Первая дочь - Эми Хармон

– Она учила не только этому, – ответила она, словно оправдываясь.

– Не только?

– Нет.

– Понятно. – Он опустил взгляд на ее губы. – Тогда ладно. Возможно, ты… покажешь мне… потом.

Подобрав под себя ноги, она встала на колени. Даже сидя, он был выше нее, и во время первого поцелуя Альбе пришлось тянуться. А ей не хотелось бросаться на него, как змея. На коленях они подобрались поближе друг к другу, чтобы лица оказались на одном уровне. На своих губах Альба почувствовала его дыхание. От кожи Байра шел приятный запах – слабый аромат ладана, словно впитавшийся в его поры за годы детства. Он так и остался мальчиком из храма. Альба мечтала впитать этот запах, как постоянное напоминание о нем, и сейчас, закрыв глаза и наслаждаясь близостью любимого, глубоко вдохнула его. Потом вытянула губы дудочкой и снова осторожно приложила их к его губам. Это было прекрасно – ощущать гладкую, мягкую поверхность его губ, прижатых к ее губам. Она застыла так на несколько секунд, потом оторвалась от Байра. У нее защипало во рту, сердце колотилось как сумасшедшее, но думала она про то, что сейчас получилось лучше. Альба открыла глаза и обнаружила, что Байр смотрит на нее совершенно спокойно.

– Урок номер один. Когда целуешься, закрывай глаза, – сказала она.

– А урок номер два? – очень серьезно спросил он.

– Тень говорит, что не нужно впадать в оцепенение, когда целуешься. Ты можешь нежно шевелить губами, будто слегка киваешь головой. Я тебе покажу.

– Хорошо. П-покажи, пожалуйста.

Альба взяла в ладони его лицо, чтобы обрести опору. Не закрывая глаз, чтобы иметь возможность оценивать ход урока, она провела своими губами по его губам вправо-влево, вправо-влево, будто размазывая краску. Поняв, что Байр не отвечает на ее движения, Альба хотела отстраниться, чтобы подсказать, но он внезапно обхватил ее голову, не давая двинуться, и повторил ее легкие касания. Губы его оставались мягкими, и на такой поцелуй трудно было отвечать, сложив губы в тугой бутон розы, как учила девушку Тень. Своими губами Байр захватил ее верхнюю губу и нежно потянул, затем перешел на нижнюю.

Глаза Альбы закрылись, она забыла содержание урока номер три. Потом Байр отпустил ее губы, и к Альбе вернулась способность дышать.

– Должно быть, я хорошая учительница, – пролепетала она.

Губы ее ощутили волну дыхания, словно Байр усмехнулся, но, когда девушка попыталась откинуть голову, чтобы посмотреть, не смеется ли он над ней, пальцы, утонувшие в ее волосах, напряглись и не отпустили.

– Да. Очень хорошая. Но я должен тебе еще по меньшей мере дюжину, – пробормотал Байр, не запнувшись ни на одном слове.

Вспомнив урок номер три, Альба обняла его за шею и, чувствуя себя опытной куртизанкой с богатым багажом поцелуев, накрыла его рот своим. Байр тоже обнял ее. Теперь он целовался увереннее, с готовностью отвечая на движения ее губ. Альба ощутила, как его горячий язык проник в рот, и вспомнила урок номер четыре. Раньше она думала, что это ей не понравится, но сейчас раскрылась навстречу Байру, как цветок навстречу солнцу.

Язык Байра осторожно пробовал ее на вкус; блуждая в темноте, он то касался стенок ее рта, то нежно ласкал язык. Он совершал открытие, а не вторгался, просил, но не велел, и Альба постанывала, всхлипывала в ответ, мысленно твердила его имя, как молитву.

