Конец лета - Андерс де ла Мотт

Дядя Харальд ушел куда-то в темноту. Остальные, связанные давней клятвой, смотрели друг на друга, не зная что делать. Дождь перешел в дождик, капли падали ровно и мягко. Хороший дождь, тихий дождь, урожайный дождь. Дождь, созданный гасить гнев.

В круге света появился дядя Харальд. В руках у него было ружье.

– Нам всем выгодно, чтобы Исак исчез так же, как Томми. Я не могу придумать другого решения. Здесь рядом вырыли огромный котлован под фундамент. В понедельник его зальют цементом. И этот человек будет лежать почти рядом со своим отцом. – Дядя Харальд кивнул на ближайшего ветряного великана, повел рукой, словно прикрывая что-то, и загнал пулю в ствол. – Подходящее место, тебе не кажется? И его хорошо видно оттуда, где все началось. Каков отец, таков и сын.

Он шагнул к Исаку. В наступившей тишине стало слышно, как бьются сердца ветряных великанов. Глухой пульсирующий ритм. Веронике не нравился этот звук. Никогда не нравился.

– Ты кое-что забыл, дорогой дядюшка. – Вскинув дробовик, она сняла его с предохранителя, не спуская при этом глаз с цели – в точности так, как научил ее когда-то сам дядя Харальд. – Оружие здесь есть не только у тебя.

Харальд замер, глядя на нее настороженно и чуть менее самоуверенно, чем только что. Он пытался понять, насколько серьезна ее угроза. Их разделяло всего пять-шесть метров. На таком расстоянии не промахнулся бы даже неопытный стрелок.

Вероника положила палец на спусковой крючок. Дышалось тяжело, удары сердца ощущались всем телом, смешивались со стуком стоящих вокруг ветряных великанов.

Никто вокруг не шевелился.

– Ну так стреляй, – сказал дядя Харальд. – Стреляй, потому что только так меня можно остановить.

Он усмехнулся, поднял ружье и прицелился в Исака. Качнулся назад, когда она, плавно, в точности следуя указаниям своего учителя, нажала на курок и выстрелила ему в грудь.

Отдача оказалась не такой сильной, как ожидала Вероника. Выстрел тоже прозвучал странно; из ствола вырвалось белое облачко. Вероника уже все поняла, но все-таки надеялась, что этого окажется достаточно. Однако дядя Харальд не упал, а лишь выронил ружье, и Вероника поняла, что ее надежды не оправдались.

Его лицо и грудь покрывала белая пыль. Дядя Харальд закашлялся, потер глаза.

– Соль! – захохотал он. Тяжело моргнул, попытался сфокусировать взгляд на Веронике, но – безуспешно. Глаза его в уголках стали кроваво-красными. – Ты пальнула в меня папиным самодельным зарядом, которому уже лет сто.

Слезы лились по его щекам, но он пытался смеяться. Смех становился все громче, яростнее, звучал почти безумно.

Мужчины беспокойно переглядывались. Патрик что-то невнятно пробормотал. Дядя Харальд повернулся к нему – он, кажется, почти ничего не видел. Исак тем временем пришел в себя и пробовал подняться, но тело его не слушалось.

– Ну, чего ждете, идиоты? Берите ружье и заканчивайте работу, – велел дядя Харальд. – Я не вижу, куда стрелять, так что это придется сделать кому-то из вас.

Вероника снова вскинула дробовик, прицелилась в группку мужчин. Никто из них не сдвинулся с места.

– Стреляйте же! – Дядя Харальд указал на Исака, которому каким-то чудом удалось встать на колени. – Сами знаете – нельзя, чтобы он ушел!

Мужчины неуверенно переглядывались.

– Неужели вы не понимаете, что мы все потеряем?! – выкрикнул дядя Харальд. – Все, что мы построили? Все наши жертвы, вся наша работа пойдет коту под хвост. Наших близких вываляют в грязи.

Вероника прицелилась в Сёрена, стоявшего посредине. У нее остался всего один патрон.

– Да вы никак и правда испугались девчонки и ружья с солью? – заорал дядя Харальд, когда никто так его и не послушался. – Ну что же, значит, доделаю все за вас, гребаных придурков! – Он несколько раз моргнул и неуверенно двинулся с места, явно намереваясь отыскать свое оружие.

И тут навстречу ему шагнул Патрик. Он легко наклонился и поднял ружье с земли, не обращая внимания на Веронику.

– Молодец, Патрик, – сказал дядя Харальд. – Хоть один наконец все понял и сделает то, что необходимо.

Патрик хотел что-то сказать, но ему помешал звук мотора. По узкому проселку на полной скорости неслась полицейская машина. Синий свет мигалки дробился в каплях дождя, плясал в воздухе мелкими молниями.

– Стреляй. – Дядя Харальд хлопнул Патрика по плечу. – Давай же. Он напал на тебя, у тебя не было выбора. Наше слово против ее слова. Четверо против…

Патрик поднял ружье, взглянул на дядю Харальда, потом на коленопреклоненного Исака у своих ног. И наконец – на Веронику. Она положила палец на спусковой крючок, прицелилась Патрику в лицо. Посмотрела ему в глаза. Пульс ветряных великанов участился, превратился в гром, отдававшийся во всем ее теле.

Завыла сирена. Раздался усиленный мегафоном знакомый голос. Маттиас.

Патрик продолжал в упор смотреть на нее, но она не отводила взгляда.

– Стреляй, Патрик! – завопил дядя Харальд. – СТРЕЛЯЯЯЙ!

Крик захлебнулся, когда Патрик опустил ружье и швырнул его в темноту.

Было раннее утро. «Скорая» давно забрала и Исака, и дядю Харальда. Маттиас и его полицейские занялись остальными мужчинами. И вот теперь Вероника с отцом сидели в маленькой беседке, и розы «магдалена» протягивали к ним свои листья.

– Когда ты понял, что они убили Томми Роота? – спросила Вероника.

– Где-то через неделю после его исчезновения.

– А как ты догадался?

– Мы с твоим дядей росли вместе. Я знаю, как мыслит Харальд. Да он и не умеет долго таить что-то от меня. Он ведь не злой. Просто верил, что поступает правильно. Одна из женщин, что работали в полицейском участке, позвонила ему, сказала, что Роота выпускают. Харальд со своими подручными подкараулил его неподалеку от дома. Остальное ты знаешь.

– Почему же ты не пошел в полицию, не рассказал, что они сделали?

Отец вздохнул.

– Харальд и твоя мама были очень близки. Магдалена была такой хрупкой, она только что потеряла ребенка, а если бы еще и старший брат угодил в тюрьму… – Отец с отчаянием махнул рукой. – И мы с Харальдом заключили договор. Я сохраню его тайну, а он за это никогда не расскажет Магдалене, что случилось с Томми Роотом. Он попросил меня заняться автомобилем – видно, хотел проверить, сдержу ли я слово. Но мне было все равно, что станется с машиной.

– Однако дядя Харальд нарушил обещание. Рассказал все маме за неделю до того, как ее должны были выписать.

– Да, судя по всему. Решил, что так лучше для семьи.

– А мама не выдержала. Поняла, что ее брат – убийца. Что из-за нее он лишил другого человека жизни.