Неестественные причины. Записки судмедэксперта: громкие убийства, ужасающие теракты и запутанные дела - Ричард Шеперд

Теперь он сидел, зажав между пальцев ментоловую сигарету. Другая, забытая, тлела в пепельнице рядом с его микроскопом. Третья сигарета лежала, испуская спиральные вихри дыма, обращенная вглубь комнаты напротив мерцающего экрана его огромного настольного компьютера.

Я сказал:

– Иэн, вы, наверное, слышали, что Руфус Кромптон уходит на пенсию…

Он приподнял брови. Руфус, я и Иэн уже давно понимали, что однажды я могу захотеть вернуться в Сент-Джордж.

– Я претендую на открывшуюся вакансию, – сказал я.

Он подкурил новую сигарету от кончика той, что докуривал, оглянулся в поисках пустой пепельницы, не смог такую найти и засунул окурок себе в карман.

– Полагаю, вам понадобятся рекомендации, – сказал он.

Он курил больше, чем обычно, однако ничем другим не выдавал своих эмоций. Он сердечно пожелал мне удачи, и мы сошлись на том, что, если мы оба будем заведовать отделениями, то не будем соперничать, а станем всячески сотрудничать друг с другом. Не уверен, впрочем, в искренности ни одного из нас. Мы уже были соперниками, и теперь нам предстояло стать равными в разных больницах, что вряд ли ослабило бы это соперничество.

Уйти из больницы Гая со знаменитым руководителем отделения и изобилием увлекательных дел, чтобы прыгнуть в неизвестность, было пугающе. В то лето я устроил перерыв в проведении вскрытий, перебрался в Сент-Джордж и принялся обустраивать новое отделение. Было важно, чтобы о нас узнала полиция и стала к нам обращаться, так что, как бы это ни было нудно, я был вынужден создать надежную финансовую структуру и систему управления.

После нескольких месяцев этой работы я с удивлением обнаружил, что мне не хватает морга, в котором я бы мог использовать оттачиваемые мной на протяжении стольких лет навыки. Когда мой друг, судмедэксперт с южного побережья отправился в отпуск, я согласился подменить его для проведения рядовых коронерских вскрытий. Это был период летних каникул в школе. Анна и Крис были уже подростками. Анна все еще ходила в школу, однако Крис сдал свои экзамены и ошивался дома, так что я предложил ему поехать со мной, чтобы после недолгой работы прогуляться по холмам. Крис был легким на подъем парнем, так что он с радостью остался почитать в машине, пока я отправился в морг делать свою работу.

Я надел спецодежду. Работники морга выложили тела на столах в ряд и подготовили их для меня: в те дни это означало, что трупы были уже вскрыты, грудная клетка удалена, черепная коробка тоже вскрыта.

Мы, как водится, поболтали с помощником коронера, и я ненароком упомянул, что мой сын читает в машине, ожидая, пока я закончу. Помощник коронера явно увидел в этом пренебрежение к сыну с моей стороны.

– Я приведу его к нам в офис, там ему будет удобней, – предложил он. – Чаю попьет.

Я возился над трупом с ножом PM40 в руке, как вдруг уголком глаза увидел Криса. Он расхаживал по секционной в сопровождении помощника коронера. Вид у него был невозмутимый. Я же, однако, был крайне возмущен. Мне хотелось закричать: «Уведите его отсюда!»

Но я понимал, что от этого посещение морга еще больше шокирует неподготовленного подростка, так что, собрав волю в кулак, я подмигнул ему через надетую маску и беспечно помахал ему своим PM40. По правде говоря, я почувствовал себя так, словно с меня сорвали маску. Все эти годы я ограждал своих детей от реалий своей работы, при этом не обманывая их и не вводя в заблуждение, и вот теперь Крис внезапно оказался ее свидетелем.

Прогуливаясь по холмам, мы в свойственной для разговоров между отцами и сыновьями манере обменялись парой слов о случившемся.

– Эм… Тебя не смутило то, что ты увидел в морге?

– Нисколько, – ответил он. – Но этот помощник коронера тот еще придурок.

О чем бы они там ни поспорили (думаю, речь была о футболе), это запомнилось Крису больше, чем зрелище и запахи секционной в разгаре работы. Они вместе с Анной порой приходили ко мне в морг, когда я работал, так что уже были знакомы с запахами и лязгом, а также общей атмосферой этого места. Когда комната для скорбящих родных пустовала, они усаживались в кресла и делали домашнюю работу у аквариума с рыбками, в то время как работники морга с лучезарной улыбкой угощали их чаем с печеньем. Они никогда не спрашивали меня, чем это я там занимаюсь.

Я ничего не сказал, однако надеялся, что Крис и словом не обмолвится дома о своей экскурсии по секционной. Ну и, конечно, он рассказал об этом Анне.

– А можно я приду на вскрытие? – потребовала она. – Нечестно, что Крис там был, а я нет.

– Я бы не назвал это посещением вскрытия… – возразил я.

Это услышала Джен.

– Ты был – где? – спросила она Криса, метнув на меня обвиняющий взгляд.

– Мне нужно привыкать к подобным вещам, раз я собираюсь стать ветеринаром, – отважно заявил Крис. – Мне придется постоянно резать трупы.

– Что ж, я тоже стану ветеринаром, – добавила Анна. – Ну или врачом.

У нас была семья врачей, и происшествия и дела обсуждались здесь постоянно, зачастую весьма открыто, хотя я и продолжал по-прежнему прятать фотографии с работы. Когда наших детей спрашивали, чем занимаются их родители, они все так же отвечали: «Они врачи». На дальнейшие расспросы они говорили: «Папа режет трупы», – после чего обычно уже никто ничего не хотел уточнять. В целом, впрочем, было гораздо проще объяснить, что их мама была терапевтом, специализирующимся в дерматологии, чем то, что их папа был судебно-медицинским экспертом.

Уже через пару лет Крис с Анной оба уедут учиться. Было сложно представить их самостоятельными людьми, живущими независимой жизнью. Было сложно представить, что я им больше не понадоблюсь. Я решил, что, как бы много от меня ни требовала моя новая работа, буду проводить с ними как можно больше времени, пока они не покинули отчий дом.

Открыв отделение, я смог вернуться в морг, и это знаменовало начало активного, продуктивного периода. Мы набирали персонал. Роб Чапмэн, мой приятель и великолепный судмедэксперт из больницы Гая, присоединился ко мне вместе с двумя секретарями Рианнон Лэйн и Кэти Пэйлор, равно как и два судебных врача Дэбби Роджерс и Маргарет Старк. Они осматривали выживших жертв преступлений, а также оказывали медицинскую помощь арестованным и содержащимся в полицейских камерах людям. Это были первые подобные судебно-медицинские должности во всей стране, которые пришлись как нельзя кстати нашему зарождающемуся отделению. Кроме того, у нас был судмедэкспертпрактикант. Очень быстро про нас узнали по всей стране и по всему миру – и практически сразу завалили работой.