Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон

При рождении в июне 1895 года (через четыре месяца после Бейба Рута) его нарекли именем Уильям Харрисон Демпси, но родные называли его просто Харри. Семья его примечательна тем, что в ней смешались самые разные национальности: индейцы чероки, евреи, шотландцы и ирландцы. Демпси был девятым из тринадцати детей, и, несмотря на бедность, жили они дружно и сплоченно, что еще аукнется ему летом 1927 года. В юности он зарабатывал на жизнь тем, что заходил в бары и предлагал любому сразиться с ним за призовой фонд, на который скидывались все присутствующие. Благодаря таким «тренировкам» мастерство его росло. От этого оставался только один шаг до профессионального бокса. Профессионально он начал выступать в 1914 году под именем «Малыш Блэки». Примерно тогда же он познакомился со своей будущей женой Мэксин Кейтс, женщиной на пятнадцать лет старше его, пианисткой в салунах, иногда занимавшейся проституцией. Но в браке они прожили недолго и расстались через несколько месяцев. (Она погибла в 1924 году ужасной смертью – сгорела в пожаре, который охватил бордель в Хуаресе в Мексике.)

Бойцом Демпси был инстинктивно безжалостным и беспощадным. «На ринге казалось, что ему нравится избивать людей», – писал его биограф Роджер Кан. Однажды, в приступе плохого настроения, он послал в нокаут всех своих партнеров по спаррингу. В другой раз он предложил встретиться с ним писателю Полу Галлико, на то время спортивному редактору из «Нью-Йорк дейли ньюс», чтобы тот просто попробовал, что значит выйти на бой с чемпионом, но ударил редактора так сильно, что едва не отправил его на тот свет. Очнувшись, Галлико ничего не помнил, но после писал, что ему показалось, будто на него обрушилось здание. Присутствовавший при этом спортивный комментатор Грэнтланд Райс писал: «Под конец голова молодого мистера Галлико висела едва ли не на лоскутке». Когда при подобных обстоятельствах Эл Джолстон решил в шутку побоксировать с Демпси перед фотографами, Демпси раздробил Джолстону подбородок.

Но как только поединок заканчивался, Демпси часто предлагал сопернику свою помощь и поднимал на ноги человека, которого только что уложил. Внешне он выглядел настоящим злодеем, с «тюремной» стрижкой и стальным взглядом, но в частной жизни был приятным собеседником, немного даже скромным и на удивление задумчивым.

Ничто в том бою против Уилларда в Толидо не пробуждало дух предпринимательства так, как осознание того факта, что Текс Рикард потратил на сооружение временного стадиона 100 000 долларов и все равно получил прибыль. Девять тысяч посетителей превзошли любые толпы, когда-либо посещавшие спортивные состязания на планете. Бокс вдруг показался слишком прибыльным делом, чтобы отдавать его на откуп каким-то второстепенным городам на западе, особенно когда в Нью-Йорке 250 дней в году простаивали такие прекрасные сооружения, как «Янки-Стэдиум» и «Поло-Граундс». Почти сразу же сенатор штата Нью-Йорк (и впоследствии мэр Нью-Йорка) Джимми Уокер предложил объявить боксерские поединки полностью легальными в штате. За ним последовали и другие штаты.

Но в некоторых районах боксу все еще сопротивлялись. Многие приходили в ужас от его жестокости и грубости. Другие возмущались тем, что это был предлог для игры на деньги. Преподобный Джон Роуч Стрейтон видел главную угрозу морали в том, что представительницам слабого пола разрешают смотреть «на практически обнаженных мужчин, которые колотят друг друга, обливаясь потом и кровью, ради потакания своим животным страстям».

Как оказалось, многие женщины к этому охотно стремились; особенно им нравилось смотреть на полуобнаженного французского боксера Жоржа Карпантье – красавчика по всеобщему мнению. «Красоту его профиля оценил бы даже Микеланджело», – писала одна сраженная наповал современница, и ее мнение повторяли во всех женских журналах страны. Женщины просто восхищались им. Когда позже в поединке Жоржа Карпантье победил Джин Танни, некая возмущенная блондинка выскочила на ринг и попыталась выцарапать победителю глаза.

