Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон

Первым же ударом Фирпо заставил Демпси упасть на колено, отчего восемьдесят тысяч ртов беспокойно вздохнули. Демпси ответил на это тем, что отправил Фирпо в нокдаун семь раз в первом раунде, но каждый раз Фирпо вставал и продолжал бой. После седьмого нокдауна он собрался и мощным правым хуком отправил Демпси за пределы ринга. Демпси перелетел через канаты и упал на зрителей. Его мгновенно подняла и поставила на ноги такая масса рук, что «казалось, будто толпа делает ему массаж», – вспоминал впоследствии Фирпо. Среди тех, кто с энтузиазмом бросился на помощь, был и Бейб Рут с сияющей улыбкой. За такую помощь Демпси могли бы дисквалифицировать, но рефери дал сигнал к продолжению боя.

В первую минуту второго раунда Демпси нанес Фирпо два мощных удара в голову, отчего тот упал и больше не поднимался. Большинство обозревателей заявили, что это был самый захватывающий поединок в их жизни. Грэнтланд Райс считал, что это был вообще самый потрясающий поединок за всю историю.

А потом Демпси перестал выходить на ринг. Бои сначала переносились, а потом и вовсе отменялись. С сентября 1923 по сентябрь 1926 года Демпси не провел ни одного матча. Он обосновался в Лос-Анджелесе, снялся в паре фильмов, сделал операцию по исправлению носа, женился на второстепенной киноактрисе Эстель Тейлор (и переспал с некоторыми другими) и подружился с Чарли Чаплином и Дугласом Фэрбенксом.

Брат Демпси, Джонни, мечтавший стать голливудской звездой, к тому времени уже проживал в Лос-Анджелесе, где завел знакомство с некоторыми влиятельными лицами, в частности с Уоллесом Ридом, одним из самых популярных актеров того времени и любимцем женщин. Внешне Рид выглядел как парень, которому любая мать не задумываясь бы отдала руку своей дочери, но его личная жизнь была не такой уж благополучной и к тому же он страдал от наркотической зависимости. Он научил получать удовольствие от кокаина и героина и Джонни Демпси. В 1923 году, в возрасте тридцати одного года Рид скончался от своего пагубного пристрастия, но к тому времени Джонни тоже успел стать закоренелым наркоманом. Проблемы Джонни и его ухудшающееся состояние стали источником постоянных беспокойств и тревог для его брата Джека.

В 1926 году в Филадельфии проходила всемирная ярмарка под названием «Полуторастолетняя выставка» в честь 150-летия подписания Декларации независимости. Она не заладилась с самого начала. Прежде всего, для ярмарки было выбрано совершенно неподходящее место, труднодоступное и болотистое. Планы на ярмарку строились грандиозные, но финансирование было скудным. Власти штата Пенсильвания вообще отказались выделять на нее какие бы то ни было средства.

Строительство затягивалось настолько, что ко времени открытия ярмарки 31 мая 1926 года не был готов почти ни один павильон. Президент Кулидж отказался посещать ярмарку и отправил на нее государственного секретаря Фрэнка Б. Келлога и своего вездесущего министра коммерции Герберта Гувера. Их глазам предстали строительные леса вокруг главного экспоната выставки, восьмидесятифутового «Колокола Свободы». Работы в павильоне Нью-Йорка даже не начинались. Главным же долгостроем оказался павильон Аргентины, открывшийся 30 октября, то есть на момент закрытия самой выставки.

Почти все лето и осень шли дожди, что не способствовало притоку на ярмарку публики. За все время произошло только одно по-настоящему успешное мероприятие. Вечером 23 сентября на редко используемом стадионе Джек Демпси выступил против восходящей звезды бокса, молодого Джина Танни. Это был первый матч Демпси почти за три года.

