Обратный отсчет - Кен Фоллетт

Добравшись наконец до своих кабинетов и лабораторий, ракетчики обнаружили, что и там все перевернуто вверх дном! Сотрудники службы безопасности обыскивали ящики столов, заглядывали в вакуумные шкафы. Работать было невозможно. «Мы просто хотим запустить наконец эту чертову ракету!» – снова и снова повторяли люди, однако им приходилось терпеть.

Несмотря на переполох, запуск больше не откладывали: «Эксплорер» взлетит, как и планировалось, в 22.30.

Элспет была только рада суматохе: во всеобщем раздрае не так бросалась в глаза ее собственная тревога. Она ошибалась в расписании, запаздывала вносить изменения в график, – но Уилли Фредриксон был слишком озабочен повальным обыском, чтобы делать ей замечания. Элспет не находила себе места: она не понимала, что с Люком, и боялась, что больше не может доверять Энтони.

Когда без пяти четыре на столе зазвонил телефон, ее сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Элспет схватила трубку.

– Да?

– Это Билли.

– Билли?! – удивленно переспросила Элспет. – Откуда ты звонишь?

– Я в Хантсвиле, пытаюсь связаться с Люком.

– А он что там делает?

– Ищет то, за чем прилетал сюда в понедельник.

Элспет открыла рот от удивления.

– Он прилетал в Хантсвиль в понедельник? Я этого не знала.

– Никто не знал, кроме Георгины. Элспет, ты понимаешь, что происходит?

– Думала, что понимаю… но, похоже, ошиблась, – с безрадостным смешком ответила Элспет.

– Люку грозит опасность.

– Почему ты так говоришь?

– Прошлой ночью в Вашингтоне в него стрелял Энтони.

Элспет похолодела.

– О Господи!

– Слишком сложно сейчас все объяснить. Если Люк тебе позвонит, пожалуйста, просто скажи ему, что Энтони в Хантсвиле, хорошо?

– Я… – пробормотала Элспет, не в силах оправиться от потрясения, – да, я… конечно, скажу!

– Это может спасти ему жизнь!

– Да, понимаю. Билли, еще одно…

– Что?

– Береги Люка, хорошо? Позаботься о нем.

Наступило короткое молчание.

– То есть? – спросила Билли. – Ты так говоришь, словно собралась на тот свет!

Элспет нажала на рычаг, разъединив связь.

К горлу подступили рыдания, однако она приказала себе успокоиться. «Слезами делу не поможешь!» Наконец, почувствовав, что слезы отступили и она снова может говорить, Элспет набрала номер своего дома в Хантсвиле.

Основные параметры орбиты «Эксплорера»: апогей – 1800 миль, перигей – 187 миль. Скорость спутника на орбите – 18 тысяч миль в час.

Энтони услышал шум машины и, выглянув из окна, увидел, что к воротам дома подъезжает такси с номерами Хантсвиля. Во рту сразу пересохло, и он положил палец на предохранитель пистолета.

В этот миг раздался телефонный звонок.

Телефон стоял на одном из треугольных столиков по сторонам от кушетки. Энтони испуганно застыл. Телефон зазвонил снова. Энтони не двигался с места, не зная, что предпринять. Через окно он видел, как такси тормозит перед домом и из машины выходит Люк. Кто сюда звонит и зачем? Скорее всего ошиблись номером. Или звонок предвещает жизненно важную информацию?

В душе поднялся темный ужас. Что делать? Нельзя же отвечать на звонок и одновременно стрелять!

Телефон зазвонил в третий раз. В страхе Энтони схватил трубку.

– Да?

– Это Элспет.

– Что? Что?!

– Он ищет папку, которую оставил в Хантсвиле в понедельник, – тихим, напряженным голосом проговорила Элспет.

Внезапно Энтони все понял. Люк сделал не одну, а две копии чертежей, обнаруженных им в воскресенье! Один набор копий повез с собой в Вашингтон, чтобы показать в Пентагоне, – но Энтони его перехватил, и эти чертежи теперь у него. К несчастью, ему и в голову не пришло, что есть еще один, запасной, набор, и он где-то спрятан! Он забыл, что Люк – ветеран Сопротивления, а у тех, кто вел подпольную работу в годы войны, осторожность развита до степени паранойи.

– Кто еще об этом знает?

– Его секретарша Георгина. И Билли Джозефсон – она сказала мне. Возможно, и кто-то еще.

Люк расплатился и двинулся по дорожке к дому. Времени почти не оставалось.

– Мне нужна эта папка! – воскликнул Энтони.

– Я так и думала.

– Но здесь ее нет! Я весь дом обыскал сверху донизу!

– Значит, она на базе.

Шаги Люка послышались на крыльце.

– Не могу больше говорить, – пробормотал Энтони и бросил трубку.

Он выбежал на кухню, а оттуда через заднюю дверь во двор. Ключ еще торчал в замке. Энтони бесшумно повернул его, запирая дверь, и сунул ключ под горшок с бугенвиллеей.

Он припал к земле и пополз вдоль веранды, держась у самой стены дома и ниже уровня окон. Так он обогнул угол и оказался перед домом. Отсюда до самой улицы никакого прикрытия не было. Оставалось положиться на удачу.

Лучше всего броситься бежать сейчас, пока Люк ставит чемодан и снимает пальто. Вряд ли в этот момент он станет смотреть в окно.

Стиснув зубы, Энтони поднялся и шагнул вперед.

Он торопливо шел к воротам, подавляя желание обернуться, каждую секунду ожидая, что за спиной у него сейчас раздастся голос Люка: «Эй! Стой! Стой, или я стреляю!»

Но никто его не окликнул.

Энтони вышел на улицу и бросился прочь.

В спутник встроены два крохотных радиопередатчика на ртутных батареях размером не больше батарейки фонарика. Каждый передатчик работает на четырех телеметрических каналах.

На телевизоре в гостиной, рядом с бамбуковой настольной лампой, стояла свадебная фотография в такой же бамбуковой рамке. Потрясающе красивая рыжеволосая женщина в шелковом свадебном платье цвета слоновой кости и рядом с ней, в смокинге – сияющий Люк.

Он долго стоял перед этой фотографией, разглядывая Элспет. Необыкновенная женщина – высокая, изящная, с округлой грудью и тонкой талией. Могла бы сниматься в кино. «Повезло мне – женился на такой красавице!» – как-то отстраненно подумал он.

Дом ему не понравился. Точнее, понравился только снаружи: тенистая веранда, увитая зеленью, вызвала в нем теплое чувство. Но внутри дом состоял из одних лишь острых углов, кричащих цветов и блестящих поверхностей. И еще здесь было слишком чисто. Так чисто и прибрано, словно здесь никто и не живет. Он вдруг понял, что хотел бы жить в доме, где книги не умещаются на полках, где в прихожей спит собака, на рояле видны круги от чашек кофе, а путь к гаражу преграждает брошенный трехколесный велосипед.