Надо сказать, что боксером Карпантье был не таким уж великим и иногда прибегал к помощи различных уловок. Не всегда все шло так, как было задумано. В 1922 году в Париже сенегальский боксер по прозвищу «Боевой Сики» (Баттлинг Сики) за щедрое вознаграждение согласился поддаться Карпантье. Но во время боя он забыл о договоренности и в шестом раунде отправил недоумевающего француза в нокаут. Для Сики это была наивысшая точка в общем-то не слишком удовлетворительной карьеры. Он больше не выиграл ни в одном значительном матче, а в 1925 году его при загадочных обстоятельствах застрелили на одной из манхэттенских улиц. Убийцу так и не поймали.

Карпантье согласился выйти на бой против Демпси почти исключительно по трем причинам: он выглядел сильным, от него были без ума женщины и он был героем войны (летчиком, получившим награду во время Первой мировой войны, что ставило его в один ряд с его приятелем Шарлем Нунжессером). Этот поединок привлек еще больше внимания, чем предыдущий. Журналисты стекались со всех стран мира. «Нью-Йорк америкэн» нанял в комментаторы Джорджа Бернарда Шоу. Литератор Г. Л. Менкен с удовлетворением заметил в своем эссе, что это поединок между белыми мужчинами.

Говорили, что Карпантье придумал секретный удар, который свалит с ног Демпси. Деймон Раньон сказал, что лучше бы ему попрактиковаться в десятисекундном отдыхе на полу, поскольку такая возможность во время боя будет предоставляться ему часто. До матча Текс Рикард умолял Демпси: «Только не убивай этого сукина сына, Джек». Вряд ли Рикарда так уж сильно заботила жизнь Карпантье; он просто опасался, что смерть перечеркнет все планы по превращению бокса в прибыльный и уважаемый вид спорта. «Сегодня здесь собрались лучшие люди мира, – сказал он. – Если ты его убьешь, то, считай, все пропало. Бокс умрет».

Карпантье не пришлось долго ждать, чтобы понять, насколько сильно он уступает по мастерству своему сопернику. Первым же ударом Демпси сломал ему нос. Вскоре после этого Карпантье постарался нанести Демпси свой самый лучший удар в лицо. Демпси едва поморщился, а Карпантье сломал большой палец в двух местах. Демпси полностью разгромил француза за четыре раунда и оставил лежать без сознания в центре ринга. С начала до конца поединок длился двадцать семь минут. Выручка от проданных билетов составила 1 626 580 долларов, что в четыре раза больше выручки, полученной от боя Демпси с Уиллардом двумя годами ранее.

После этого матча Демпси столкнулся с той проблемой, что теперь никто не рвался выйти с ним на ринг. Вполне возможно, что энтузиазм, связанный с боксом, заглох бы, если бы не своевременное появление в Америке аргентинского гиганта по имени Луис Анхель Фирпо с причудливым, но довольно точным прозвищем «дикий бык из пампасов». Бедный парень из Буэнос-Айреса приехал в США в 1922 году с одним чемоданом из фанеры, в котором лежали только запасной воротничок и пара боксерских трусов.

Особым стилем он не отличался – «наносит удары, как будто швыряет камни», писал один наблюдатель, – но был огромным и мощным, благодаря чему отправлял своих противников в нокаут одного за другим. К тому времени, когда он встретился с Демпси на стадионе «Поло-Граундс» в сентябре 1923 года, он выиграл двенадцать боев подряд и девять посредством нокаутов. Как и Демпси, Фирпо предпочитал оставаться на одном месте и осыпать соперника градом сильных ударов. Публике не терпелось увидеть, что сделает с ним Демпси. Ожидания ее оправдались – мир еще не видел такого интенсивного боя.