Отвернись. В плену у зверя - Кира Райт

Она кивнула.

– А та часть, которую ты назвала человеком, была такой же, просто обладающей памятью прежней жизни и всеми моими плохими качествами. Того меня невероятно злило, что ты видишь и любишь только одну мою часть, обделяя вторую. И та звериная агрессия, которая тоже есть в каждом из нас, выходила наружу. Мне так жаль, Мия… Я не мог этим управлять. Но всё равно виновен. И теперь всю свою жизнь буду вымаливать твоё прощение…

Мия хмурилась. Может так и не верила до конца, может не могла принять.

– Но все же говорили, что наша связь ненастоящая…

– Может она была настоящей изначально, но изуродованной результатами экспериментов, или мы оба так сильно хотели этого, что она появилась после, я не знаю. Но ты же тоже теперь чувствуешь всё… ярче, острее, сильнее, правда? – подтвердила. – Ну вот. Теперь всё иначе, я тоже это ощущаю, это не спутать ни с чем. Ты моя настоящая, моя единственная…

– А ирбис, которым ты становился?

– Для него ты как ребёнок, он больше хочет тебя защищать, чем... ну ты поняла. Я показывал его тебе, чтобы понравиться больше, чтобы ты не боялась и улыбалась чаще. А для оборотня-мужчины ты и самка, и судьба, и возлюбленная. Для меня, Мия. Для того, кого ты будила во мне всё это время. Любимая моя…

Она смутилась, но не отталкивала, когда обнимал. И как бы мне не хотелось нежиться с ней вечно, но нужно было уже одеть её, сообщить Эрнарду, что я вернулся и выбраться отсюда. Не место ей здесь. У нас теперь будет много времени, чтобы обсудить всё.

Я накинул на неё свой тонкий изодранный, но уцелевший в большей части, чем её вещи, халат и туго повязал на талии. Ещё не хватало, чтобы другие смотрели на неё. Она слишком красивая, такая раскрасневшаяся вся, со следами моих поцелуев и, к сожалению, царапинами, которые я, разумеется, зализал, но всё равно они заживали медленнее, чем на мне.

И уже хотел идти стучать в дверь, как она бросила укоризненный взгляд на мой пах. Не успел я обрадоваться, что тоже не хочет, чтобы на меня пялились, как осознал, что вообще-то ей здесь вот точно не к кому меня ревновать. Вздохнул. А мне хотелось бы.

Но всё же, чтобы не смущать её, повязал на бедра кусок простыни. Всё равно больше ничего из ткани тут не осталось.

И казалось бы, ну всё отлично. Можно выходить и радоваться жизни, но какое там. Перестраховщик Эрнард отказался меня выпускать, пока не пройду ряд исследований и все не убедятся в моей адекватности. И как бы он не был прав, но заставлять из-за этого её сидеть вместе со мной в этом не самом приятном месте ещё несколько часов, было неправильно. И хотя я предложил ей уйти без меня, она отказалась.

Моё сердце, да и я сам едва не пел от радости. Я видел её сомнения, только слепой бы не заметил, но осознание, что несмотря ни на что, она сама хочет оставаться рядом, дарили крылья.

Более того, доблестные оборотни именно ей вручили шприц для того, чтобы взять мою кровь на анализ, отказавшись входить внутрь, пока не проверят её в первую очередь. Конечно, заставлять Мию это делать, я не стал. Послушно постоял в сторонке, когда они через щель в двери на ограничителях, словно я всё ещё безумное животное, передали ей всё необходимо, а потом решительно забрал, справившись сам, лишь вручил ей полный шприц.

Она, совсем немного нервничая, передавала эти вещи от них мне и наоборот, но на третий раз психанула, заявив, что ей надоело ходить туда-сюда как почтальону и пусть заходят и делают всё сами.

Я впервые, будучи собой, увидел, как Мия злится. И не было на свете ничего прекраснее и… забавнее. Правда, еле подавил улыбку.

Такая хрупкая по сравнению с нами, но такая смешная. Как мог я всерьёз считать её слабой? Даже после того, как она с одной палкой кинулась защищать меня от волка. Моя храбрая самочка… Это ласковое прозвище так прочно засело в голове, что я каждый раз с трудом сдерживался, чтобы случайно не назвать её так вслух. Знал, что не оценит. Ей эти наши штучки не слишком близки.

И всё же она приняла меня со всеми моими заморочками. Даже с тем, что я превращаюсь в животное, что пришлось продемонстрировать несколько раз, убеждая, что контролирую себя во всех своих ипостасях.

И мне нравилось, что она не боится. Ведь тоже стала чувствовать меня сильнее, хоть и не так, как я её, ведь она всё же была обычным человеком, но достаточно для того, чтобы знать наверняка, что во мне нет больше неконтролируемой агрессии. А это единственное, по сути, что так отличало знакомого ей «зверя» от «злого человека».

Более того, она теперь вообще может крутить мной как захочет. Я ради неё готов на что угодно, хоть горы сворачивать. На руках её носить буду вечно. Трогать постоянно.

Едва удерживал себя от мыслей, что ещё буду делать с ней, потому что всё ещё проводились исследования, и моя эрекция была бы ну совсем ни к чему сейчас. Вот позже, когда мы снова останемся вдвоём… Это просто как наркотик какой-то.

Если и раньше меня тянуло к ней так, что болело всё, то теперь вообще было сложно думать о чём-то другом. Я слушал от других истории, что встретив истинную, парни не вылезали из комнат со своей парой по нескольку дней, и думал, что это преувеличение.

Ни хрена. Теперь я знал точно.

Вот уйдём отсюда, запрёмся с Мией в комнате, и оторвёмся по полной… Она бросила на меня настороженный взгляд. Наверняка тоже чувствует, о чём я там размечтался и смущается. Такая она у меня нежная, милая.

Мне орать хотелось, что Мия моя пара. Мне хотелось собрать всю стаю и орать об этом на каждом углу. Чтобы все знали. Что она моя. Что я её.

Весь, целиком теперь уж точно.

А ещё теперь мне не нужно отпускать её никуда. У нас может быть семья! Настоящая! Мия может подарить мне детей… Много…

Поймал ещё один её опасливый взгляд и ободряюще улыбнулся. Нет, ну не прямо сейчас, конечно. Пусть привыкнет к этой мысли. А она точно привыкнет. Хотя может уже готова… Даже может уже беременна… Я оглядел её стройную фигурку, принюхался, понимая, что пока нет, но точно зная, что однажды…

Поймал себя на мысли, что мне вот всё равно на эти датчики, на медперсонал вокруг, я вообще ни о чём, кроме неё не думаю. И мне ничего кроме неё не нужно. Это вот так работает настоящая связь, да? Мозги напрочь отшибает. Ну и пусть.

Вновь заметил, что она странно смотрит на меня, хоть и тоже улыбается мне и отвечает на вопросы врачей о её восприятии моего состояния сейчас и прежде. Она точно привыкнет ко мне такому чуть позже. И снова меня полюбит. А остальное мы решим.

Обязательно.

Она

Спустя пару часов бесконечных проверок и тестирований, Эрдану разрешили выйти на свободу и поехать домой к Эрнарду, я же вновь последовала за ним. Хотя было безумно некомфортно находится в той палате и мне не единожды предлагали уйти, оставить его одного не могла. Он так смотрел... хотя и не просил прямо остаться. Но я знала, что он этого хочет. И несмотря на свои внутренние метания, не желала обижать его своим уходом.