Фея придёт под новый год - Ната Лакомка

Что касается меня, я бы с удовольствием съела сейчас не только куриную ножку, но и саму курицу целиком, потому что за день успела перекусить лишь поджаристым хлебом с чашкой горячего чая. Но пора было собираться, и я ускользнула в свою комнату, чтобы успеть уложить волосы.

Я решила не делать замысловатую прическу, а просто заплела косы и уложила их на затылке, заколов шпильками. Строго, празднично, и диадему можно закрепить одним движением руки.

Было странно ощущать под бумазейной юбкой шелковое белье и чулки со стрелками, и я только усмехнулась, представив, как буду в спешке натягивать воздушное платье, когда Ванесса соизволит отпустить меня в последнее мгновение.

А господин Тодеу всё ещё не появлялся дома.

Ровно в шесть я бежала в комнату хозяйской дочери, держа серебряный тазик, кувшин горячей воды, металлические прутья для завивки волос, нитки, иголки и ножницы — словом, всё то, что нужно, чтобы юная особа предстала на празднике в блеске своей юной красоты, навитая, подшитая и благоухающая, подобно розе.

Ванесса стояла посреди комнаты в коротенькой шелковой сорочке и шелковых панталончиках, а вокруг валялись снежными грудами белоснежные шарфы, платки, шали, кружева, накидки и нижнее белье в придачу.

Хозяйка комнаты резко обернулась, и я невольно вздрогнула от испуга, а потом чуть не прыснула со смеху, потому что поняла, что испугалась полотняной салфетки, которую Ванесса пристроила себе на лицо, прорезав отверстия для глаз и рта. Скорее всего, салфетка была смочена розовой водой или молочной сывороткой, чтобы придать коже нежность и сияние перед праздником.

— Ты чуть не опоздала! — напустилась на меня Ванесса, едва я переступила порог. — Скорее грей щипцы! Сейчас придёт цирюльник, а я ещё не одета!

— Тогда снимите примочку и умойтесь, — посоветовала я, поставив на стол кувшин с водой и тазик, и подбрасывая в жаровню щепочек, чтобы раскалить её посильнее.

— Что бы ты понимала! — презрительно сказала Ванесса, коснувшись кончиками пальцев полотняной салфетки. — Подержу ещё немного…

Я пожала плечами и положила на угли сначала противень, а на него — щипцы и металлический прут, которыми полагалось завивать волосы модницы до крутых локонов.

— Чулки… подвязки… туфли… — коротко командовала Ванесса, а я подавала ей предметы туалета, забирая их с кресла, с кровати, со спинки стула.

— Теперь налей воды, — последовал новый приказ, и я налила в серебряный таз горячей воды, разбавила её холодной, и взяла полотенце.

— Косы заплела? — усмехнулась Ванесса, посмотрев на мою прическу. — Выглядишь, как моя бабушка. Косы — это так провинциально…

Я промолчала, потому что спорить с ней совсем не хотелось. Пусть бесится от спеси, если ей угодно. А мне угодно сохранить доброе расположение духа и натанцеваться сегодня вдосталь.

— Подай полотенце, — Ванесса сняла с лица салфетку и склонилась над тазом для умывания, смочив руки и осторожно прижимая ладони к щекам.

— Пожалуйста, барышня, — сказала я, разворачивая полотенце, чтобы ей легче было вытереться.

И тут я снова вздрогнула. И на этот раз причина была совсем не смешной.

— Что это с вами?! — воскликнула я, и Ванесса вскинула голову. — У вас вся кожа в пятнах!

Вопли Ванессы могли бы поднять и мертвого, поэтому не удивительно, что через пару минут всё семейство ворвалось в комнату во главе с хозяином, который не успел даже снять куртку и шапку.

— Что случилось? — рыкнул он. — Ты почему орешь?

— Что за недостойный юной дамы шум… — начала возмущенно госпожа Бонита, и тут завизжала ещё громче своей племянницы.

Эйбел присвистнул, младшие застыли в ужасе, а я с размаху вылила в таз оставшуюся холодную воду, схватила Ванессу за шею и макнула лицом в таз, уже справившись с растерянностью.

— Сметану, живо! — скомандовала я, но так как никто не двинулся с места, сердито прикрикнула: — Быстро несите сметану, черт побери!

Первым ожил господин Десинд, а за ним и Нейтон. Они выскочили из комнаты, затопали по лестнице, и мне оставалось только надеяться, что мужчины сделают всё, как я просила, и быстро вернутся.

— Огастин, Мерси, — продолжала я командовать, — мигом принесите чистого снега. Наберите в платок, — я перебросила им шелковый платок, продолжая окунать вопящую и фыркающую Ванессу в воду. — Только оденьтесь! — крикнула я вдогонку близнецам, когда они с писком и смешками помчались вниз по лестнице, следом за отцом и старшим братом.

— Что произошло? Что произошло?! — как попугай повторяла госпожа Бонита, бестолково бегая вокруг нас с Ванессой. — Что с ней случилось?!

Она мешала, но я решила не нагнетать ситуацию. Сейчас главным было спасти смазливое личико глупенькой кокетки. И это за два часа перед выходом!..

— Логан, малыш, — позвала я, стараясь говорить ласково, чтобы приободрить мальчика, который испуганно таращил глаза, — подлей ещё холодной воды, будь добр.

Черити успела первая и налила в таз целый ковш воды, с жадным любопытством вглядываясь в лицо Ванессы. А та была красная и опухшая, и уже не вопила, а только жалобно хныкала, зажмурившись и дрожа губами.

— Это из-за того, что она называла тебя ведьмой? — живо спросила у меня Черити. — У неё из-за этого пойдут волдыри?

— Черити! — рявкнул Эйбел, а я только укоризненно посмотрела на этого болтуна.

Очень вовремя всплыл наш разговор, когда мы ходили на рынок, прихватив с собой Логана. Прямо — очень вовремя!

— Нет, детка, — ответила я деловито, заставив Ванессу выпрямиться, и осторожно промокая её лицо полотенцем. — Это всего лишь сок черной редьки. Кто-то придумал, — я усадила Ванессу в кресло, заставив запрокинуть голову, и тут как раз подоспели господин Тодеу и Нейтон, притащив все крынки и чашки со сметаной, которые были в кухне и кладовой, — кто-то придумал, — продолжала я, взяв немного сметаны косметической ложечкой, — что от сока редьки кожа становится бледнее. И вот результат. Великолепный ожог на всё личико. Не шевелитесь, барышня, и не ревите. Сейчас я намажу ваши носик и щечки, и всё будет хорошо.

— Сок редьки?.. — переспросил господин Тодеу. — Ничего не понимаю.

— Я хотела… быть самой… красивой!.. — несмотря на мои предостережения, Ванесса, всё-таки, разревелась.

— Вот куда ведёт путь соблазнов, — тут же разразилась гневной тирадой госпожа Бонита. — А ведь я предупреждала!

Близнецы принесли снега, и я передала ложечку Эйбелу, жестом показав, чтобы он продолжал намазывать лицо Ванессы сметаной. Господин Тодеу хотел сделать всё сам, но я его и близко не подпустила к креслу, в котором сидела Ванесса.

— Хотя бы руки вымойте, — сказала я, и господин Тодеу послушно отступил.

Я заворачивала снег в шелковый платок, пока Эйбел щедро намазывал сестру сметаной, приговаривая при этом с преувеличенной заботой: