Инструментарий человечества - Кордвейнер Смит

Родерик Элеанор лишился дара речи.

Новоназначенные лорды Инструментария редко находились с ответом. Такова была традиция Инструментария – заставать новых членов врасплох после досконального изучения их записей на предмет разума, воли, жизненной силы – и еще раз жизненной силы.

Улыбаясь, лорд Уильям протянул руку и произнес без прежней формальности, как старый добрый севстралиец:

– Добро пожаловать, кузен из серых тучных облаков. Немногим из наших людей посчастливилось быть избранными. Позволь мне поприветствовать тебя.

Родерик Элеанор принял его руку. Он по-прежнему не знал, что сказать.

Дворец ночного губернатора, через двадцать лет после возвращения Рода

– Я отключил человеческий голос много часов назад, Лавиния. Отключил его. С числами предсказания всегда точнее. Он ничего не знает про наших мальчиков. Я сотни раз изучил эту консоль. Иди сюда, старушка. Нет смысла предсказывать будущее. Оно уже наступило. Так или иначе, наши мальчики выйдут из фургона к тому времени, как мы поднимемся на холм и спустимся с него. – Он говорил вслух, в знак своей неж– ности.

– Быть может, нам воспользоваться орнитоптером? – встревоженно спросила Лавиния.

– Нет, подруга, – мягко возразил Род. – Что подумают наши соседи и родственники, если увидят родителей, примчавшихся, словно дикие иномирцы или парочка проклятых англичанишек, которые от малейшего сотрясения теряют голову? В конце концов, наша большая девочка Кашеба справилась два года назад, а у нее неважное зрение.

– Но она крикунья, – тепло возразила Лавиния. – И может отогнать космических пиратов даже лучше, чем ты, до того как смог слыжать.

Они медленно пошли по склону холма.

Поднявшись на вершину, они услышали зловещую песню:

В том или ином виде эту мелодию знали все севстралийцы. Ее напевали старики, когда молодым приходило время отправиться в фургон, чтобы обрести жизнь или смерть.

Род и Лавиния увидели судей, выходящих из фургона. Здесь был умиротворенный почсек Хьютон Сайм, лишившийся тревог благодаря особым сонным жизням, которые лекарство Рода принесло из тайных подземелий Земли. Здесь были лорд Редлэди и доктор Уэнтворт.

Лавиния кинулась было вниз к собравшимся, но Род схватил ее за руку и с грубоватой нежностью сказал:

– Спокойно, подруга. Макбаны никогда не бегут – ни к чему-то, ни от чего-то.

Сглотнув, она зашагала рядом с ним.

Когда они приблизились, люди стали оглядываться на них.

По их лицам ничего нельзя было понять.

Новости им сообщил лорд Редлэди, чуждый условностям до мозга костей.

Он поднял палец.

Лишь один.

И сразу после этого Род и Лавиния увидели своих близнецов. Тэд, светловолосый, сидел на стуле, и Старик Билл пытался его напоить. Тэд отказывался. Он смотрел вдаль, словно не верил своим глазам. Темноволосый Рич стоял в одиночестве.

Стоял и смеялся.

Смеялся.

Род Макбан и его супруга пересекли земли Рока, чтобы проявить вежливость к соседям. Так велела неумолимая традиция. Лавиния чуть сильнее стиснула ладонь мужа; он чуть крепче сжал ее руку.

Наконец с формальными любезностями было покончено. Род поднял Тэда на ноги.

– Здравствуй, парень. Ты справился. Знаешь, кто ты?

Мальчик машинально ответил:

– Родерик Фредерик Рональд Арнольд Уильям Макартур Макбан сто пятьдесят второй, господин и отец!

Затем, всего на мгновение, он сломался. Показал на Рича, который по-прежнему смеялся в одиночестве, и рухнул отцу в объятия.

– Отец! Почему я? Почему я?

Мартел был зол. Он даже не скорректировал кровь, чтобы перестать сердиться. Он носился по комнате, не глядя. Увидев, что стол рухнул на пол, и по выражению лица Люси догадавшись, что грохот был оглушительный, Мартел посмотрел вниз, чтобы проверить, не сломал ли ногу. Не сломал. Сканер до мозга костей, он был вынужден просканировать себя. Проверка включала ноги, живот, грудной блок с инструментами, ладони, руки, лицо и, при помощи зеркала, спину. Лишь после этого Мартел вновь рассердился. Он говорил вслух, хотя знал, что жена не выносит его рев и предпочитает, чтобы он писал.

– Говорю же тебе, я должен кренчнуться. Обязан кренчнуться. Это моя проблема, верно?

Люси ответила, и он прочел по ее губам лишь часть слов:

– Дорогой… ты мой муж… право любить тебя… опасно… делай этого… опасно… подожди…

Он повернулся к ней, но вновь включил голос, оглушив ее своим ревом:

– Я же сказал, что кренчнусь!

Заметил ее лицо – и стал печальным и чуть-чуть нежным.

– Неужели ты не понимаешь, что это для меня значит? Вырваться из ужасной клетки в моей собственной голове? Снова стать человеком – услышать твой голос, ощутить запах сигареты? Снова чувствовать – чувствовать землю под ногами, движение воздуха на коже лица? Ты не понимаешь, что это значит?

Ее широко распахнутые глаза и назойливая тревога вновь разозлили его. Он прочел по губам несколько слов:

– …люблю тебя… для твоей пользы… думаешь, я не хочу, чтобы ты был человеком?.. для твоей пользы… слишком часто… он сказал… они сказали…

Он рявкнул на нее – и осознал, что его голос был особенно жутким. Эти звуки причинили ей не меньшую боль, чем слова:

– Думаешь, я хотел, чтобы ты вышла замуж за сканера? Разве я не говорил тебе, что мы не намного лучше хаберманов? Говорю тебе, мы покойники. Нам нужно быть мертвыми, чтобы делать свою работу. Как может человек подняться наверх и выйти Наружу? Ты представляешь, что такое Открытый космос? Я тебя предупреждал. Но ты вышла за меня. Ладно, ты вышла за мужчину. Пожалуйста, дорогая, позволь мне быть мужчиной. Позволь слышать твой голос, ощущать тепло того, как быть живым, как быть человеком. Позволь!

По ее потрясенному, согласному лицу он понял, что победил. Он не стал вновь использовать голос, а снял висевший на груди планшет и написал заостренным ногтем правого указательного пальца – говорящего пальца сканера – стремительным, четким почерком: Пжлста, дргая, где крнчвый кабель?

Она достала из кармана фартука длинный кабель в золотой оплетке. Уронила на ковер его полевую сферу.

Быстро, деловито, с ловкой покорностью жены сканера она обвила кренчевым кабелем его голову, шею и грудь, обойдя набор грудных инструментов. Она даже не задела радиальные шрамы вокруг этих инструментов, стигматы людей, которые поднимались Наверх и выходили Наружу. Он машинально поднял ступню, когда она пропустила кабель между его ног. Она натянула провод и вставила небольшой штекер в регулятор высокой нагрузки рядом с сердечным индикатором. Помогла мужу сесть, сложила его руки и запрокинула голову на подголовник кресла. Затем повернулась к нему, чтобы он мог прочесть ее слова по губам. Ее лицо было спокойным.