Город и город - Чайна Мьевилль

– Не знаю.

– Подожди здесь.

– Было бы проще, если бы вы взяли меня с собой. Почему вдруг вы застеснялись?

– Жди.

Для меня начался новый период ожидания. На этот раз я не кричал в невидимую камеру, а по очереди смотрел на все стены, чтобы она меня видела.

– Нет, – донесся голос Ашила из динамика, которого я не видел. – По крайней мере в течение двух из таких вечеров Йорджевич находился под наблюдением полиции. К парку он не приближался.

– А Седр? – бросил я в пустоту.

– Нет. Четыре вечера у нас учтены. Возможно, это был какой-то другой высокопоставленный нацик, но мы видели, какая инфа есть на них у бешельцев, – там ничего подозрительного.

– Черт. А что значит «учтены»?

– Мы знаем, что он находился далеко от парка. В эти вечера и в последующие дни у него были встречи.

– С кем?

– Он заседает в Торговой палате. В те дни у них проходили отраслевые ярмарки. – Молчание. – Что? Что? – спросил он после долгой паузы.

– Мы неправильно рассуждали. – Я пощелкал пальцами в воздухе, словно пытаясь что-то поймать. – Просто потому, что стрелял Йорджевич, и потому, что мы знаем, что Махалия разозлила нациков. Вам не кажется, что это невероятно удачное совпадение – то, что эти торговые дела происходят именно в те дни, когда Махалия вызывается запирать склад?

Еще одна долгая пауза. Я вспомнил задержку перед заседанием Надзорного комитета в связи с одним из таких событий.

– После же обычно устраивают прием для гостей, да? – спросил я.

– Гостей?

– Компаний, к которым подлизывается Бешель. Именно для этого и нужны эти штуки – на них распределяются контракты, узнайте, кто был там в эти дни.

– В Торговой палате…

– Проверьте списки гостей на этих вечеринках. Просмотрите пресс-релизы за несколько дней после них, и вы узнаете, кто какой контракт получил. Ну же.

Еще несколько минут я расхаживал по комнате в полной тишине.

– Господи боже мой! – воскликнул я наконец. – Черт побери, почему вы меня не выпускаете? Я же полицейский, это моя работа. У вас отлично получается всех кошмарить, но вот это – ни хрена.

– Ты проломщик, – сказал Ашил, толкая дверь. – Мы расследуем именно твои действия.

– Ага, точно. Вы ждали снаружи, чтобы войти после моих слов?

– Вот список.

Я взял лист бумаги. Компании – канадские, французские, итальянские и британские, а также пара небольших американских – рядом с разными датами. Пять названий обведены красным.

– Остальные участвовали в одной из этих ярмарок, но те, что отмечены, были представлены в каждый из вечеров, когда Махалия сдавала ключи, – сказал Ашил.

– «Редди-Тек» – это программное обеспечение. «Бернли»… чем они занимаются?

– Консалтингом.

– «Кор-Интек» – это компоненты электроники. А что написано рядом?

Ашил посмотрел.

– Их делегацию возглавлял Горс из материнской компании «Сир энд Кор». Приехал встретиться с главой «Кор-Интека», который возглавляет филиал в Бешеле. Они оба были на вечеринках вместе с Нисему, Буричем и остальными членами палаты.

– Черт, – сказал я. – Мы… В какой день он был здесь?

– Во все дни.

– Во все дни? Президент материнской компании? «Сир энд Кор»? Черт…

– Рассказывайте, – сказал Ашил в конце концов.

– Националисты не могли это провернуть. Подождите… – Я подумал. – Мы знаем, что в Копула-Холле есть инсайдер, но… Что мог Седр для них сделать? Корви права: он – просто клоун. А ему какая от этого польза? – Я покачал головой. – Ашил, как у вас все это устроено? Вы можете просто выкачивать информацию из обоих городов, так? А вы можете… Какой международный статус у Пролома? Нам нужно заняться этой компанией.

* * *

– Я – аватар Пролома, – сказал Ашил. – Там, где произошел пролом, я могу делать все, что угодно.

Он заставил меня попотеть. Его лицо окаменело, на нем не отражалось ни малейшего проблеска мысли. Он не спорил и не соглашался, и мне было сложно понять, слышал ли он вообще мои доводы.

– Нет, они не могут продать украденное, – сказал я, – но дело не в этом. До всех нас доходили слухи об артефактах Эпохи предшественников, об их свойствах, о том, что они нарушают законы физики. Эти люди хотят узнать, в чем правда. Они попросили Махалию поставлять им эти предметы – но прежде убедили ее в том, что она вступила в контакт с Орсини. А она их раскусила.

Корви рассказывала мне про экскурсии по Бешелю, которые приходилось терпеть представителям этих компаний. Шоферы могли отвезти их куда угодно, хоть в сплошной, хоть в пересеченный район, в любой парк, чтобы они могли размять там ноги.

Компания «Сир энд Кор» занималась разработками новых технологий.

Ашил уставился на меня.

– Я ничего не понимаю, – сказал он. – Кто станет вкладывать средства в этот бред, в суеверия?..

– Вы уверены в том, что за этими историями ничего не стоит? Но даже если вы правы, ЦРУ платило миллионы долларов людям, пытающимся убивать коз взглядом, – ответил я. – А сколько на это потратила «Сир энд Кор» – несколько тысяч? Им не обязательно верить хоть единому слову: эти деньги стоит заплатить на тот случай, если в этих историях есть хоть крупица истины. Просто ради любопытства.

Ашил достал мобильник и принялся кому-то звонить. Вечер еще только начинался.

– Нам нужен конклав, – сказал он. – Большие ставки. Да, так и сделай. Конклав. В назначенном месте. – Примерно те же слова он повторил еще многим другим абонентам.

– Вы можете сделать все, что угодно, – сказал я.

– Да. Да… Нам нужно шоу. Демонстрация силы Пролома.

– Значит, вы мне верите? Ашил, вы мне верите?

– Как они могли это сделать? Как могли иностранцы передавать ей сообщения?

– Не знаю, но именно это мы должны выяснить. Заплатили паре местных – мы знаем, откуда приходили деньги к Йорджевичу.

Суммы были небольшие.

– Они не могли, они никак не могли создать для нее Орсини.

– Тогда зачем они привозили президента своей компании-основателя к этим мелким подхалимам – и притом каждый раз, когда Махалия запирает склад? Ну подумайте. Бешель – это настоящая дыра, и просто приехать сюда – уже одолжение с их стороны. Здесь должна быть какая-то связь…

– О, расследование мы проведем. Но, Тие, они не горожане и не горожане. У них нет…

Пауза.

– …страха, – сказал за него я.

У них нет общего для жителей Уль-Комы и Бешеля рефлекса, который заставляет замирать и подчиняться Пролому.