Понятно, что после такого перерыва интерес к матчу был велик. Один репортер, восхищаясь предстоящим поединком, в порыве вдохновения назвал его «величайшим боем с Силурийского периода». Билеты на него приобрели 120 тысяч человек, но, по некоторым оценкам, посетили около 135 тысяч. Танни был неплохим боксером, но удары у него были довольно легкие, и, согласно всеобщему мнению, Демпси должен был быстро разделаться с ним. Но настоящим мастером себя показал Танни; он наносил быстрый и точный удар, а потом ловко отскакивал от опасной правой руки Демпси. Весь вечер Демпси старался поймать его, пока тот отвечал резкими и изматывающими ударами. К седьмому раунду Демпси уже представлял собой распухшее месиво, один его глаз полностью заплыл, другой превратился в щелку. В общем итоге ему удалось нанести Танни только один удачный удар. Танни же с легкостью победил по очкам.

На следующий вечер, когда Демпси, весь в синяках и с распухшим лицом, приехал домой, его жена спросила, что случилось. Говорят, что Демпси ответил: «Я забыл, как уклоняться, дорогая».

Публика была сильно разочарована, но поражение Демпси стало предлогом для величайшего в истории бокса матча-реванша. Для извлечения максимальной прибыли и для подогрева интереса было решено провести ряд отборочных матчей. Первый отборочный матч проходил между Джеком Шарки и Джимом Малоуни. (Этот матч уже упоминался выше в связи с тем, что его прервали, чтобы двадцать тысяч человек помолились за Чарльза Линдберга, который тогда находился над Атлантикой.) Шарки, легко одержавший победу в этом бою, должен был встретиться на следующем отборном матче со стареющим, но все еще грозным Джеком Демпси 22 июня на том же стадионе «Янки-Стэдиум» (и это, разумеется, очень даже нравилось Джейкобу Руперту).

В начале июля 1927 года произошло много событий: Ричард Бэрд со своей командой совершил посадку на воду у побережья Франции, Нью-Йорк накрыло первой теплой волной, Калвин Кулидж отпраздновал свой пятьдесят первый день рождения в ковбойском наряде, Чарльз Линдберг вылетел из Оттавы, помощники Генри Форда составили текст его извинения перед евреями и ведущие банкиры мира провели тайную встречу на Лонг-Айленде. Но больше всего страну заботил вопрос о том, удастся ли Джеку Демпси подтвердить свой титул чемпиона. Десятки журналистов отсылали ежедневные репортажи из его тренировочного лагеря у озера Сарагота в штате Нью-Йорк; публика с интересом читала, насколько грозный у него вид, как решительно он настроен на победу и какие у него сильные удары, которых не видели уже несколько лет.

Но тут произошла трагедия в его семье, о которой ему сообщили 2 июля приехавшие в лагерь полицейские. Брат Демпси, Джонни, в последнее время все чаще впадал в приступы ярости и набрасывался на свою молодую жену Эдну с кулаками, из-за чего она сбежала на восток вместе с их малолетним ребенком. Джонни Демпси выследил Эдну, ворвался в пансион в Скенектади, где она временно остановилась, всего в двадцати милях от тренировочного лагеря, и застрелил ее, после чего застрелился сам. Ребенка он не тронул.

Для Джека Демпси это стало большим ударом. Полицейские отвезли его в Скенектади на опознание трупов, а когда он вернулся в лагерь, то заперся в своей хижине и никому не открывал дверь. Через два дня, ко всеобщему облегчению, он вышел и, хоть и с мрачным видом, продолжил тренировки.

В Париже члены экипажа Бэрда, покончив с официальными формальностями, проводили последнюю ночь в городе, причем немного оживленнее, чем это делал Линдберг. Берт Акоста, или «смуглый щеголь Акоста», как его называл журнал «Тайм», отвел Джорджа Новиля в одно из самых злачных ночных заведений на Монмартре, где играл джаз и царило безудержное веселье. Бернта Балхена пригласила к себе шумная компания скандинавов, гостивших в Париже. Сам Бэрд отклонил все приглашения и предпочел лечь спать пораньше.