Арабская кровь - Таня Валько

* * *

– Расскажи мне, братишка, как это случилось? – грустный, но уже смирившийся с судьбой Мохамед снова задает волнующий его вопрос.

– Пойдем, покажу тебе, где это произошло. – Рашид тянет брата за руку.

Они не входят в дом, а идут через красивый весенний сад. Старый садовник, который столько лет о нем заботится, очевидно, был и сегодня. Вокруг разбросаны инструменты. Все цветет, земля пахнет ошеломляюще. Голубое небо висит просто над головой, а послеполуденное солнце перестало уже так сильно досаждать. «Даже хочется жить», – думают братья, и им становится невыразимо грустно, оттого что их ближайшие родственники уже никогда не будут радоваться очарованию жизни. На спокойной обычно дороге, за ограждением, они слышат со стороны пустыря рев мощного мотора и решают узнать, что происходит.

Старший офицер проезжает на военном джипе под стенами сада, в котором два дня тому назад произошла большая трагедия. «Что за судьба!» – думает он, потирая озабоченно подбородок. – Вот незадача!» Он останавливает машину, чтобы выяснить, как чувствует себя пострадавшая семья. «Сам проведу расследование по-тихому, не поглажу за это по голове, – решает он. – Если о случившемся не дай бог станет известно журналистам и это попадет в иностранную прессу, эти люди еще больше пострадают». В своей долгой военной карьере он видел подобное неоднократно и всегда должен был держать рот на замке. Может быть, несчастных осудят за участие в мятеже, разрушат дом и конфискуют все имущество. Он сталкивался с похожими случаями. Им, военным, говорили, что наказанные виновны, что они шпионы или террористы из «Аль-Каиды». Да, эта последняя песенка была самой популярной за последние пару лет. Легче всего убирать врагов или неугодных, обвиняя их в фундаментализме. Поначалу мужчина даже в это верил. Но как долго можно быть наивным? «Самое время выходить на пенсию, – решает он. – Только отпустят ли меня сейчас?»

– Что вы тут делаете?

Братья и военный буквально наталкиваются друг на друга.

– Я приехал посмотреть, что с семьей, – объясняет офицер, смущенный прямым вопросом Рашида.

– А вы кто? Родственник? – по-прежнему напирает на него молодой человек.

– Нет, нет. Я был свидетелем драмы, которая тут разыгралась два дня тому назад, – спокойно объясняет тот. – Но если я мешаю, то могу уйти. – Он решает убраться, видя внезапно побледневшее лицо Мохамеда и грозные искры в глазах Рашида.

– Ну почему же! – Братья буквально впихивают его на свою территорию. – Может, вы, как офицер, расскажете нам подробнее, что тут произошло?

От спокойствия и уравновешенности Мохамеда не остается и следа, он хватает мужчину за форму и тянет в сторону дыры в земле, где еще не так давно находился красивый бассейн.

– Я появился здесь уже после всего, что произошло, и вообще уже после… – Он показывает пальцем на место взрыва.

– Точно?! А может, ты, старый, был по другую сторону забора и учил молодых солдат стрелять по цели? – агрессивно наступает на него Рашид.

– Ты бредишь, сын… – говорит не на шутку испугавшийся военный, делая пару шагов назад.

– Сыном-то я был, но кто-то у меня убил отца! – враждебно глядя на него, восклицает парень. – Так что, решили потренироваться в стрельбе по детям, как по уткам? Только не хотели тратить слишком много патронов в автомате, потому что их вам не хватает. Решились на один более мощный снаряд. Да?

Он подступает к военному и стоит на расстоянии одного шага.

– Вы ошибаетесь, молодой человек. Тогда проезжала колонна танков, а я…

В это мгновение Рашид, не ожидая дальнейшего разъяснения, с силой бьет офицера кулаком прямо в лицо. У того подкашиваются ноги, но он по-прежнему доверчиво смотрит в глаза нападающему. В его взгляде горечь и грусть.

– Мне их было жаль… – хочет он все же объяснить, но взбешенный мужчина хватает прислоненную к дереву тяпку и вбивает ее острый конец в грудную клетку военного. Смертельно раненный офицер хрипит, из угла его рта течет тонкая струйка, и он падает спиной на землю.

– Нет, Рашид, нет! Что ты творишь? – Мохамед подбегает к брату. – Что ты делаешь? Не убивай! – Он сгибается пополам, вонзив пальцы во вьющиеся волосы.

– «Душа – за душу…» – Рашид наносит офицеру еще один удар, потом еще, еще и еще. – «Глаз – за глаз, нос – за нос, ухо – за ухо, зуб – за зуб, за нанесение ран – отмщение по равной мере», – цитирует он фрагмент Корана с законом талиона[83] и в очередной раз замахивается. – «А кто простит за свои раны и возмещение за них на милостыню обратит, тому послужит это искуплением грехов. А те, кто суд вершит не по тому, что им низвел Аллах, те преступают законы, установленные Им»[84].

Мохамед смотрит большими глазами на результат деяний брата и со стоном садится на траву. Он все время сглатывает слюну, и ему становится нехорошо. Он не в состоянии оторвать взгляд от изувеченного тела мужчины. Через минуту к горлу подкатывает тошнота и он сгибается пополам. Спустя какое-то время почти тридцатилетний мужчина начинает плакать, как ребенок.

– Иди в дом и прими душ. В моей комнате найдешь чистую одежду.

Рашид смотрит на брата исподлобья. Он по-прежнему переполнен ненавистью, жаждет мести и крови.

– Двигайся! – кричит он, и вид его при этом грозный и суровый. – Я сейчас к тебе приду, – сдерживая эмоции, говорит он уже потише.

– Ты убийца! Обычный убийца! Такой же, как и те, которые убили детей Хадиджи! – срывающимся голосом выкрикивает Мохамед и уходит.

Мститель сам закапывает труп убитого военного. Он швыряет его в воронку, оставшуюся после взрыва, и забрасывает нагроможденной вокруг землей. «Это было не так уж трудно», – думает он. Сердце его стучит, как молот. Бросая последнюю лопату земли, он вдруг теряет равновесие и приземляется на четвереньки лицом вниз. Он тяжело дышит, но ничего не помогает. У него все больше кружится голова и все больше шумит в ушах. «Машина! – вдруг зажегся в голове красный свет. – Парень приехал на машине!» Рашид подхватывается, стягивает запачканную кровью и грязью рубашку, отряхивает запятнанные брюки и выбегает на дорогу. У забора стоит зеленый джип. «Черт возьми!» – ругается Рашид про себя. Хватается за ручку на двери со стороны водителя, дергает другую, затем еще одну – все закрыты. А ключи наверняка находятся в кармане брюк мертвого офицера, лежащего сейчас на дне глубокой воронки, засыпанной влажной весенней землей. «Быстро! – приказывает он себе. – Достаточно одного заблудившегося военного патруля, и все члены семьи получат пулю в лоб. Даже маленький бутуз Мохамеда и приезжая Мириам. Коллективная ответственность». Парень кидается на свеженасыпанную могилу и со стоном отбрасывает в стороны утрамбованную им же несколько минут назад землю.