Они целовались, пока у Альбы не заболело во рту и не распухли губы. Его дыхание наполняло ее легкие, и только большие руки Байра, гладившие спину девушки, не позволяли ей растаять на его груди, как свече. Потом легкие касания пробежали по щеке Альбы, его губы остановились на изгибе шеи и на мгновение замерли в благоговейном поцелуе. Байр поднял голову и назвал ее по имени, словно ждал от нее знака остановиться. Но ей не хотелось останавливаться.

– Альба, – с тревогой прошептал Байр, и она с трудом подняла отяжелевшие веки и уставилась на него пьяными от любви глазами.

– Еще, – взмолилась она и снова впилась в его губы.

Несколько секунд Байр отвечал на поцелуй, сплетая свой язык с ее в безумном танце. Потом, продолжая целовать ее, он начал вставать на ноги и с мучительным стоном оторвался от нее. Звук больше напоминал рычание животного и рокотом отдался у него в груди. Отвернувшись, Байр на несколько шагов отошел от девушки. Его длинная коса повисла вдоль широкой спины. Альба наблюдала, как успокаивалось его дыхание, становилось незаметным для глаз. Повернувшись, он подошел, не глядя в лицо Альбы, нагнулся, взял за талию, поставил на ноги.

– Нам надо возвращаться, – без запинки сказал он голосом, не допускающим возражений.

Но Альба все-таки сделала попытку.

– Не уверена, что получила всю дюжину. Думаю, это были четыре-пять долгих поцелуев… так что мы могли бы провести остальные уроки… прежде чем ты уедешь, – лепетала она прерывистым голосом.

– Мне не нужны уроки, Альба.

Она замолчала на несколько долгих мгновений.

– Знаю, – пробормотала она. – Ты очень хорошо целуешься. С моей стороны глупо было думать, что не умеешь. Я ждала тебя. Я думала… может быть… и ты ждешь меня.

Байр развернулся к ней. Его лицо выражало такое отчаяние, что она отшатнулась. Он никогда не смотрел на нее так, даже когда она пугала его до смерти или заставляла бегать вслепую, завязав глаза. Когда много часов искал ее по всему рынку с полными корзинами тряпок и кружев в руках. Даже когда она требовала снова и снова подбрасывать ее над головой, желая испытать чувство полета.

В мгновение ока Байр оказался перед ней, тяжело дыша через рот, который она только что целовала. Мужчина его размеров не мог двигаться с такой скоростью. А Байр мог. Он быстрее всех. Сильнее всех. Храбрее. И правдивее. Таких больше нет. И он принадлежит ей. В глубине души Альба верила, что он принадлежит ей и настанет день, когда она вырастет и предъявит на него права. Как предъявил на него права Долфис.

Протянув руку, Альба коснулась его лица.

– Я так долго ждала, Байр. Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя. Я понимаю, что ты смотришь на меня не так, как я на тебя. И видишь нас не так, как вижу я. Я была ребенком, о котором ты заботился. Твоей подопечной. Твоей ответственностью. Твоей принцессой.

– Моей Альбой, – простонал Байр.

– Да. Но ты был для меня всем. Всегда. Я всю жизнь мечтала о тебе. Спроси Дагмара. Он пробовал меня переубедить. Но я не слушала. Он говорил, что это невозможно, что я должна уехать из Сейлока и выйти замуж за короля другой страны. Дагмар думает, что мужчины Сейлока прокляты, включая моего отца, и что я должна уехать, чтобы помочь нашей земле. Я бы с радостью покинула это место. Но вместе с тобой.

У него загорелись глаза, рука дрогнула, и на миг Альбе показалось, что сейчас он снова поцелует ее.

– Твой отец никогда не п-позволит, – прошептал Байр. – Если он узнает, что я обнимал тебя, что мы целовались… – Взгляд его потемнел, голос сорвался, словно он поверить не мог, что делал это. – Если он узнает, то отрежет мне косу и выжжет глаза. Мастер Айво видел это. Он видел нас. Он п-предупреждал меня, что нужно подождать… но я не мог. Не навсегда же я уехал.