теперь понял, – вытирая потную шею платком, расслабился в кабинете Никита Сергеевич. – Ты хам и наглец! Но я дам тебе три минуты, истрать их с толком.

– Так точно, товарищ Хрущёв, – ответил непрошеный гость.

Хозяин кабинета открыл прикрытую Яном дверь и, пользуясь глоткой, словно рупором, проорал:

– Суслов, зайди! – И, обернувшись на фразу: «Ага, третьим будет!», остолбенел. Наглый мужик уже сидел за его столом, в его кресле. Словно примеряя. На лице у вошедшего Михаила Андреевича промелькнуло недоумение. До конца не понимая, кто перед ним, он сдержанно высказался:

– Соизвольте представиться и объяснить, каким образом вы проникли в этот дом, кто вы и что вам нужно.

Ян поёрзал задом по гладкой коже сиденья, поудобнее устраивая свое длинное тело, и ещё немного помолчал, ожидая реакции.

Она не замедлила последовать.

Лицо Хрущёва перекосило от злобы.

– Ну-ка, скотина лаврентьевская! Как ты, мразь, вообще сюда явился?! – его лицо приобрело землистый цвет, стало холодным и напряжённым. – Тупая сволочь, ты вообще понимаешь, с КЕМ сейчас ТАК разговариваешь?

– Ну, мы друг другу не представлены. И, да, я понимаю... а ты?..

На какую-то минуту часы резко замедлили свой ход. Время превратилось в овсяный кисель, густой, тягучий. В кабинете резко сгустились тени, а в висках застывших мужчин молотом о наковальню застучала кровь.

Сквозь эту барабанную дробь мужчины услышали:

– В 53-ем небезызвестные вам господа Трумэн и Черчилль провели в Вашингтоне переговоры, после чего к тебе, Никита, прилетело предложение. Вместе с Жуковым, ты, по-тихому, выводишь из Австрии, Финляндии и Китая войска, а они ослабляют санкции против СССР. Ты, как дешёвка, повёлся. Меньше месяца назад – пожертвовал Порт-Артуром. Но поверь, американцы никогда не оставят свои базы в Японии, Южной Корее, на Тайване и Филиппинах... никогда.

Мгновенье тишины – и снова, звучит тот же голос, совсем негромкий, но немыслимо даже подумать, чтобы перебить…

– Я наблюдатель, без права вмешиваться. Я могу контролировать только то, что не может взять под контроль человек. Но. Я не прощаю предателей, Никита. Никогда. – В помещении стояла глухая ватная тишина. – На, почитай и уничтожь. Документы тебе привёз, секретные. Будем считать, что я только посыльный. Правда, не забудь! Посыльный! С того света...

***

В 1954 году ракетчику, Герою Социалистического труда, лауреату Ленинской премии, политологу Сергею Хрущёву было 20 лет. Он, студент второго курса, проводил все выходные дни рядом с властной матерью и отцом, на даче. В его очерках нет значительной фальши, как нет и преувеличения заслуг его отца. Воспоминания относительно биографичны, оспорить их, или усомниться – сложно. В одном из них Сергей упоминает о странном госте, одетом в нелепые штаны и яркую «попугайскую» рубаху, приехавшем к ним в Жуковку в одно из тёплых осенних воскресений 1954 года.

«Отец, с неделю, как прилетел из успешной поездки по Китаю, и мы жарили шашлык», – пишет он. Взяв с собой Суслова, Хрущёв с прибывшим товарищем уединились в кабинете. «Не выходили долго, – пишет сын. – Уезжая, гость всем улыбался, но забыл шикарную ковбойскую шляпу, которая долго лежала у нас на гардеробе. Отец, почему-то, запретил мне воспользоваться редким головным убором. В тот день шашлык не получился. Отец был расстроен и груб. Всё время пил чай и повторял: «Десять лет – это тоже немало...». Суслов после отъезда посетителя немедленно уехал».

***

Политическое похмелье у Хрущёва наступило быстро. Меньше чем через год, Москва начала судорожно искать места для новых ракетных баз и стоянок подводных лодок. Для начала Никита Сергеевич решит приводниться в Албании. Будет подписано соглашение о строительстве базы во Влоре, но Генеральный секретарь СССР очень быстро разругается с Энвером Ходжа на долгие годы. Затем он начнёт закидывать Мао предложениями по возвращению базы Порт-Артур и... разругается с ним тоже.

А вот по признанию американцев, именно сдача базы позволила случиться войне в Индокитае в 1966-1974 годах. Да и события на Даманском острове в 1969 были бы невозможны, находись советские самолеты-ракетоносцы в двух часах лёта до Пекина...

29 июня 1957 года Молотов, Каганович, Ворошилов и Маленков, обвинив Хрущёва в измене Родине, попытались его устранить. Спас Никиту Сергеевича Жуков, отчётливо понимавший, что и его подпись стоит под документами. Хрущёв своеобразно отблагодарил соратника/подельника, быстро изгнав маршала из армии.

Политика не терпит игры в порядочность...

***

Группа из трёх человек, (Ян, Илья и Борис), в течение трёх недель находились на Кавказе. Вернулись с Марком, который приобрёл привычку петь по ночам лютые волчьи песни. Жители деревень