Закат Ра - Дмитрий Савчатов

углубляться в историю. Чем глубже они спускались, тем медлительней становилась Айро, тем больше времени им оставалось на открытое действие.

Здесь на корабле Сейвен знал каждого матроса как облупленного. Точно так же как он знал их друзей, их родню, родню друзей, друзей родни и так до самого последнего отпрыска, которого Сейвен знавал уже лично. Он мог бы воссоздать их всех сразу, все те места и закоулочки, которые они помнили, каждый жест, каждый вздох — все! Но сейчас ему нужны были моряки, которые знали корабль, помнили маршрут и тех, кто ожидал их во Франдии. Собственно, зона Сейвена ограничивалась только кораблем и потерянном в ночи кусочком моря. «Чем меньше, тем лучше. Тем незаметнее для нее». Теперь Сейвен в полной мере понимал опасения Теньеге по поводу всеобъемлющего, тотального надзора со стороны Айро. Она, действительно, проникала всюду. Она была всем.

Вдруг нараспашку отворилась дверь, впуская в трюм клокот дождя. Сейвен замер, прислушался. Чавкающие, как будто увязающие в густой грязи, шаги неспешно спускались по крутой лестнице. Вошедшим оказался капитан Могран. Спустившись, он остановился, снял треуголку, стряхнул с нее капли дождя, но назад не одел. Когда его блуждающий взгляд остановился на их гамаке, то капитан широко осклабился и медленно, стараясь не шуметь, начал подкрадываться. В его руке блеснул стилет. Сейвен внутренне напрягся, но смотрел он не на клинок, а на шляпу, которая стекала по руке, пузырилась и капала на пол. «Началось».

К спальнику подошел уже не Могран, а его отвратительная карикатура. Кожа на лице потемнела, сползла, обнажая костистые глазницы и кривые желтые зубы. Рука его, вслед за шляпой, стекла на пол и волочилась мутным, шипящим разводом. Грубая, но добротная моряцкая одежда как-то буквально за несколько шагов обветшала сквозными дырами и лохмотами. Сквозь прорехи на груди виднелась обнаженная клетка ребер. Вся фигура его сотрясалась неуловимой, вибрирующей дрожью, дублирующей каждое движение. Он точно раздваивался в мелькающем зеркале.

— Нужна помощь, капитан? — проговорил Сейвен и внезапно открыл глаза. Изуродованный вздрогнул, отступил и в этот единственный шаг стал прежним человеком.

— Я?.. — Могран растерянно посмотрел на занесенную для удара руку. Кулак сжимал серебряную ложечку.

— Спасибо, отужинали уже, — по-доброму рассмеялся Сейвен. — Как с погодой, капитан?

— Порядок, — он медленно опустил руку. — Я, право не знаю, что на меня нашло.

— Морок. Болезнь есть такая, когда человек во сне ходит. Редко случается, но видно, хе-хе, вы из их числа. — Сейвен значительно повел бровями. — Подумайте, может пора завязывать с контрабандой? Не ровен цикл, свалитесь, эдак, в море.

Все это время они разговаривали громко в полный голос, а Сейвен так и вовсе шумел. Но ни один матрос не проснулся.

— Извините. Я лучше пойду, — наконец ответил Могран и попятился к входу.

Хлопнула дверь, отрубая шум дождя, и Сейвен почувствовал, как под боком у него заворочалась Диз.

— Кто это был? — спросила она сонливо. — Ушел уже, кажется?

— Да. Морок заходил. Спи, ушел он.

Диз сладко улыбнулась и закрыла глаза.

— Мне снился чудной сон, — вдруг спокойным, вполне ясным голосом проговорила она. — Мы как будто с тобой спустились с самый-самый низ, во время, когда Вербария была раскаленным шаром. Кругом извергались вулканы, сверкали молнии, а небо сплошь заволок черный дым. Зловещее место. А мы стоим и даже не знаем куда нам идти. Я вдруг… Вдруг понимаю, что это не начало, а конец Вербарии. Что мы попали в самый момент ее гибели. Знаешь я… Я никогда не чувствовала такого отчаяния. Мы стоим, не шевелимся, а я все силюсь тебе сказать об этом, но не могу: язык отнялся, а сама я точно окаменела. И все. Больше ничего не происходит. Мы стоим долго. Бесконечно долго. С небес сыплется пепел, какой-то сверкающий искрами, электрический пепел. Он устилает все вокруг, но светлее от этого не становиться, а даже как-то наоборот. Страшно… Не могу объяснить… Вдруг все сотрясается от подземного толчка, мощного всеобщего и искорки выпавшего пепла стекаются в нити. Я снова вижу бурую, растрескавшуюся землю по которой раскинулась сеть, точно бы свитая из жидкого электричества из… Биоэфира. Тут-то и хлопнула дверь. Жаль. Не досмотрела, чем все… Закончится…

Ее голос становился все тише, речь медлительней. Диз снова засыпала.

— …Из самых толстых рукавов света, сводящих в узлы целые реки, выбирались люди, — прошептал Сейвен, поглаживая Диз по волосам кончиками пальцев. — Они высокие бледные и безликие. Это Древние. Они смотрят на нас. Они идут к нам, но их ноги не шевелятся. Они плывут, плывут по ментальной сети. Мне страшно. Они окружают нас, заключают в кольцо, сливаются в обруч, что сжимается, сжимается и сжимается.

Диз уснула. Сейвен аккуратно отнял руку, снова откинулся на лежак и вздохнул. Это океаническое странствие, на корабле с неучтенными орехами фудши, вспоминалось для него в пятнадцатый раз. И всякий раз что-то шло по другому. Вот, например, в прошлый, Диз приснилось то, что он сейчас досказал за нее. «Но в прошлый раз капитан вел себя смирно. Айро отравила его куда как позже».

В воссозданные Сейвеном картины Айро начинала просачиваться внезапно. Чем больше он позволял своих личных допущений, тем продолжительнее и досадней поднимались мороки. И угомонить их получалось не всегда.

Обычно, когда выстраивалось достаточно сложное препятствие, Сейвен не пытался его выровнять. Он просто переключался на другой сегмент, с другими людьми и другим окружением. Так было удобнее. Но если на острове, в более молодом временном отрезке, это было позволительно, то сейчас, когда у него не оставалось выбора, приходилось разглаживать корабль. «Который уже порядком надоел».

Все, чего требовалось Сейвену, это наложить собственное видение ситуации на идентичную в Вербарии. Если положение согласовывалось, то они могли перешагнуть грань воссозданного и вернуться к Теньеге. «Теоретически можем. А вот практически Айро не отпускает».

Как бы там ни было, но корабль с его временным пластом находился еще недостаточно глубоко. Нужно было идти дальше, проникать глубже, но это-то и беспокоило Сейвена. «Насколько глубоко? Когда отыщется тот самый день, который откроет дверь в Вербарию? Углубляться и искать лучше, когда есть выбор. А когда судьба оставляет только один корабль с командой… Разве это не насмешка?»

— Пусть все кругом горит огнем, а мы с тобой еще нальем, а мы нальем, а мы нальем, а мы с тобой еще бухнем, — тихо пропел Сейвен и вздохнул.

Происходящее все больше напоминало ему замшелое болото с черепами. Такое же зацикленное такое же… «Безвыходное».

— Не бывает таких ситуаций, — проворчал он и аккуратно выбрался из гамака.

Убедившись, что Диз