Инструментарий человечества - Кордвейнер Смит

Машина сфокусировалась на лице Элеанор/Рода Макбана. Она/он беседовала с очень красивой женщиной, в чьем облике причудливо смешались земные и севстралийские черты.

– Рут Неотсюда, – прошептал О’телекели, – дочь лорда Уильяма Неотсюда, главы Инструментария. Он хотел, чтобы его дочь вышла за «тебя» замуж, и они смогли вернуться на Севстралию. Посмотри на дочь. В настоящий момент она на «тебя» сердится.

Рут сидела на пляже, выкручивая себе пальцы в нервной тревоге, однако ее руки и лицо отражали скорее гнев, чем отчаяние. Она разговаривала с Элеанор, «Родом Макбаном».

– Отец только что рассказал мне! – воскликнула Рут. – Зачем, о, зачем ты отдал все свои деньги какому-то фонду? Инструментарий только что сообщил ему. Я не понимаю. Теперь нам нет смысла заключать этот севстралийский брак…

– Меня это устраивает, – откликнулась Элеанор/Род Макбан.

– Устраивает! – крикнула Рут. – После того, как ты мной воспользовался!

Поддельный Род лишь улыбнулся ей, дружелюбно и понимающе. Настоящий Род, следивший за этой сценой с десятикилометровой глубины, подумал, что Элеанор многое узнала о том, как быть богатым молодым человеком на Земле.

Внезапно лицо Рут изменилось. Она рассмеялась, не пряча изумления.

– Должна признать, – искренне сказала она, – что мне не слишком хотелось возвращаться в старый семейный дом на Старой Северной Австралии. Простая, честная, немного глупая жизнь. Ни океанов. Ни больших городов. Лишь огромные больные овцы и миры, полные денег, которые не на что тратить. Мне нравится Земля. Надо полагать, я слишком испорчена…

Род/Элеанор улыбнулась ей в ответ.

– Может, я тоже испорчен. У меня есть деньги. И ты мне нравишься. Я не хочу ни на ком жениться. Но здесь у меня много кредитов, и мне нравится быть мужчиной…

– Еще бы! – сказала Рут. – Что за странные вещи ты говоришь!

Поддельный «Род Макбан» не подал вида, что заметил ее слова.

– Я почти решил остаться здесь и наслаждаться жизнью. На Севстралии все богаты, но какой в этом смысл? Скажу тебе, мне там было отчаянно скучно, иначе я бы не рискнул приехать сюда. Да. Думаю, я останусь. Я знаю, что Род… – Она/он осекся. – Я имею в виду, Род Макартур, в некотором смысле мой родственник, сможет заплатить налоги с моего состояния, чтобы я мог остаться здесь.

(– Я это сделаю, – сказал настоящий Род Макбан глубоко под землей.)

– Тебе здесь рады, милый, – сказала Рут Неотсюда поддельному Роду Макбану.

В подземелье О’телекели показал на экран и спросил Рода:

– Достаточно?

– Достаточно, – ответил Род, – но позаботьтесь о том, чтобы она знала: у меня все в порядке, и я пытаюсь ей помочь. Вы можете связаться с лордом Жестокость или еще с кем-нибудь и организовать все так, чтобы Элеанор осталась здесь и сохранила свои деньги? Скажите ей использовать имя владельцев Пастбища рока, хотя я не думаю, что земляне заметят разницу. Она будет знать, что у меня все хорошо, и только это имеет значение. Если ей действительно нравится в копии моего тела, пусть на нее сядет гигантская овца!

– Странное благословение, – заметил О’телекели, – но это можно устроить.

Род остался стоять. Он выключил экран, но не сдвинулся с места.

– Что-то еще? – спросил О’телекели.

– К’мелл, – сказал Род.

– С ней все в порядке, – ответил лорд подземного мира. – Она ничего от тебя не ждет. Она хороший недочеловек.

– Я хочу что-то для нее сделать.

– Ей ничего не нужно. Она счастлива. Не вмешивайся.

– Она не сможет вечно работать эскорт-девушкой, – упорствовал Род. – Вы, недолюди, стареете. Не знаю, как вы управляетесь без струна.

– Я тоже, – сказал О’телекели. – Мне просто выпала долгая жизнь. Но насчет нее ты прав. Она скоро состарится, по твоему времени.

– Я бы хотел купить ей ресторан, тот, которым управляет человек-медведь, и превратить его в место встречи, открытое и для людей, и для недолюдей. Она сможет придать ему романтическую, занимательную нотку, и он будет иметь успех.

– Чудесная идея. Отличный проект для твоего фонда, – улыбнулся О’телекели. – Так мы и поступим.

– А Хозяин кошек? – спросил Род. – Я могу что-то сделать для него?

– Нет, не тревожься о К’уильяме, – ответил О’телекели. – Он под защитой Инструментария и знает знак Рыбы. – Огромный недочеловек умолк, чтобы дать Роду возможность поинтересоваться этим знаком, но Род не обратил на паузу внимания. Птичий гигант продолжил: – К’уильям уже получил свою награду – добрую перемену, которую произвел в твоей жизни. А теперь, если ты готов, мы усыпим тебя, мой сын О’йкасус вернет тебе привычное тело, и ты очнешься на орбите вокруг своей родной планеты.

– А К’мелл? Вы можете разбудить ее, чтобы я попрощался после той тысячи лет?

Хозяин подземного мира мягко взял Рода под руку и повел через огромный зал, ответив на ходу:

– А ты на ее месте захотел бы еще одно прощание, после тысячи лет, которые, по ее воспоминаниям, она провела вместе с тобой? Оставь ее. Так будет милосердней. Ты человек. Ты можешь позволить себе роскошь быть милосердным. Это одно из лучших качеств, которыми обладаете вы, люди.

Род остановился.

– В таком случае, может, у вас найдется записывающее устройство? Она познакомила меня с Землей, спев чудесную песню про птиц, что кричат в вышине, и я хотел бы оставить ей одну из наших севстралийских песен.

– Спой, что хочешь, – ответил О’телекели, – и хор моих помощников будет помнить эту песню до конца жизни. Другим это тоже понравится.

Род посмотрел на недолюдей, которые следовали за ними. На мгновение он смутился при мысли о том, что придется петь перед такой толпой, но потом увидел их теплые, восхищенные улыбки и успокоился.

– В таком случае запомните это и обязательно спойте К’мелл за меня, когда она проснется.

И, чуть возвысив голос, он спел:

Хор пропел все это со звучностью и насыщенностью, каких Род никогда прежде не слышал в этой песне.