Коммод - Михаил Никитич Ишков

конечно, вина Фуфидия будет доказана, – пожал плечами Квинт и добавил: – Мое дело – в точности исполнить распоряжение цезаря.

– Давай исходить из того, что Фуфидий по горло увяз во всевозможных преступлениях и пороках. Ты сам убедишься в этом. Согласись, за те дни, которые пройдут с момента отправления доклада и получения предписания, Фуфидий успеет спрятать львиную долю сокровищ, перепишет недвижимость на подставных лиц, не поскупится на взятки вольноотпущенникам императора и квесторам в Риме. Понимаешь, чем это пахнет?

Квинт слабо кивнул, теперь на его лице уже не было прежнего добродетельного энтузиазма, исчезла и гримаса оскорбленного достоинства.

– Тебя, – подхватил Тигидий, – обвинят в сговоре с Фуфидием. Начнут кричать, что ты сознательно затянул дела. На твой боевой плащ выльют ведра грязи, от которой тебе уже никогда не отмыться. Сколько бы ценностей ты ни сдал в казну, всегда найдутся доброжелатели, завистники, а то и свидетели, которые не побоятся утверждать, что ты кое-что утаил. В любом случае карьера будет испорчена. При Марке на эти интриги и происки можно было плевать. В те годы вполне можно было рассчитывать на справедливость и награду за честное исполнение долга. Теперь настали иные времена. Ты можешь быть уверен, что Коммод дотошно и по существу разберет это дело?

Квинт опустил глаза, потом пробормотал:

– Ты, оказывается, неплохо разбираешься в философии, Тигидий. Эти бородатые, в хламидах и с посохами, научили тебя убеждать. Я же, глупец, всегда презирал этих грязных умников, а надо было прилежнее слушать их, чтобы найти веские доводы, опровергающие твои утверждения.

– В данном случае, Квинт, – откликнулся Переннис, – тебя убеждаю не я, а время. Можешь ли ты быть уверен в императоре, если он без всякой причины сослал меня в захолустье! Каждый из нас должен сам позаботиться о себе. Я предложил тебе достойный выход. Дотошно расследуй на месте все обстоятельства дела, постарайся сразу наложить арест на имущество Фуфидия, заставь местных квесторов пересчитать принадлежащее ему имущество, составь опись и отошли в Рим на рассмотрение императора. Это надо исполнить срочно. Чтобы твой доклад как можно скорее долетел до столицы, воспользуйся услугами того сингулярия, через которого ты сообщил о причине моего вызова в Рим. Я отправлю его в составе твоей почетной охраны. Ему можно доверять. Я же, со своей стороны, постараюсь как можно быстрее познакомить Луция с этими бумагами и добиться от него приемлемого для нас решения. Ты тоже не теряй зря времени, дави на Фуфидия, размягчи его, чтобы после прибытия курьера не было проблем с дарственными на наши имена. Что-то придется срочно распродать, деньги доставишь в Рим. Они нам очень понадобятся.

Квинт Эмилий Лет молчал долго, вздыхал, рассматривал настенную роспись, на которой была изображена Темпейская долина, – место живописное, радующее глаз. Наконец он подал голос:

– Марк был прав. Доводы разума необоримы. Если все обстоит так, как ты здесь расписал, Тигидий, я не против. Но при одном условии – если ты и в самом деле не имеешь никакого отношения к побегу Матерна.

– А что, – усмехнулся Тигидий, – тебя грызут сомнения?

– Да уж. После того, чего ты здесь наговорил, невольно задумаешься: а не ловушка ли это? Меня успокаивает только то, что в истории ни разу не встречался чудак, который, будучи сопрефектом, метил на место четвертого трибуна.

– Квинт, даю слово солдата, что к побегу Матерна я не имею никакого отношения. Тебе будут представлены любые бумаги из моего архива, какие тебе понадобятся. Еще раз повторяю, в этом деле я чист, а Фуфидий увяз по уши. По думай, какова ценность подарков, которые он попытается всучить тебе, по сравнению с теми богатствами, которые он накопил за восемь лет царствования в Аквитании. Он по ведет себя нагло, будет дерзить, он любит унижать других. Когда же Руф узнает, зачем меня вызвали в Рим, он будет сметен и при умелом обращении выложит все, как миленький. Квинт, мне нужны имена сенаторов и прочих влиятельных в Риме людей, которые покровительствуют Фуфидию Руфу. Эти сведения можешь выколотить из его рабов и доверенных лиц пытками. Я постараюсь, чтобы тебе разреши ли поплотнее заняться и Фуфидием. Тогда мы ни в чем не будем нуждаться.

Квинт поиграл бровями.

– Не много ли на себя берешь, префект?

– Я уже сказал, что всегда знаю меру.

– Хорошо, но есть еще одна закавыка. Чтобы потом не было никаких трудностей, добычу придется разделить на пять частей. Две – тебе, две – мне, одну – Клеандру.

– Зачем Клеандру?

– Ты в Риме новичок, Тигидий. Клеандр все равно будет извещен, сколько мы взяли. Ему надо заплатить за доброжелательное молчание.

– Тебе виднее, Квинт.

Лет улыбнулся.

– Поживем – увидим, Тигидий. Ты, приятель, по-видимому, считаешь меня простачком?

Тигидий удивленно глянул на приятеля.

– Почему ты так решил?

Квинт засмеялся.

– Вот, решил… По крайней мере я узнал твои тайные мысли. В любом случае, если все обстоит так, как ты говоришь, и моя честь не потерпит ущерба, я постараюсь помочь тебе получить, так сказать, кое-какое возмещение от Фуфидия. У меня тоже есть кое-что сообщить тебе. Но как быть с Матерном?

– Его необходимо поймать и казнить. Если это не удастся, по крайней мере разгроми его банду и заставь его затаиться. Я здесь прикрою тебя.

После короткой паузы Переннис как бы невзначай поинтересовался:

– Ты хотел что-то сообщить?

– Остерегайся Таррутена Патерна, нынешнего префекта претория, твоего сотоварища по службе. Он льнет к Аннии Луцилле, старшей сестре цезаря.

– Почему же величайший не уберет его?

Квинт вздохнул:

– Потому что нынешний порядок в Риме держится на твердом обещании цезаря прислушиваться к советам приставленных к нему отцовских друзей. Любую кадровую перестановку он должен согласовывать с ними.

– Я не понимаю, – воскликнул Тигидий. – Он же цезарь! В оковы их всех!

– Сразу видно, что ты из провинции. В Риме так дела не делаются. Стоит Коммоду нарушить установленные договоренности, в стране воцарится хаос. Сенатская оппозиция сильна и в состоянии нарушить спокойствие в столице и в провинциях. Найдутся безумцы, которые постараются поднять войска в надежде захватить власть. Их притязания смешны, мы передушим их как щенков, а вот Анния Луцилла!.. Она умная женщина, к тому же дочь Марка. Правда, спесь порой лишает ее разума. Клавдий Помпеян, ее супруг, которого она презирает, когда-то тоже намечался в цезари. Самое неприятное, у оппозиции и помимо Клавдия Помпеяна могут найтись достойные кандидаты на место нашего Луция. Тем не менее ты прав, нашему цезарю следует более тщательно присматриваться к ближайшему окружению.

– К кому, прежде всего?

Квинт неопределенно покрутил пальцами, потом