Артузов - Теодор Гладков

Первая революционная армия маршала Фэна, в зоне действий которой проживали Анненков и Денисов, потерпела ряд неудач в боях против частей генералов–милитаристов. Затягивать операцию против атамана было никак нельзя. Он мог оказаться в стане врагов, сколотить армию и перейти к активным действиям против СССР.

Артузов тоже готовил надежную «удочку». У него вызрел план захвата атамана–палача. Свой замысел он, как водится, доложил Менжинскому. Протянув руку братской помощи китайским революционным силам, советское правительство направило в Китай по их просьбе группу советников. В Китае работали герои Гражданской войны, будущие маршалы Советского Союза Василий Константинович Блюхер и Александр Ильич Егоров. Советнический аппарат при 1–й революционной армии возглавил Виталий Маркович Примаков, бывший командир легендарного корпуса Червонного казачества. Артузов знал, что Примаков установил прямые дружественные связи с командующим армией маршалом Фэном. С помощью советского военного специалиста в этой армии были разработаны и осуществлены несколько успешных наступательных операций. Вот и пришла Артузову мысль, что Примаков может добиться согласия маршала Фэна на захват Анненкова.

Менжинский сразу оценил все достоинства замысла своего ближайшего помощника, но все же попробовал его как бы «расшатать», проверяя на прочность. Прежде всего, его интересовало, даже тревожило, насколько можно полагаться на Фэна.

– Я уверен, что маршал нам поможет, – подмечая, как с лица Вячеслава Рудольфовича спадает тень настороженности, произнес Артузов. – Для него присутствие Анненкова – тоже каждодневная угроза.

– Кстати, на чем основана ваша уверенность, что маршал нам поможет, помимо соображения о той угрозе, которую представляет, как мы полагаем, для него присутствие атамана? Каково его политическое лицо?

– Трилиссер дал исчерпывающую информацию. Маршал Фэн Юйсян – выходец из провинции Чжи–ли{66}. Отец – каменщик, служил писарем в армии одного из богдыханов. Так как был грамотным, дослужился до командира роты. Сын пошел по стопам отца, овладел его профессией. Принимал участие в «боксерском» (Ихэтуаньском) восстании. Был приговорен к пожизненному заключению. Освобожден в 1911 году революционными силами. Был командиром полка в гвардии президента, затем комбригом, губернатором провинции. Это Фэн выгнал из Пекина наследника богды–ханского престола…

– Теперь я понимаю вашу уверенность, Артур Христиа–нович, что маршал нам поможет. Что ж, действуйте!

Через несколько дней после этого разговора Артузов направил в Китай опытного чекиста С. П. Лихаренко.

* * *

Как же осуществился на практике план Артузова? Об этом можно судить по заявлению Анненкова, сделанному им некоторое время спустя следователю ОГПУ: «В декабре 1925 года ко мне приехал директор департамента иностранных дел Ченг (от Фэн Юйсяна) с переводчиком, который мне сообщил, что, ввиду имеющихся у них сведений о моих отношениях со штабом Чжан Цзолина, они считают необходимым мой приезд из моего дома в г. Ланьчжоу, очевидно, где бы они могли наблюдать за мной. Через несколько дней я переехал со своими людьми в г. Ланьчжоу, где проживал до 4 марта 1926 года, когда я был вызван к губернатору, где полицмейстер передал мне распоряжение Фэн Юйсяна приехать к нему. На другой день я вместе с моим начальником штаба Денисовым Николаем Александровичем поехал к Фэн Юйсяну… Прибыв к Фэн Юйсяну, мы были лично им приняты, и я назначен советником при маршале Чжан Шу–даяне. Мне был выдан соответствующий документ».

Действительно, маршал ни одним словом, ни одним жестом не дал Анненкову повода для подозрений. В резиденции его ждали. Солдаты, одетые в серые френчи с маузерами и двуручными мечами, охранявшие маршала, любезно расступились, пропуская атамана. В прихожей солдат, по китайскому обычаю, полотенцем, смоченным в горячей воде, обтер ему лицо. Маршал, человек высокого роста, крепкого телосложения, тотчас же принял атамана.

Анненков ехал в Калган в полной уверенности в своей безопасности, в самом радужном настроении: он признан, он скоро снова поведет войска в атаку! Ему уже слышался воинственный китайский клич «Ша! Ша!» («Убивай!»). Немного послужит, а там и свою армию сколотит, двинет на Семиречье, овладеет Верным{67}, создаст свое государство, в котором будет властелином.

Одно только его огорчило. Перед отъездом он из любопытства зашел в китайскую кумирню. Встретил его бонза с толстой книгой в руках. В ней содержались «Божьи ответы». Анненкову захотелось узнать, что ему предскажет книга. Бонза подвел его к глубокой чаше и предложил выбрать из нее любую из множества находящихся там палочек. Атаман взял наугад одну, протянул бонзе. Тот повернулся к изваянию божества, прочитал иероглиф, начертанный на палочке. Предсказание было нехорошим: «Легче разрубить летящий камень, чем тебе достигнуть успеха».

– Фу–ты, косорылая морда, – выходя из кумирни, в сердцах выругался Анненков, – испортил настроение.

Вскочив в седло, атаман ожег коня плетью, тот взвился с места, карьером помчал по пыльной дороге. Скачка успокоила Анненкова. И совсем легко стало на душе, когда вспомнил все обещания помощи и поддержки, щедро выданные английским консулом в Пекине, Александром Эром, английским представителем в Ланьчжоу Дудом и французским представителем Робертом Герцем, и даже начал мурлыкать незатейливую песенку «Он снова на щите!».

Наконец Анненков въехал в Калган. С любопытством рассматривал главную улицу города, ведущую от моста. Она сплошь состояла из китайских и русских лавок. Сверкали лаком вертикальные вывески с иероглифами, витрины были завалены черными, золотистыми, белыми мехами: город считался одним из крупнейших центров пушной торговли. Вдалеке виднелась каменная крепость. Здесь проходила первая линия Великой Китайской стены. В одном ущелье был проложен проход в Монголию.

К моменту прибытия атамана в город чекист Карпенко получил лаконичную записку: «Анненков в Калгане. Действуй».

Установив наблюдение за гостиницей, где остановился атаман, Карпенко связался с Лихаренко. Артузову была немедленно послана телеграмма: «20 марта Анненков и Денисов в Калгане». Из этого краткого сообщения Артур Христианович понял, что пружина его плана стала распрямляться.

Лихаренко также находился в Калгане. С Лином – под такой фамилией Примаков работал в Китае – он быстро нашел общий язык. Виталий Маркович принял непосредственное участие в захвате атамана. Под предлогом ведения дальнейших переговоров о «службе» Анненкову и Денисову было вручено такое предписание: «Атаману Анненкову Б. В. Сегодня старший советник господин Лин прибыл в Калган. Он приказал Вам не выходить из помещения до 16 часов, ожидая его распоряжения о времени переговоров с Вами».

В тот же день – 31 марта 1926 года – Анненков и Денисов были вывезены из гостиницы и переданы советским властям…

Атаман был выдан советскому правительству компетентными китайскими властями как крупный военный преступник, чья деятельность к тому же на территории сопредельного государства могла быть направлена против коренных интересов самого китайского народа.