Отвернись. В плену у зверя - Кира Райт

Он приподнимается сверху, рассматривая. И я вижу, что ему не страшно больше. Это потому что я с ним? И сколько бы раз до этого не видела вот точно такой же взгляд, полный радости от того, что я рядом, как бы не ощущала внутри себя подтверждение его чувств, всё равно не могу поверить, что ему этого достаточно, чтобы перестать бояться происходящего и успокоиться.

Он же словно поняв без слов, какая борьба сейчас выиграна внутри меня, начинает целовать сначала моё лицо, шею, грудь, а потом переворачивает на живот, целуя сзади мои плечи, спину, и уже обнажённой кожей я чувствую его непривычную мохнатость.

И что будет дальше думать ещё более пугающе. Противоестественно, жутко. Но... каждый раз прежде, когда я соглашалась быть с ним по своей воле, это помогало сделать его человечнее. Вдруг сработает и сейчас? Старалась не думать, сосредоточившись на приятных ощущениях.

Он чуть разводит мои ноги и слегка давит на голову, не позволяя поворачиваться. Наверное, не хочет, чтобы я видела его таким, когда будет меня... И снова стараюсь отключиться, думать лишь о том, как осторожно он касается меня, как только что восхищённо смотрел, когда понял, что можно продолжить…

Ласковые руки касаются ещё более нежно, язык гладит метку, возбуждая ещё больше. От этого почти расслабляюсь, переставая анализировать, думая лишь о том, что он правда очень дорог мне какой угодно, что я готова принимать его и ласковым зверем, и злым человеком, быть с ним рядом, если ему это необходимо… И в следующее мгновение чувствую, как он аккуратно входит в меня, а я прижимаюсь спиной уже к абсолютно нормальному человеческому телу.

– Не бойся больше, Мия, это я... – прошептал мне на ухо хриплый и такой знакомый голос, переставая удерживать мою голову, давая больше свободы, но не останавливаясь…

И он продолжил... любить меня. Так очевидна разница между тем, когда вёл себя в порыве страсти и тем, что делал сейчас, целуя мою спину, каждый миллиметр, лаская руками, говоря всякие нежности, благодаря, что я с ним, заставляя выбросить из головы все ненужные мысли, забыть обо всём на свете, принадлежать только ему одному.

Кем бы он ни был. Где бы мы не находились.

Но это потом он наверняка будет говорить, что я ненормальная, ругать, что пришла к нему такому. А сейчас он нежен со мной, продолжает обнимать и целовать, мучительно-медленно двигаться, унося на вершину удовольствия, глядя туда, где соединяются наши тела, и глаза его светятся едва ли не торжеством. Это так по-ребячески, вот совсем не возбуждающе, будто со мной хвастливый мальчишка, а не взрослый мужчина, которому давно ничего не нужно никому доказывать, но мне всё равно было безумно хорошо с ним…

Эрдан выпустил меня из своих объятий нескоро. Ещё когда был почти на финише, всё старался протиснуться глубже, хотя это явно уже был наш физиологический предел, но он маниакально продолжал эту сладкую пытку, вырывая из моей груди громкие стоны, пока мы оба не кончили. Потом так и не покинув моего тела, лежал сверху, чуть опираясь на руки. А я всё отводила взгляд, боясь увидеть, что страсть схлынула и он снова скажет что-то злое. Повод у него теперь точно был. Не забыла, как он осуждал меня за связь со зверем, а сегодня согласилась на такое… Пусть в итоге он и стал человеком до самого пикантного момента, но ведь повода уколоть меня он не упустит…

Но оборотень вдруг ведёт пальцем по моей скуле, по нижней губе, потом чуть оттягивает её и шумно выдыхает:

– Спасибо.

Я нерешительно поднимаю глаза, отводя их от его совершенно чистой без всяких жутких символов груди, и вижу его человеческие зрачки, наполненные тем же теплом, которое ощущала только что. И это непривычно. Такое в его человеческих глазах впервые. Я ежусь от мурашек на коже и всё ещё жду подвоха.

– Мия, моя Мия, – шепчет он и крепче обнимает, – никому не отдам никогда, слышишь? Ни на секунду не оставлю. Как же я тебя люблю!

Горячие руки снова ласково поглаживают моё тело, а мне всё не верится, что он это говорит. Зверь любил меня, наверное, на самом деле, но человек вряд ли... это было что-то другое, хотя в последний раз тоже говорил, но совсем иначе, не вот так...

У него могла быть страсть, желание обладать. Но не вот это тепло… Которое так знакомо отдаёт томлением внутри. И я не могу поверить. Он тоже это видит, чувствует.

– Мия, не бойся меня больше, это я, слышишь? Посмотри на меня, это я, Мия...

И я смотрю, и вижу то же, что видела в глазах любимого, но это же не он, не может быть он...

– Это я, Мия, – зачем-то повторяет.

– Я поняла, – чуть улыбаюсь, хотя скорее натянуто, чем искренне. Осознание, что его чувства не могут быть правдой, а того, кто правда меня любил, больше нет, скребёт изнутри.

– Нет, не поняла... – и отвечает на мой вопросительный взгляд. – Это со мной ты жила в землянке, купалась в озере, я собирал тебе ягоды.....

– Он не говорил, – возражаю, потому что знаю, что так не может быть.

– Он – это я, Мия, – и такая знакомая любовь в его глазах. Но это невозможно! – Моя Мия, моя сладкая девочка, моя хрупкая самочка... – серьезно, «самочка»? Он чмокнул меня в губы. Так никогда не делал. Никто из них…

Я сейчас свихнусь.

Ошарашенно погладила его по шее, ища знакомые черты и чувствуя, как раздирают противоречия. Ужасным было то, что видела в нём их обоих, и это означало кого-то третьего, другого, незнакомого…

А он смотрел с восхищением и нежностью, не останавливаясь твердил, как любит, как благодарен, как ему жаль, что пугал и причинял вред, что больше никогда не позволит этому случиться…

Я ничего не понимала. Кто он в итоге?

– Больше нет твоего «зверя» и человека по-отдельности, есть я, тоже твой, но один, и я люблю тебя так же как они оба, и меня тянет к тебе так, как возможно только к истинной паре. Ты МОЯ Мия! Моя… Я сожалею о том, как поступал с тобой, я заслужу твоё доверие заново. Я люблю тебя, Мия, люблю безумно…

Он вновь и вновь целует моё лицо. И я не отталкиваю. Ведь так сильно хочется верить ему. Довериться. Хотя пока не получается.

– Как я рад, что могу это наконец сказать, что могу полностью чувствовать. Это волшебно. Ты моё спасение, моя вселенная, мой якорь... люблю тебя, люблю, люблю...

И пока он повторял признание за признанием, осыпая меня ласковыми словами и осторожными поцелуями, я всё искала в нём того, кого так сильно любила, ради кого пришла сюда…

Но находила лишь его чувства ко мне в ком-то другом, а не его самого…

Он

Кто я теперь?

С удивительной чёткостью я помнил всю свою жизнь. И последние два года тоже. То, каким был в теле барса. То, каким очнулся у землянки в лесу, ощущая лишь её. То, как второй своей частью, глубоко внутри, чувствовал ужасное раздражение и злость на неё же, потому что не принимает меня целиком, не хочет, не любит… Где-то на уровне подсознания понимал, что она и есть мой ключ к нормальной жизни, просто не до конца осознавал, как это должно работать. И бесился.