Перст судьбы. Эсмиль - Алина Углицкая

– Вир, бери остальных и дуйте в донжон. Бейте в набат, пока вас не услышат, и скажите всем, что истинный лэр Эрг-Нерай вернулся домой, – сказал он товарищу.

– Мы не добежим. Нас расстреляют на площади.

– Нет, – Дарвейн усмехнулся, – не в этот раз.

Они стояли в тюремном коридоре, как раз рядом с лестницей, ведущей наверх. Но Дарвейн не стал по ней подниматься. Вместо этого он повернул медный держатель для факела, торчавший в стене, и часть каменной кладки тихо ушла в темноту, открывая проход.

– Смотри, этот путь пролегает через всю площадь, – торопливо заговорил он, – от главных ворот до северной башни. Держитесь правой стороны, нигде не сворачивайте. Отсчитаешь пять поворотов – шестой будет ваш. Осмотришь внимательно стену сразу, как повернете. Она из красного кирпича, но один из них отличается. Это ключ. Выйдете прямо на лестницу, а по ней уже вверх до самой колокольни. Только будьте внимательны. Баллорд мог усилить охрану. Не привлекайте к себе внимание раньше времени. Помни, от вас зависит будущее всего клана!

– Слушаюсь, Ваша Милость, – Вирстин кивнул. – Парни, за мной!

Трое данганаров нырнули в темноту подземного хода, и каменная стена замкнулась, закрывая проем.

– А мы? – Эсмиль подняла на Дарвейна огромные голубые глаза, в которых светилась тревога. – Что делать нам?

– Тебе – ничего, – он обнял ее за плечи и притянул поближе к себе. – Ты уже достаточно пострадала. Даже не знаю, сможешь ли ты…

– Ш-ш-ш-ш, – она закрыла ему рот своей теплой ладошкой, – не надо…

Он шумно вздохнул, и девушка почувствовала, как его руки еще сильнее сжали ее плечи.

– Ты права… не сейчас. Идем.

Она не успела возмутиться, как уже оказалась у него на руках. Сейчас он думал только про ее безопасность. Защитить, укрыть, спрятать. Чтобы уже никто не смог ей навредить. Он гнал от себя мысли о том, что случилось. Не хотел думать, что эти твари сделали с ней, и вместе с тем понимал, что вряд ли бы ей удалось избежать насилия. Здесь, на Северном континенте, женщина была всего лишь разменной монетой, ставкой в мужской игре, рабыней без права голоса. И он никогда не думал о том, что чувствуют эти женщины. Никогда, до этой минуты.

Его Эсмиль… Такая хрупкая, такая невесомая в его руках. И в то же время жестокая хищница, лишь притворяющаяся слабым котенком. Обе ее сущности притягивали его, будто магнитом. Он сам не знал, что это с ним, но эта женщина-девочка сводила его с ума. Бывали моменты, когда ему хотелось силой разложить ее на полу, разорвать одежду и взять ее грубо, жестко, как берут пленниц в захваченных городах. Чтобы она плакала и молила о пощаде, пока он будет безжалостно врываться в ее сладкое тело. А иногда, наоборот, хотелось долго и нежно ласкать, раз за разом подводя к вершине удовольствия, осыпать ее поцелуями, собирать губами слезинки с ее лица и шептать разные глупости, которые обычно шепчут друг другу влюбленные…

Прижав к себе хрупкое тело своей любимой, Дарвейн быстрым шагом направился вверх по лестнице. Всего один пролет – и они попадут в его старые покои, где никто не будет искать. Там Эсмиль окажется в безопасности.

Последний рывок – открытая галерее. Опасное место, просматриваемое с трех сторон. Выбора нет, нужно ее пересечь. Дарвейн надеялся лишь на удачу и на благословение Эрга. Но верховный бог, судя по всему, думал иначе.

Они уже были на середине пути, когда звериная интуиция, отточенная в боях, заставила Дарвейна резко метнуться вбок. Что-то промелькнуло перед его глазами и упало, зазвенев на каменном полу. Это был нож.

– Так-так-так, кого я здесь вижу, – раздался позади полный тихой ярости хриплый голос.

Дарвейн отпустил Эсмиль, прижал к себе на мгновение и обернулся, закрывая девушку своим телом.

– Баллорд, – произнес он, и его рука легла на эфес меча. – Это все-таки ты…

– А ты не слишком догадлив, – Родрик Баллорд стоял напротив, буквально в нескольких шагах, и на его надменном лице блуждала презрительная ухмылка, – лэр!

Последнее слово прозвучало как издевательство.

– Тебе нужна моя смерть? Мстишь за что-то? За что? – Дарвейн окинул врага оценивающим взглядом. Да, сомневаться не приходилось, тот совсем не шутил. Что это было – игрой богов или стечением обстоятельств – Дарвейн не знал, но чувствовал – из этой галереи живым уйдет только один из них.

– Щ-щенок! – прошипел Баллорд, неожиданно меняясь в лице. – Что ты знаешь о мести?! Ты вырос в роскоши, на руках отца! Тебя не гнали, как дикую тварь, ты не питался отбросами, не прятался по углам, как крыса. Ты получил все, что по праву было моим…

Он вздохнул, возвращая на лицо маску надменности и с какой-то безумной легкостью добавил:

– Я всего лишь восстановлю справедливость! Не принимай на свой счет.

И, выхватив меч, он бросился вперед.

***

Потайной ход закончился как раз в галерее на первом этаже, которая вела в мужское крыло. Именно там находился кабинет коменданта крепости, где он обычно принимал посетителей.

– Идем, Родрик сейчас должен быть у себя, – пробормотала Лерисса, закрывая тайную дверь.

Ильза сжала ладони, мысленно вознося молитву Арнеш.

Что делает эта глупая квинна? Неужели настолько слепа, что не видит правды под носом?! Что она скажет своему мужу, когда увидит его? «Дорогой, вот служанка из Эонара, которая утверждает, что ты виноват в смерти моих сыновей…» Бред! Он не даст сказать им и слова!

– Стой! – Ильза вздрогнула, когда Лерисса резко остановилась и схватила ее за руку. – Ты это слышишь?..

– Что, квинна? – эонарка растерянно оглянулась.

– Вот! Опять! – та с силой сжала ее ладонь.

Они стояли посреди галереи, с улицы доносились человеческие голоса, шум ветра и ржание лошадей – ничего непривычного. Впереди виднелся поворот, за которым находилась лестница, ведущая в подземелье. И именно туда напряженно вглядывалась Лерисса.

– Слушай!

Теперь Ильза услышала. Это было похоже на гул набата, который еще не успели основательно раскачать.

Набат? Здесь? Откуда?! Неужели кто-то напал?

А потом раздался отчаянный женский крик, полный боли и гнева:

– Дарвейн!!!

– Дар! – Лерисса застыла. Сердце в ее груди пропустило один удар, а потом забилось в бешеном ритме. – Мой мальчик!

Она поспешила туда, откуда раздался крик. Ноги отказывались служить, тело вдруг стало ватным, чужим, дыхания не хватало, но она упорно бежала вперед, переваливаясь с боку на бок, как утка. По ее лицу заструились слезы, застилая глаза пеленой, и она, не останавливаясь, неловко смахнула их тыльной стороной ладони. Большой живот сейчас стал наказанием, не дающим ей двигаться быстрее.

– Квинна! Постойте! Там может быть опасно! – следом за ней спешила Ильза.