Хроники Червонной Руси - Олег Игоревич Яковлев

с половцами сейчас ни к чему. Ляхи — вот главные враги Червонной Руси. Каждое лето сёла наши грабят. А воевать и с теми, и с другими без помощи Игоревича и Мономаха нам пока не под силу.

— Выходит, на переговоры пойдём? — вопросительно уставился на князей Халдей.

— Попробовать надо. По крайней мере, дадим поганым понять, что ратиться не хотим, — промолвил Володарь.

Не особо верил он в успех грядущих переговоров, но всё же знал — так будет лучше. Сила ратная у половцев была велика, хотя пришли на Днестр только несколько небольших орд.

...Стан в излуке Днестра занимал довольно обширное пространство и был хорошо укреплён связанными между собой повозками. Ревели огромные верблюды, ржали лошади, блеяли овцы. За рядами телег виднелись высокие войлочные юрты, некоторые из них стояли прямо на повозках.

— Все явились — с жёнами, детьми, баранами! Видно, надолго хотят обосноваться, — заметил, оглядев половецкий стан, воевода Верен.

— Узнать бы, что за орда и куда путь держит, — задумчиво промолвил Володарь. — В обычный набег они детей и скот не берут.

Руссы расположились лагерем на расстоянии двух полётов стрелы от половцев, охватив плотным кольцом место от одного до другого извива Днестра. За рекой также разместились свиноградские и теребовльские ратники. Стан врага оказался окружён со всех сторон.

Наутро Биндюк, хорошо знавший половецкую молвь, и Халдей направились к степнякам для переговоров.

Долго тянулись часы ожидания, Володарь волновался за своих людей, непрерывно вглядываясь вдаль. Но за цепью крытых бычьими шкурами повозок не было заметно никакого движения.

Уже после полудня Халдей воротился один.

— Биндюка взяли в аманаты[250]. Велели передать, чтобы вы, доблестные архонты, отвели свои войска и дали им уйти. Хан Ензем сказал, что не хочет воевать с вами. Пленников обещал вернуть.

— А куда он хочет уйти, не говорил? Почто вообще явился сюда? Почто сёла пожёг? — забросал хазарина вопросами Василько.

— Молчит, хитрит, — мрачно отвечал ему Халдей.

— Можно ли ему верить? Как думаешь? — спросил Володарь.

Халдей отрицательно затряс головой.

— Скрывает он свои настоящие цели, архонт. Полагаю, не ждал он, что вы, архонты, запрёте его здесь.

...Снова сидели князья, воеводы и бояре в шатре, спорили, сомневались. Володарю было жаль молодого Биндюка. Как бы не убили его половцы!

Переглянувшись с братом, он решительно оборвал споры.

— Пошлём ещё гонца. Велим передать, чтобы немедленно освободили Биндюка и весь полон! Без этого мы не отступим! — заявил он.

На исходе ночи, в сумеречный час внезапно заскрипели громко половецкие повозки. Плотной массой, с диким гортанным провизгом-суреном, потрясая саблями, пуская стрелы, хлынула орда на русский стан, отчаянно пытаясь прорвать кольцо окружения. Закипела яростная сеча, только и ходили в дланях сабли.

Володарь и Василько не мешкая ввели в бой спрятанные в засаде в окрестных колках дружины. Долгим был бой, хоть и пролетел он для Володаря как-то удивительно быстро. Он сам рубил, ударял что было силы харалужным клинком об аварские шеломы, одному степняку снёс голову, другого ранил, третьего обратил вспять. Потом вырвался из гущи сражения, огляделся по сторонам, с холма наблюдая, как складывается сеча. Заметив, где у руссов слабые места, тотчас направил туда подкрепление. После снова летел в бой, врывался во вражьи ряды, увлекая за собой гридней и отроков, снова рубил, прикрывался щитом от стрел и копий.

Наконец половцы, не сумев пробить сомкнутый строй Володаревой рати, резко отпрянули, отхлынули и стали спешно на конях уходить по броду за реку. Вскоре лишь смятая трава, трупы посреди поля да брошенные шатры и повозки напоминали о кипевшем только что сражении.

Володарь с изумлением глянул на небо. Солнце стояло в зените, ласковые вешние лучи согревали лицо.

«Неужели уже полдень? Так скоро? Выходит, целых шесть часов бились!»

Только сейчас ощутил он наваливающуюся на плечи усталость. Надо же, и страха не было, когда врубался во вражьи ряды, одно владело — гнев и желание отомстить степнякам за наглое разбойничье нападение.

К нему подъезжали Василько в покорёженном шеломе, уже без султана с перьями, Халдей, воевода Верен. Неожиданно вынырнул из толпы ратников улыбающийся Биндюк.

— Ты как здесь?! — спросил его обрадованный Володарь.

— Отпустили мя поганые. Токмо не успел я до вас добраться, как вынеслись они из стана и на наш лагерь накинулись, — стал объяснять отрок. — Пришлось мне в яруге[251] укрыться, переждать.

Радуясь, что юноша избежал гибели, Володарь обнял его и расцеловал в щёки.

Убитых с обеих сторон было совсем немного, раненых — во много крат более. Среди пленных оказались знатные половцы — беки и беи. Хмуро, по-волчьи смотрели они на братьев-князей. Через Биндюка Володарь стал расспрашивать их:

— Зачем пришли вы на нашу землю? Зачем грабили сёла, убивали мирных землепашцев, угоняли скот? Куда хотели идти дальше?

Отвечали половцы неохотно, но всё же из их слов многое стало ясно.

Хан Канулч со своей ордой вторгся в землю угров, прошёлся по Тисе. Но король Ласло окружил его, разбил и взял в плен. Ензем и А кочан пошли на выручку Капулчу. По дороге они решили полакомиться добычей на Днестре, — объяснил, выслушав пленных, Биндюк.

— Стало быть, держат путь в Угрию? Халдея ко мне! — приказал Володарь.

Они долго сидели втроём в шатре — Володарь, Василько и Халдей.

— Надо упредить угров. Поезжай, Халдей, к Коломану. Возьмёшь охрану, сколько тебе надо, и коней поводных. Грамоты тебе не дам — скажешь ему всё на словах. Через перевалы в Карпатах, думаю, половцы не сунутся, пойдут на Тису окружным путём. Ты их сможешь опередить, говорил Володарь.

На лице Халдея появилось сомнение. Он осторожно спросил:

— Светлый архонт! Стоит ли предупреждать Коломана об опасности? Какая в этом выгода тебе?

— Да ты что?! — гневно воскликнул, не сдержавшись, Васильки. — Чтоб поганые и в уграх разор чинили, мирный люд грабили! Коломан — брат