Европейское путешествие леди-монстров - Теодора Госс

Диана вышла в коридор. Там было гораздо темнее, чем в палате. Если Люсинда думает над ней верховодить… в общем, она ошибается, вот и все.

На втором этаже кладовка располагалась слева от входа. Конечно, и здесь она нашлась, именно там, где Диана и ожидала. Она вскрыла замок и распахнула дверь. В кладовке была непроглядная темнота. Вот – она так и знала, что коробка спичек очень даже пригодится! Хорошо, что, прежде чем вскрывать замок на двери в женское крыло, она стянула спички у охранника, когда он оставил их на стуле вместе с молитвенником.

Диана: – А почему нельзя было еще тогда упомянуть, что я их взяла?

Кэтрин: – Читатели и сами догадаются. Это же ты. Если уж ты увидела, что где-то коробка спичек плохо лежит, – ясное дело, сунула в карман.

Диана: – Я не все подряд ворую.

Жюстина: – Прости, Диана, но именно все подряд. Мне без конца приходится ходить к тебе в комнату, чтобы забрать свои книги.

Кэтрин: – И мою одежду. Почему ты все время таскаешь у меня одежду? Почему не у Мэри?

Мэри: – И мамину брошь, хотя я уже сказала, что я ее тебе не отдам.

Диана: – Подумаешь.

Диана вытащила коробку из кармана и чиркнула спичкой. Она загорелась, и внутренность кладовки осветилась слабым мерцающим светом. Полки, а на них по большей части постельное белье и принадлежности для уборки. Тряпка в ведре. Но где-то тут должны быть… а, вот они. Лампы. Она видела лампы в кладовке на втором этаже и решила, что здесь, наверное, тоже найдутся. И действительно, на полке стояли три лампы – керосина у них в резервуарах было до половины. На другой полке, ниже, лежало серое форменное платье.

Диана зажгла одну лампу. Ну вот, теперь все видно!

– Надевай, – сказала она, протягивая платье Люсинде. – Надо бы еще одно, но придется довольствоваться тем, что есть. Больше тут, кажется, ничего подходящего – только простыни, наволочки и жидкость для дезинфекции.

Люсинда кивнула:

– Ты же отвернешься?

Диана изумленно уставилась на нее.

– Мы готовим операцию по спасению, а ты о своем целомудрии заботишься?

Но отвернулась – во-первых, раз уж ее попросили, а во-вторых, от лица Люсинды Ван Хельсинг ей делалось не по себе. Такое бледное, и глаза такие запавшие. Стоит ли вообще спасать человека в последней стадии чахотки? Она снова вспомнила свою мать – как она кашляла кровью.

– Я готова, – сказала Люсинда.

Ну, хоть быстро справилась. В сером форменном платье, с убранными под шапочку волосами вид у нее был уже не такой приметный.

– Захвати лампы, – сказала Диана и протянула две лампы новоявленной санитарке Кранкенхауса. Люсинда кивнула и взяла. Слушается – это хорошо. Это то, что нужно для успеха Дианиного плана. Диана взяла зажженную лампу и простыни – столько, сколько смогла унести под мышкой. Они вернулись в палату миссис Ван Хельсинг, и там Диана привязала простыни к решетке окна. Одни свисали наружу, на каменную стену, а другие в комнату. Мощное будет зрелище.

– Открывай эти две лампы – горелки скрути, вот так, – и обливай простыни керосином, – сказала она. – На все, правда, не хватит, но все равно должно загореться. Я сейчас открою замки на всех дверях. Вот тебе спички. Подожжешь простыни, как только я скажу. Поняла? Только не раньше, чем я открою все замки: нужно, чтобы все сразу выбежали из палат.

Люсинда кивнула.

На то, чтобы пройти по всему коридору и открыть двери, ушло всего несколько минут. Все пациентки спали, кроме одной – она расхаживала по палате взад-вперед и что-то бормотала в темноте. Наконец Диана открыла замок на двери, ведущей в центральный холл. Она надеялась, что охранник не заметит: навряд ли он станет проверять, заперта ли дверь, если не услышит ничего подозрительного. Едва ли ему придет в голову, что с той стороны кто-то может взломать замок! Еще пара минут, и можно приступать к реализации ее плана.

Ну вот, все готово. Диана побежала обратно в палату миссис Ван Хельсинг.

– Вы идите за мной, – сказала она миссис Ван Хельсинг. Женщина быстро кивнула. Хорошо. Диана надеялась, что у нее хватит сил на побег. Сработает ли план? Должен сработать, потому что если он провалится – другого шанса у них наверняка не будет.

– Давай! – сказала она. Она видела, как спичка вспыхнула в руке Люсинды и замелькала в воздухе, будто светлячок, поджигая простыни в нескольких местах.

– Хватит, идем! Нужно вывести всех с этого этажа. Ты пока встань у входа – дождись, когда охранник поймет, что на этом этаже пожар и что всех нужно выводить. Эй, а как будет пожар по-немецки? – Черт, как это она не сообразила раньше спросить.

– Feuer! – сказала Люсинда, и они обе торопливо выбежали из комнаты: от горящих простыней уже валил дым.

– Ага, спасибо. Я пойду в ту сторону, а ты в эту – и смотри, чтобы все вышли!

Диана побежала в конец коридора с криком:

– Фойер! Фойер! – Не пропуская ни одной палаты, она будила пациенток и следила за тем, чтобы все вышли в коридор. – Фойер! – говорила она. – Бегите скорее!

Едва ли они понимали ее английскую речь, но слово Feuer было им понятно, а остальное довершало ее форменное платье и жест, которым она указывала на выход. Медсестра говорит, что в больнице пожар, – надо выходить. Одна за другой они выбегали в коридор – женщины всех возрастов в одних ночных рубашках. Диана заглянула в каждую палату, чтобы убедиться, что все вышли.

Когда она добралась до выхода, Люсинда уже стояла на лестничной площадке.

– Rufen sie die Feuerwehr! Es gibt ein Feuer auf dieser Etage![61] – говорила она охраннику, жестами показывая пациенткам, чтобы бежали вниз. Охранник озирался с озадаченным лицом, словно ища, где пожар, но тут дым просочился в зал поверху, над головой Дианы. Теперь она чувствовала его запах – густой, едкий. Где же миссис Ван Хельсинг? Надо надеяться, уже на втором этаже.

– Ja, Schwester![62] – отозвался охранник и кивнул Люсинде. Затем что-то закричал, перегнувшись вниз. Диана видела, как он побежал к мужскому крылу – отпирать дверь. Хорошо – значит, будет выводить пациентов. Значит, ей не придется самой этим заниматься. Она побежала вниз по лестнице, за толпой пациенток и Люсиндой Ван Хельсинг. Пациентки в ночных рубашках, суетящиеся санитарки, – такая картина открылась ей на втором этаже. Уже и здесь пахло дымом. Ее отвлекающий маневр сработал. Когда она благополучно выведет отсюда Люсинду и ее мать, Мэри и остальным придется признать, что она провернула это дело весьма умно.

Мэри: – Ты подвергла опасности всю больницу! Неужели ты сама не понимаешь?