Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон

Поединок вряд ли можно было назвать увлекательным. Демпси держался гораздо менее агрессивно, чем раньше. Шарки легко выполнял свои осторожные атаки и уверенно лидировал в первых шести раундах. В седьмом же раунде он не выдержал и поступил, как самый неумелый боксер. Рассердившись на то, что Демпси постоянно атакует его ниже пояса, он повернулся к рефери, чтобы пожаловаться, и тут Демпси ударил его в подбородок и свалил с ног. На фотографиях видно, как Шарки падает, словно плащ с вешалки. Демпси был объявлен победителем. Теперь ему предстояло встретиться с Джином Танни в матче-реванше 22 сентября в Чикаго – на величайшем и самом неоднозначном матче в истории.

Восхищенный небывалой выручкой Джейкоб Руперт объявил, что намерен увеличить вместимость стадиона «Янки-Стэдиум» и возвести дополнительные трибуны вдоль левого края поля, благодаря чему боксерские матчи могли бы посещать девяносто тысяч зрителей. Спортивные обозреватели отнеслись к этому заявлению критически и писали о том, что многие зрители на минувшем матче сидели так далеко, что с тем же успехом могли бы смотреть на ринг в перевернутую подзорную трубу. Как ехидно заметил один журналист, после окончания поединка пятьсот человек выбежали со стадиона, чтобы «купить экстренный выпуск и узнать исход матча».

На следующий день Шарки лег в больницу из-за множественных внутренних кровотечений. К счастью, он быстро поправился, но все равно это было очередное напоминание о том, что Демпси еще рано списывать со счетов и что удары у него еще достаточно мощные.

На следующий после матча между Демпси и Шарки день Чарльз Линдберг начал свой национальный тур и прибыл в Бостон, причем довольно необычным образом. Долетев до только что открывшегося Бостонского аэропорта (на его месте сейчас находится аэропорт Логан), он пересек Бостонскую гавань, держась чуть выше воды, и в последний момент взмыл в воздух, завис на несколько мгновений, грациозно перевернулся на бок, сделал дугу и приземлился точно перед ангаром – и это на самолете, у которого не было тормозов и переднего обзора. Восхищенные крики толпы можно было слышать в парке Бостон-Коммон в трех милях от аэропорта.

В центре Бостона собралась огромная толпа – «величайшее скопление людей, когда-либо стекавшихся в центр города, чтобы поприветствовать отдельного человека или почетных гостей», как писал один комментатор. Несмотря на то что собравшиеся были настроены благожелательно, в такой массе народа стихийно возникла давка. Корреспондент «Нью-Йорк таймс» сообщал о том, что когда по улице поехала колонна с автомобилем Линдберга, «стоявшие в центре люди оказались сдавленными со всех сторон… многие женщины и дети упали в обморок, и от более серьезных травм их спасло только то, что тела других людей поддерживали их в вертикальном положении; их не растоптали только благодаря такой тесноте».

Двух солдат и полицейского, которые пытались помочь одной женщине, самих унесла толпа, словно волна во время прилива. Другие старались не попасть под колеса медленно передвигающегося кортежа. Можно назвать чудом тот факт, что никого не задавили и никто не задохнулся. Тем не менее один мужчина скончался от сердечного приступа, и более чем сотне человек пришлось оказать первую медицинскую помощь на полевых станциях в парке. Четырнадцать человек были доставлены в больницу, и, как писал корреспондент «Таймс», «они вернулись домой с синяками и в порванной одежде».

Такие встречи ожидали Линдберга почти повсюду. Со всех сторон его теперь окружала толпа, возбужденная, страстно желавшая прикоснуться к обожаемому герою или хотя бы взглянуть на него краешком глаза. Постепенно он начал понимать, что обратного пути к безвестности не будет. Такой теперь была его жизнь.

Казалось, уже никакое событие не сможет отвлечь от Линдберга назойливое внимание публики. Но как раз тогда, когда его приветствовала восторженная толпа, в расположенной неподалеку тюрьме (заключенные могли даже слышать приветственные крики) сидели два скромных итальянских анархиста, ожидавшие казни за убийства, которые, по мнению многих миллионов человек по всему миру, они не совершали.

Их звали Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти, и им предстояло стать героями очередного громкого скандала.

Солнечным и прохладным апрельским днем 1920 года, около 3 часов пополудни, двое служащих обувной фабрики Слейтера и Моррила в Саут-Брейнтри в штате Массачусетс шли по пыльной петляющей дороге, направляясь из здания управления фабрики на Железнодорожной авеню в отдельное здание, находившееся в двухстах ярдах на Перл-стрит. Фредерик Парментер был кассиром, Алессандро Берарделли был его охранником. Они несли 15 776 долларов 51 цент наличными в двух металлических чемоданах – недельную зарплату пятисот служащих фабрики. Их путь проходил мимо здания другой фабрики, Райса и Хатчинза, занимавшей пятиэтажное здание, мрачно нависавшее прямо над дорогой.

Едва Парментер и Берарделли миновали фабрику Райса и Хатчинза, как к ним подошли двое мужчин и потребовали отдать чемоданы. Не успел Берарделли ответить, как один из грабителей трижды выстрелил в него. Берарделли упал на колени и руки, закашлялся кровью, с хрипом втягивая в себя воздух. Затем стрелявший повернулся к застывшему в ужасе Парментеру и выстрелил в него. Получив серьезное ранение, Парментер упал на чемодан и попытался проползти по направлению к улице, инстинктивно стремясь убежать. Один из грабителей – из показаний свидетелей неясно, кто из двоих (а возможно, и некий третий вооруженный человек) – шагнул вслед за Парментером и хладнокровно выстрелил ему в спину. Потом человек с оружием – опять же, свидетели не уточняли, кто именно – повернулся к Берарделли и прикончил его двумя выстрелами.

Тут к нападавшим подъехал автомобиль синего цвета, в котором сидели два или более сообщников, и нападавшие вскочили в него; после чего машина проехала железнодорожный переезд. Сидевшие в ней время от времени стреляли по сторонам. Весь инцидент занял не более минуты. Доказательством того, насколько быстрым и шокирующим было это ограбление, служил тот факт, что свидетели не могли прийти к общему мнению даже относительно того, сколько было нападавших и кто конкретно из них стрелял.

Никто тогда не подозревал, что это хладнокровное, но вполне обыкновенное убийство, совершенное на окраине Саут-Брейнтри, привлечет внимание всего мира и станет самым громким убийством 1920-х годов. В наши дни мало что осталось от сцены того преступления. Фабрики давно снесены, как и небольшие ресторанчики и лавки вдоль улицы. Брейнтри давно уже превратился из фабричного города в тихий пригород в двенадцати милях к югу от Бостона. Перл-стрит теперь шоссе в несколько рядов со светофорами на каждом перекрестке. На месте, где стреляли в Парментера и Берарделли, стоит местный торговый центр «Перл-Плаза», а по соседству с ним – супермаркет «Шоу» и склад «Макс». Возле моста через железную дорогу, которого не было в 1927 году, расположен небольшой памятник в честь двух жертв преступления, сооруженный в 2010 году на его девяностолетие.