Город и город - Чайна Мьевилль

– Так скверно давно уже не было… – сказал Ашил. Пока дискуссия продолжалась, он шепотом комментировал для меня происходящее: – Это Рейна, она не согласна с этим предложением… Самун думает, что даже упоминать об Орсини – значит признать свое поражение… Бион так не считает.

– Мы должны быть готовы, – сказал кто-то. – Мы на что-то наткнулись.

– Это Махалия наткнулась, а не мы, – возразил Ашил.

– Ладно, она. Кто знает, когда что-то произойдет? Мы в темноте и знаем, что скоро начнется война, но не видим, куда нужно целиться.

– Все это не по мне, – тихо сказал я Ашилу.

Он проводил меня обратно в комнату. Когда я понял, что он меня запирает, то протестующе завопил.

– Не забывай, почему ты здесь, – сказал он через дверь.

Я сел на кровать и попытался прочитать записи Махалии по-новому. На этот раз я не пытался отслеживать определенный цвет ручки, тон отдельного периода ее исследований, воссоздавать последовательность умозаключений. Вместо этого я читал комментарии на каждой странице, собранные вместе точки зрения за несколько лет. Раньше я пытался быть археологом ее заметок на полях, отделял слои друг от друга. Теперь же я изучал каждую страницу, не придерживаясь хронологического порядка, читал, как она спорила сама с собой.

На внутренней странице задней обложки среди разгневанных теоретических выкладок большими буквами поверх более ранних, маленьких, было написано: НО СМ. ШЕРМАН. От этой записи – линия к комментарию на противоположной странице: КОНТРАРГУМЕНТ РОЗЕНА. Эти имена мне были знакомы по предыдущим расследованиям. Я пролистал пару страниц назад. Той же ручкой, тем же поздним почерком, поспешно было выведено возражение к более старому тезису: НЕТ – РОЗЕН, ВИЙНИЧ.

Утверждение, поверх которого шла критика, все больше и больше параграфов с восклицательными знаками. НЕТ, стрелка, ведущая не к тексту в книге, а к одному из ее более старых и полных энтузиазма комментариев. Она спорила сама с собой. ЗАЧЕМ ПРОВЕРКА? КТО?

– Эй! – крикнул я в пустоту, не зная, где установлена камера. – Эй, Ашил! Приведите Ашила! – Я шумел до тех пор, пока он не пришел. – Мне нужна Сеть.

Он привел меня в компьютерную комнату. Компьютер был похож на 486-й или что-то столь же древнее, операционную систему я не узнал – это был какой-то самодельный клон Windows, но процессор и подключение были очень быстрые. Кроме нас, в комнате были еще люди. Пока я печатал, Ашил стоял у меня за спиной и следил за моими поисками – и, разумеется, за тем, чтобы я не отправил кому-нибудь письмо.

– Открывай все, что нужно, – сказал Ашил и оказался прав. Платные сайты, защищенные паролями, открывались просто по нажатию клавиши Enter.

– Что это за подключение? – спросил я, не рассчитывая на ответ. Я поискал имена Шерман, Розен, Вийнич. На форумах, которые я недавно посещал, всех трех авторов яростно бранили. – Смотрите.

Я нашел названия их основных трудов, заглянул на «Амазон», чтобы быстро проверить оценку их работ пользователями. На это ушло несколько минут. Я откинулся на спинку стула.

– Смотрите. Смотрите. Шерман, Розен, Вийнич – главные объекты ненависти на форумах «расколотого города», – сказал я. – Почему? Потому что каждый из них в своей книге утверждает, что Боуден несет бред. Что вся его теория – просто ерунда.

– А это так?

– Ашил, дело не в этом. Смотрите. – Я стал листать «Между городом и городом», указал на ранние пометки Махалии, а затем на поздние. – Дело в том, что их цитирует она. Под конец, в своих последних записях. – Я перевернул еще несколько страниц.

– Она передумала, – сказал Ашил наконец.

Мы посмотрели друг на друга.

– Все эти ее мысли насчет паразитов, своей неправоты, насчет того, что она – воровка… – сказал я. – Черт… Ее убили не из-за того, что ей известна страшная тайна о существовании третьего города. И не потому, что Орсини обманывал, использовал ее, а она это поняла. Она имела в виду совсем другое. Махалию убили потому, что она перестала верить в Орсини.

Сколько я ни умолял, сколько я ни злился, Ашил и его коллеги не разрешили мне позвонить Корви или Датту.

– Почему нет, черт побери? – спросил я. – Они могли бы это сделать. Ну ладно, тогда разбирайтесь сами. Наша лучшая зацепка – это все еще Йорджевич, кто-то из его товарищей. Мы знаем, что он в этом замешан. Попробуйте узнать точные даты, когда Махалия запирала склад, и, если это возможно, где в каждый из этих вечеров был Йорджевич. Нам нужно выяснить, он ли подбирал предметы. Полиция тоже следит за ИГ, возможно, она знает. Может, это даже расскажут лидеры «Истинных граждан», если эта история настолько их разозлила. И проверьте еще, где был Седр – в этом деле замешан тот, у кого есть доступ к материалам из Копула-Холла.

– Мы не сможем узнать все даты, когда ключи были у Махалии. Ты же слышал, что сказал Буидзе: в половине случаев все это было не запланировано.

– Дайте мне позвонить Корви и Датту; они знают, как их отфильтровать.

– Ты, – жестко сказал Ашил, – находишься в Проломе. Не забывай это. Ты не имеешь права ничего требовать. Все, что мы делаем, – это расследуем твой пролом. Понятно?

В моей камере не было даже компьютера. Я смотрел на то, как встает солнце, на то, как светлеет воздух за окном. Я и не подозревал, что уже так поздно. Наконец я заснул, а когда проснулся, то обнаружил в комнате Ашила. Он что-то пил – я впервые увидел, как он что-то ест или пьет. Я протер глаза. Утро уже переходило в день. Ашил, казалось, ничуть не устал. Он бросил мне на колени пачку бумаг, показал на стаканчик кофе и таблетку на столике рядом с моей кроватью.

– Это оказалось совсем не сложно, – сказал он. – Они расписываются, когда сдают ключи, так что мы узнали все даты. Здесь оригинальное расписание, его измененный вариант, и сами листы с подписями. Но их целая тонна. Мы не сможем вычислить местоположение Йорджевича, не говоря уже о Седре или любом другом нацике в течение такого число вечеров. Все это растянулось более чем на два года.

– Погодите. – Я приставил два листа друг к другу. – Забудьте про те дни, когда она стояла в расписании, – не забывайте, она выполняла приказы своего таинственного агента. Никто не любит этим заниматься – ведь нужно оставаться допоздна, поэтому нам нужны дни, когда она внезапно говорит тому, чья очередь: «Я это сделаю». Именно в эти дни она получала сообщения. Она должна доставить товар. Посмотрим, кто что делал в эти дни. Вот эти даты. Их совсем не так много.

Ашил кивнул, сосчитал вечера, о которых я говорил.

– Четыре, пять. Пропало три предмета.

– Значит, в какие-то дни ничего не произошло. Возможно, это были обычные замены, без инструкций. Их все равно нужно проверить. – Ашил снова кивнул. – Вот тогда мы и увидим перемещения нациков.

– Как они это организовали? И зачем?